Андрей Белянин - Век Святого Скиминока
– Какого штурма? – Я, когда не высплюсь, так свиреп… – Где? Кто? Сколько можно говорить, что будить благородных ландграфов надо нежно?! И только в самых экстремальных случаях. Например, когда завтрак остывает.
– Но там Локхайм! – едва не плача, заорала прямо мне в ухо бедная Вероника.
– Что?! Локхайм? Какого черта ты мне сразу не сказала? – неправедно вспылил я, окончательно проснувшись. – Где он?
– Вон, за вашей спиной.
На черничном фоне ночного неба переливался разноцветными огнями Тающий Город. Он медленно опускался на землю не более чем в паре миль от нашей стоянки. Не знаю, что уж там понадобилось принцу, но упускать такой шанс было бы непростительной глупостью.
– Вероника! Ты прощена. Извини меня за неоправданную резкость. Буди всех! Через десять минут мы выступаем.
В ту ночь я вновь почувствовал себя полководцем. Если бы отец Ансельм спросил меня в ту минуту, ради чего я вновь иду на смерть, я бы не смог ему ответить. Просто потому, что не могу иначе. Мне все равно… Пусть потом будет что будет. Я хочу вернуть сына. Я хочу увидеть Луну. Больше мне ничего не надо.
Мы втроем поехали верхами, Вероника вылетела вперед разведывать обстановку. Черти двигались следом походным маршем. Час спустя наша троица была на месте. Локхайм стоял на широкой поляне. Мы привязали лошадей в перелеске и полезли вперед. У ворот Тающего Города стоял позолоченный стол, за ним сидели трое: принц Раюмсдаль, небезызвестный экс-жених Зингельгофер и уже изрядно надоевший владыка Ада Люцифер. Туда-сюда сновали слуги с подносами. Невдалеке виднелся почетный эскорт бронированных чертей, несколько наемников принца, а Зингельгофер в охране не нуждался – он и так почти у себя дома.
– Милорд, они наверняка обсуждают какие-нибудь военные планы, – тихо предположила Лия.
– Давайте подойдем еще поближе, только без Жана, он в своей кольчуге так громыхает.
– Пожалуй, да. Бульдозер, жди нас здесь.
– Один? Ночью? Когда вокруг полно врагов? Да ни за что на свете! Лучше убейте меня здесь же. А кольчугу я и снять могу.
– Это приказ, трус несчастный! – Возвысив голос, я едва не сорвал всю маскировку, но вовремя опомнился и добавил уже шепотом:
– Тебе поручается очень важное задание – дождаться отряд Брумеля и вместе с ним тайно проникнуть на территорию Локхайма. Там полно подвальных помещений, найдете место и спрячетесь. Мы втроем присоединимся к вам позже. Главное, чтобы весь диверсионный отряд попал в Тающий Город, а охрана принца ничего не заметила. Теперь ты понял, почему я не могу доверить эту операцию никому другому?
– Понял, милорд, – согласился он. – Вы верите в меня. Я уже не знаю, чего боюсь больше – ползти с вами, оставаться здесь или вести шайку чертей тайной атакой на Локхайм.
– Тогда делай то, что тебе приказано! – рыкнула Лия.
Жан кивнул и дал задний ход. Мы вдвоем, как опытные казаки-пластуны, незаметно приближались к заветному столику. Благо трава была высокая и кустики кое-где попадались. Уже через несколько минут удалось уловить нечеткие обрывки разговора:
– Они ударят сразу же, как только…
– Мои бойцы готовы. Я пошлю парламентера в Ристайл. Если нам не выдадут голову тринадцатого ландграфа, то мы бросим им в окно белокурую головку маленькой…
– Нет! На принцессу у меня другие планы.
– Кришнаиты в сборе. Их бронзовый бог ждет только сигнала…
– Такого войска не собирал даже мой отец! Я буду править этим миром!
– Но Темная Сторона будет принадлежать мне!…
– И мы оба, конечно, под вашим благословением, мессир Люцифер…
К нам гибкой змеей скользнула Вероника. Я попытался пошутить:
– Ну что, лисички-сестрички, а не рискнем ли подползти еще ближе?
– Нет проблем, милорд, – грозно выдохнула Лия. – Я возьму на себя принца, у меня с ним свои счеты. Еще тогда, когда он хотел меня сжечь, помните?
– Не городи чушь! Тоже мне, коммандос в юбке…
– Да я с ним одной левой… Таких наваляю! Вероничка грохнет Зингельгофера…
– У меня не застрянет! – подтвердила та.
– Вот и вы не сомневайтесь, лорд Скиминок, бейте промеж рогов Люцифера, и вся недолга.
На какое-то время даже мне эта бредятина показалась убедительной, но здоровый инстинкт самосохранения быстро все расставил по своим местам.
