Terry Pratchett - Дамы и Господа (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)
– Достаточно высокая, – поведала она, вернувшись и высморкавшись. – Похоже, сложили совсем недавно.
– А вчера она завела часы, – констатировала нянюшка. – И чайник наполовину полный, я только что проверила.
– Ну и что?
– Она сама не была уверена… – задумчиво произнесла нянюшка. – Гм-м…
Нянюшка вскрыла адресованный ей конверт. В отличие от конверта с завещанием он был больше размером и почти плоским. И содержал только картонную табличку.
Глянув на нее, нянюшка побледнела и уронила картонку на стол.
– Пошли! – велела она. – У нас мало времени!
– В чем дело?
– И захвати сахарницу!
Нянюшка распахнула дверь и поспешила к помелу.
– Скорей!
Маграт подняла картонку. Почерк был знакомым. Она пару раз видела такие картонки, когда без предупреждения заходила в гости к матушке Ветровоск.
«Я НИ УМИРЛА», – было написано там.
– Стой! Кто идет?
– Шон, почему ты в карауле с рукой на перевязи?
– Долг обязывает, мам.
– Немедленно пропусти нас.
– Мам, а ты – Друг или Враг?
– Шон, со мной почти-королева Маграт, ты понял?
– Да, но вы должны…
– Немедленно!
– О-о-о-а-а-а-у-у-у, мам!
Маграт с трудом поспевала за бежавшей по замку нянюшкой.
– Волшебник был прав. Она мертва, понимаешь. Нет, нет, я не упрекаю тебя, ты продолжаешь надеяться, но я же могу отличить живого человека от мертвого…
– Нет, не можешь. Я помню, как несколько лет назад ты прибежала ко мне вся в слезах, а потом оказалось, что матушка отправилась Заимствовать. Именно тогда она и начала оставлять записки.
– Но…
– Она не была уверена в том, что именно может случиться, – перебила ее нянюшка. – Для меня этого вполне достаточно.
– Нянюшка…
– Ничего нельзя знать наверняка, пока сам не удостоверишься, – заявила нянюшка Ягг, излагая свою версию Принципа Неопределенности.
Нянюшка пинком распахнула двери в Главный зал.
– А это что такое?
Чудакулли с несколько смущенным видом поднялся со стула.
– Ну, мне показалось неправильным оставлять ее в одиночестве…
– Как трогательно, – кивнула нянюшка Ягг, разглядывая мрачную картину. – Свечи и лилии. Готова поспорить, ты сам нарвал их в саду. А потом запер ее здесь.
– Ну…
– И никто даже не догадался открыть окно! Ты что, ничего не слышишь?
– Не слышу что?
Нянюшка быстро огляделась и схватила огромный подсвечник.
– Нет!
Маграт вырвала подсвечник из ее рук.
– Так уж случилось, – пояснила она, замахиваясь, – это почти что, – она прицелилась, – мой замок…
Подсвечник, кувыркаясь, пересек зал и попал точно в центр витражного окна.
Свежий солнечный свет, задерживаемый магическим полем Диска, медленно хлынул на стол, и вслед за ним, словно шарики по желобу, в зал устремились пчелы.
Рой опустился прямо ведьме на голову, приняв вид весьма опасного парика.
– Что вы тут… – начал было Чудакулли.
– Она замучит нас своим хвастовством, – сказала нянюшка. – Никому еще не удавалось проделать это с пчелами. Их разум – он же повсюду. Разум – это не пчела, это целый рой.
– Что вы…
Пальцы матушки Ветровоск дернулись.
Задрожали ее веки.
Она очень медленно села. С некоторыми трудностями ей наконец удалось сосредоточить внимание на нянюшке Ягг и Маграт.
– Мне срочно нуж-ж-ж-жен букет цветов, горшок меда и кого-нибудь уж-ж-ж-ж-жалить.
– Я принесла сахарницу, – поспешила сообщить нянюшка Ягг.
Матушка жадно посмотрела на нее, после чего перевела взгляд на пчел, которые взлетали с ее головы, как истребители с торпедированного авианосца.
– Капни туда воды и раз-з-з-злей сироп по столу.
Когда нянюшка выбежала из комнаты, матушка Ветровоск с триумфальным видом огляделась по сторонам.
– У меня получилоз-з-зь! З-з-з пчелами! Ни у кого не получалоз-з-зь, а у меня получилоз-з-зь! Рассудок раз-з-з-з-злетается в раз-з-з-зных направлениях! Только большой мастер мож-ж-ж-жет 3-з-заимствовать пчел!
Вернулась нянюшка Ягг и разлила самодельный сироп по столу. Рой мгновенно опустился на угощенье.
– Ты жива? – смог наконец вымолвить Чудакулли.
– Вот оно, университетское образ-з-з-зова-ние, – прожужжала матушка, растирая онемевшие руки. – Стоит человеку сесть и поговорить каких-нибудь пять минут, и он уж-ж-ж-же догадался, что я ж-ж-жива!
