Лоуренс Уотт-Эванс - Ночь Безумия
В конце концов ведь именно Гильдия и представляет для чародеев настоящую опасность. С Азрадом и городской стражей они справятся без труда – это-то Фаран успел доказать. Покуда чародеи действуют вместе, обычной силой их не победить, только магией.
Магией их можно уничтожить. И не только волшебством. Ханнер понятия не имел, смогут ли чародеи выстоять против орды демонов или же древнего зачарованного оружия, которым пользуются колдуны.
А теперь еще оказалось, что чародея рано или поздно может погубить его же собственная сила – как погубила она Рудиру и Варрина.
Впрочем, эта опасность не наступает внезапно, ее можно предвидеть, с ней можно бороться. Если чародей поймет, что его кошмары – знак того, что пора отказаться от использования своей силы, быть может, он сумеет прожить остаток дней обычной мирной жизнью. Во всяком случае, Ханнер решил для себя, что так и поступит.
Конечно, это может удаться, только если считать, что природа чародейства не принесет никаких новых сюрпризов. В этом Ханнер, да и вообще никто, уверен быть не мог.
Зов кладет предел могуществу чародея. Лорд Азрад боялся, что какой-нибудь чародей может захватить власть в городе, объявить себя правителем вместо него самого; быть может, именно так и собирался поступить Фаран.
Однако такой поступок был бы просто медленным самоубийством. Захватив власть с помощью магии, чародей вынужден будет постоянно применять ее, дабы доказать свою силу, дабы отразить покушения соперников – и чем чаще он будет прибегать к магии, тем скорее услышит зов.
Если б только кто-то мог объяснить это Азраду... и, что куда важнее, Гильдии магов.
Впрочем, это уже не его, Ханнера, проблемы. Он потрудился достаточно. Он отважно боролся с хаосом в Ночь Безумия, а в награду за это был изгнан из своего жилища; он помог чародеям собраться вместе, а в ответ увидел, как был убит его дядя. Да и не умеет он вести умные разговоры – вечно ляпнет что-нибудь не то.
Да, он потрудился достаточно и, правду говоря, сыт всем этим по горло.
– Пойдем, – сказал Ханнер Нерре, отворачиваясь от лежащих на полу обломков. – Пойдем наверх, сестренка.
Глава 37
Манрин смотрел из окна третьего этажа особняка на Высокой улице. Зевакам понадобилось с четверть часа, чтобы просочиться назад к дому после того, как лорд Фаран увел свой отряд ко дворцу, но они возвратились и снова принялись швырять кирпичи и камни.
Ни один из этих снарядов, впрочем, в дом не попал. Чародеи отбрасывали их прочь. Нападающие занимались делом совершенно бессмысленным, что их, однако, не останавливало.
Никто никогда не осмелился бы вот так швырнуть камнем в волшебника. Магов уважали. Чародеев, по крайней мере пока, – нет.
Лорду Фарану придется это менять.
Манрин немного поразмышлял над этим – что нужно сделать, чтобы к тебе стали относиться иначе? Что такого есть в волшебниках, чего нет в чародеях?
Разумеется, маги существуют давно. Они носят одежды, каких не носит больше никто. И у них есть Гильдия магов и четкие законы. Они – привычная часть мира, а чародеи непривычны и чужды. Чародеи выглядят, как обычные люди, но таковыми не являются, а это пугает. Народ не знает, чего от чародеев ждать и что они вообще такое.
На все это лорду Фарану стоит обратить внимание, когда он отберет власть над городом у лорда Азрада – а Манрин не сомневался, что именно так и будет. Ему придется придумать чародеям специальные одежды и создать для них свод правил, а потом послать кого-нибудь разъяснить это все людям. Правила должны быть логичными и понятными, только это поможет чародеям стать своими для горожан.
И надо убелить тех людей, снаружи, что чародеи не похищали их друзей и родню.
Покуда лорд Фаран не сделал ничего из этого. Он собрал чародеев вместе, что неплохо само по себе, ибо их сила – в числе, дал им вождя и зачатки организации, помог выяснить, кто из них что может, но они так и остались разношерстной, неспаянной толпой, которую он укрыл в своем особняке; и он так и не выработал для них правил поведения. Он даже не попытался поговорить с камнеметателями там, за оградой, об их пропавших близких.
Непременно нужно поговорить об этом с лордом Фараном, решил Манрин.
Тут он заметил, что собравшиеся смотрят не на дом, а на восток – вдоль Высокой улицы. Волшебник высунулся из окна и тоже посмотрел влево.
По улице бежали – и летели – люди. Чародеи возвращаются из дворца! Манрин заулыбался было, решив, что это означает одержанную победу, но улыбка быстро увяла.
Почему они бегут?
– Нет, – пробормотал он. – Только не это!
Он не видел ни яркой зеленой юбки и рыжих волос Рудиры, ни многоцветной туники Варрина, ни шелков Фарана. Манрин не знал, что это означает, но начал предчувствовать неладное.