– Там охрана в двух шагах! Малейшая заминка – и из нас приготовят шведские бутерброды на палочках. Не пойдет. Я сейчас недостаточно свиреп, чтобы сию же минуту пытаться залить окрестности черной кровью моих врагов. Подождем до завтра и устроим принцу сюрприз на небесах. В любом случае – он твой. Зингельгофер, естественно, принадлежит Веронике. Тут я готов делиться. А сейчас – ползем от греха подальше. Слуги уносят вино – значит, переговоры закончены.
Ужасно жаль, что не удалось прослушать всю беседу. Но суть мне ясна, да и мы не профессиональные разведчики, правильно, что дальше не полезли! Засветились бы. Пока заговорщики прощались, пока убирали с поля мебель, мы выбрались к Локхайму. У дальней стены нас ждал верный Жан.
– Все наши на борту. Прошу садиться, милорд. Они готовятся к отлету, надо торопиться. Стража регулярно проходит здесь дозором. Поручик застолбил нам подвал поудобнее, я провожу…
– Брумель, отрядите двух бойцов на разведку, пусть проверят, сколько народу разгуливает по городу. Заодно выяснят вооружение, время смены часовых, основные посты, охрану рубки управления полетом, ну и все прочее. За час до рассвета мы должны нанести первый удар.
– Слушаюсь, лорд Скиминок.
– Вероника? Иди сюда. Я хочу, чтобы ты заняла позицию где-нибудь на крышах Локхайма, в уличных боях твоя помощь сверху может оказаться неоценимой.
– А может, я тогда…
– Нет! Вот колдовать, пожалуйста, не надо.
– Я могла бы их всех усыпить, – надулась ведьмочка.
– Не стоит! Твоими стараниями мы тут все уснем, включая и тебя лично. Висит, понимаешь, в поднебесье сонный город, ждет, пока явится принц и расколдует всех, чмокнув в ушко нашу Веронику. А если принца не будет лет сто?! Нет, базируйся на крыше, будешь скромным бомбардировщиком по кличке Карлсон. Придумай что-нибудь такое, чтоб мы могли нейтрализовать возможное численное преимущество.
– Я подумаю… – загадочно улыбнулась практикантка, мгновенно утешившись. Теперь у нее есть задание, и, возможно, она сумеет применить свою термоядерную энергию в мирных целях.
– Лия! Готовься к выходу в свет. Твоя задача обнаружить местонахождение принца и взять его тепленьким. Милочка, не делай такое зверское лицо – он нужен мне живым! И не в инвалидной коляске! Возьмешь под свое начало десять чертей, они помогут упаковать пленника.
– Спасибо, милорд! От всей души большое человеческое спасибо! Я давно искала, где бы сложить голову. Но только наверняка, быстро, без малейшего шума, патетично и возвышенно. Там ведь будет и сам принц, и его охрана, и я одна ворвусь в двери с боевым криком: «Банзай, мартышки замоскворецкие!» Гоношу всех сковородкой по головам, а когда черти забирают бессознательного принца, я уже лежу вся в крови, изнемогая в неравной схватке, и прошу передать моему дорогому лорду Скиминоку, что я его все-таки любила… Занавес, слезы, трагическая музыка, я медленно умираю в страшных судорогах!
– Отлично! Теперь разыгрывай эту пьесу по нотам, и публика тебя не убудет. Жан, твоя задача найти пульт управления полетом. Только ничего там не трогай, прикрой двери и, кроме меня, никого не пускай. Справишься?
– Наверное…
– Брумель, откомандируйте в его подчинение остальных бойцов. Ваша личная задача – поднять большой шум на южном краю, у перил, где обычно сбрасывают сходни. Я хочу, чтобы все, кто будет не занят на ловле остальных диверсантов, прибежали к вам. В бою не увязайте, надо всего лишь отвлечь и рассредоточить их силы. Всем все ясно?
– Да, милорд, – убедившись в согласии остальных, ответил Брумель. – Мы смеем надеяться, что хоть в этот раз вы будете руководить войсками из штаба?
– Не могу. У меня тут личные проблемы. Пока вы берете Локхайм, я должен найти сына.
– Господин полковник, – несколько обиженно протянул Брумель, – здесь что-то не так. Ведь если детям уделяется столь серьезное внимание, если с ними связаны такие глобальные перемены в мире, то их и охраняют соответственно! Вы раздали всем нам легкие, безопасные задания лишь для того, чтобы самому рисковать жизнью, идя на верную смерть?!
Его поддержал гул согласных голосов. Я покачал головой, но не пытался спорить. Кое в чем ребята были правы. В последние дни моя собственная жизнь волнует меня непривычно мало. Так нельзя… Я совсем расклеился из-за этого дурацкого письма. Мужику тридцать лет, а он строит из себя романтичного гимназиста с томиком стихов Северянина, сухой розой и кремневым стволом Лепажа в качестве радикального средства от несчастной любви. Перебор… Я из другой эпохи! Для меня характерны деловитость, цинизм, черный юмор и материалистическое отношение к жизни. Двадцатый век, компьютеризация сознания, нивелировка духовных ценностей… Выпустите меня из феодализма! Не хочу быть рыцарем, влюбленным в кареглазую мечту! Я устал…