Нянюшка Ягг протянула ей воды. Стакан на мгновение завис в воздухе и упал на пол, потому что матушка попыталась взять его пятой лапкой.
– Из-з-з-звини.
– Ты сомневалась, получится ли, поэтому и…
– Сомневалась? Я была абсолютно уверена! Никогда ни в чем не сомневалаз-з-зь!
Тут Маграт вспомнила о завещании.
– Никогда-никогда? – уточнила она.
У матушки Ветровоск хватило совести отвести взгляд. Она только потерла ладони.
– Ну, что тут происходило, пока меня не было?
– Много чего, – начала рассказывать нянюшка. – Маграт сразилась с…
– О, я знала, что она именно так и поступит. А свадьбу уже отпраздновали?
– Свадьбу? – все переглянулись.
– Конечно нет! – воскликнула Маграт. – Обряд должен был проводить брат Пердоре из Поклонников Девятого Дня, но его лишили сознания эльфы, а кроме того, все люди…
– Никакие оправдания не принимаются, – перебила ее матушка. – В крайнем случае, обряд имеет право провести любой волшебник достаточно высокого ранга, я правильно говорю?
– Я, я, я так думаю, – запинаясь, пробормотал Чудакулли, который несколько не поспевал за событиями.
– Правильно. Волшебник – это тот же жрец, только без бога и с влажными ладонями, – сказала матушка.
– Но половина гостей разбежались! – воскликнула Маграт.
– Найдем других, – фыркнула матушка.
– Госпожа Пышка не успеет приготовить свадебный пир!
– Ты велишь ей успеть.
– У невесты нет подружек.
– Мы за них вполне сойдем.
– Но у меня нет платья!
– А что на тебе сейчас?
Маграт оглядела испачканную кольчугу, заляпанный грязью нагрудник и несколько влажных шелковых лоскутков, торчащих из-под доспехов подобно обрывкам рыцарского плаща.
– Мне кажется, тебе идет, – заявила матушка. – А нянюшка сделает тебе прическу.
Маграт машинально подняла руки, сняла крылатый шлем и пригладила непокорные волосы. Веточки и вересковые иголки переплелись в них со смертельной для расчески замысловатостью. Ее прическа и в лучшие времена держалась не больше пяти минут, а сейчас голова Маграт вообще напоминала огромное птичье гнездо.
– Думаю, оставлю все как есть, – сказала она. Матушка одобрительно кивнула.
– И правильно, – согласилась она. – Важно не то, чего ты добилась, а то, как ты этого добилась. Ну, мы почти готовы.
Нянюшка наклонилась к ней и что-то прошептала.
– Что? Ах да. А где жених?
– Он немного не в себе. До сих пор так и не понял, что же случилось, – откликнулась Маграт.
– Значит, в полном порядке, – ухмыльнулась нянюшка. – В точности как после мальчишника.
Но возникли дополнительные трудности:
– Нужен шафер.
– У-ук.
– Хотя бы оденься.
Повариха госпожа Пышка сложила на груди огромные розовые руки.
– Это невозможно, – заявила он.
– Я думала, может, немножко салата, пирог с начинкой и кремом и что-нибудь легкое… – нерешительно пробормотала Маграт.
Повариха выставила вперед щетинистый подбородок.
– Эти эльфы все перевернули вверх дном на моей кухне. Порядок придется наводить не меньше трех дней; кроме того, всем известно, что свежие овощи очень вредны для здоровья. И никаких пирогов с яйцами.
Маграт умоляюще поглядела на нянюшку Ягг. Матушка Ветровоск пошла побродить по саду – цветы до сих пор манили ее, и она едва сдерживалась, чтобы не спикировать на какую-нибудь особо заманчивую розу.
– На меня не смотри, – развела руками нянюшка. – Это не моя кухня, дорогуша.
– Вот именно. Эта кухня – моя, – кивнула госпожа Пышка. – Я работаю здесь уже много лет и знаю, что тут и как. И я не позволю, чтобы на моей кухне командовала какая-то девчонка.
Плечи Маграт обвисли. Нянюшка похлопала ее по плечу.
– Это может тебе понадобиться, – сказала она и протянула Маграт крылатый шлем.
– Королю очень нравилось… – начала было госпожа Пышка.
Она услышала какой-то щелчок. Потом посмотрела поверх арбалета и увидела спокойные глаза Маграт.
– Выбирай, – тихо предложила королева Ланкра. – Пирог или жизнь.
Веренс сидел в ночной рубашке, обхватив голову руками. Из того, что произошло ночью, он не помнил почти ничего, кроме обжигающего чувства холода. И казалось, никто не испытывал ни малейшего желания что-нибудь ему рассказать.
Тихо скрипнув, распахнулась дверь.
Он поднял взгляд.
– Рада видеть тебя в добром здравии, – сказала матушка Ветровоск. – Вот, пришла помочь тебе одеться.