Тут первые бегущие чародеи приблизились к зевакам, и словно гигантская рука смела тех с улицы. Перед домом сразу стало пусто.
Те, кто вернулся, через пару секунд будут в доме. Надо спуститься и встретить их, решил Манрин, а заодно и узнать, что произошло. Он направился к лестнице.
Минутой позже он, задыхаясь, добрался до первой площадки. Все эти подъемы и спуски не для его лет, и зачем вообще в Этшаре Пряностей строят такие высокие дома?.. В Этшаре-на-Песках лишь несколько зданий выше двух этажей – дворец, Большой маяк и Главные Врата. Почвы там не те, им не выдержать ничего высокого без помощи волшебства или огромной удачи. Строить дом в четыре этажа – хвастовство даже здесь; дома же у Манрина это было бы просто нелепостью.
Ко времени, когда волшебник спустился до середины второго пролета, нижний этаж заполнился перепуганными людьми и гудел от множества голосов.
Одним из пришедших оказался Ульпен; он посмотрел вверх и позвал:
– Наставник!
Манрин остановился.
Другие чародеи услышали Ульпена и тоже посмотрели вверх, на Манрина. Старый волшебник слышал, как они негромко переговариваются.
– ...он волшебник, он все знает про магию...
– ...может поговорить с Гильдией...
– ...привык управлять...
– ...опытный...
– Хозяин, – громко сказал Ульпен, – лорд Фаран мертв. Согласен ли ты стать нашим вождем?
Манрин нахмурился. Предложение мальчишки просто смешно. А лорд Фаран? «Мертв», – сказал Ульпен...
Такого поворота Манрин не ожидал. Ему казалось, что лорда Фарана не остановит ничто, может быть, только отпор всей Гильдии.
– Что произошло? – спросил он. – Как он умер?
– Волшебник обратил его в камень, – крикнула Кирша.
– Но он успел убить волшебника, – добавил кто-то.
Значит, Гильдия все-таки вмешалась. Плохо. Манрин надеялся, что Гильдия так или иначе, но придет в конце концов на помощь собратьям-магам.
– Нам нужен вождь, учитель, – сказал Ульпен.
Манрин иронически фыркнул.
– Я старик и к тому же волшебник. Я не лорд. Я даже не из этого города.
– Но нам нужен хоть кто-нибудь, наставник. Ты был магистром, пусть и не лордом, а разве это не более подходит для предводителя магов?
– Похоже, ты уже принял командование, Ульпен. – Манрин постарался, чтобы слова прозвучали с одобрением. Пусть думают, что эта идея ему нравится. Если кому-нибудь предстоит столкнуться с гневом Гильдии, лучше, если это будет кто-то другой. К тому же подмастерье Гильдия может и пощадить.
– Я?! – Ульпен задохнулся, прижав руку к груди. – Но мне только шестнадцать!
– А мне – сто одиннадцать: многовато, чтобы сражаться с солдатами.
– Мы будем драться вместо тебя! – выкрикнул Отисен. Его нестройным хором поддержали другие.
Манрин вздохнул. Ясно, отделаться от этого будет не просто – но так же ясно, что если кому и удастся договориться с Гильдией, то только ему, как наиболее в этом опытному.
Но он по-прежнему не желал этой чести.
– Неужели не найдется никого более подходящего? – вздохнул Манрин. – Например, этот молодой лорд, Ханнер?
– Он даже не чародей, – сказал Ульпен.
– И потом, он не вернулся с нами, – добавила Кирша. – Он остался во дворце, с сестрой.
– Остался?.. – донесся с края толпы голосок леди Альрис. Когда чародеи возвратились из дворца, она сидела в гостиной, а теперь подошла к дверям и все слышала.
Ей отозвалось сразу несколько голосов, и собрание на миг обратилось в гудящий улей. Шелла, бывшая ученица-ведьма, стояла в углу и безуспешно пыталась что-то сказать: за общим шумом ее просто не слышали. Видно было, что она вот-вот заплачет.
Это было уж слишком. Манрин никогда не мог вынести вида плачущего ребенка, а Шелла напоминала ему его правнучку Планетт.
– Тихо! – рявкнул он, усилив голос чародейством, как научила его Рудира.
Упала тишина. К Манрину повернулось с дюжину встревоженных лиц.
– Похоже, ваш новый вождь все-таки я, хочется мне этого или нет, – заговорил он. – Ну что ж, если мне вами предводительствовать, я должен знать, кто такой каждый из вас, на что он способен и что происходило до сих пор. Как вы, должно быть, заметили, я провел большую часть времени наверху, изучая события с помощью той магии, какая еще подвластна мне. Кое-что из случившегося здесь я упустил, хотя выяснил много такого, о чем вы и понятия не имеете. Я многое обдумал и собирался поговорить с лордом Фараном по его возвращении, но коли уж вышло так, что он умер, придется мне воплощать свои замыслы самому. Сначала, однако, мне необходимо точно узнать, что произошло с лордом Фараном и со всеми вами. – Волшебник указал на Ульпена. – Будете рассказывать все по очереди, начиная с моего ученика.
