Terry Pratchett - К оружию! К оружию! (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)
Ваймс почесал затылок.
– Это была почти шутка, да?
– Это все шлем, который сделал для меня мой приятель Дуббинс, сэр. Ха! Теперь люди не скажут: «Вон идет тупой тролль». Они скажут: «Это что за приятный военный тролль, уже исполняющий обязанности констебля, у него позади большое будущее, у него Судьба написана на лбу почти письменно».
Ваймс переварил услышанное. Детрит лучезарно улыбался ему.
– А где сержант Колон?
– Здесь, капитан Ваймс.
– Фред, мне нужен шафер.
– Хорошо, сэр. Я найду капрала Моркоу. Он сейчас проверяет крыши…
– Фред! Я знаю тебя больше двадцати лет. Тебе нужно просто постоять рядом. Именно ты, Фред, это лучше всего умеешь!
Трусцой прибежал Моркоу.
– Простите, что я опоздал, капитан Ваймс, сэр. Э-э… мы хотели, чтобы это было сюрпризом…
– Что? Каким сюрпризом?
Моркоу достал бархатный мешочек.
– Капитан, от имени Стражи… вернее, большей части Стражи…
– Погоди, – прервал его Колон. – Его светлость приехал.
Стук копыт и дребезжание сбруи возвестили о приближении экипажа лорда Витинари.
Моркоу оглянулся. Потом оглянулся еще раз. Прищурился.
На крыше Башни Искусства блеснул металл.
– Сержант, кто дежурит на башне?
– Дуббинс, сэр.
– О, понятно. – Он откашлялся. – Так вот, капитан… мы устроили складчину и… – Он вдруг замолчал. – Исполняющий обязанности констебля Дуббинс, я правильно понимаю? – спросил он чуть погодя.
– Да. На него можно положиться, сэр.
Экипаж патриция был уже на полпути к Саторской площади. Моркоу различил худую темную фигуру на заднем сиденье.
Потом он снова посмотрел на серую громадину башни.
А потом побежал.
– В чем дело? – спросил Колон.
Ваймс побежал тоже.
Детрит оттолкнулся костяшками от земли и бросился за ними.
И вдруг до Колона дошло. Это было похоже на дрожь, словно кто-то подул прямо на его голый мозг.
– Вот дерьмо… – прошептал он.
* * *Когти рыли землю.
– Он обнажил меч!
– А ты чего ожидала? Парень только что был на вершине мира, он открыл новую сторону жизни, узнал, возможно, что-то более интересное, чем прогулки по городу, а потом оборачивается и видит перед собой волка. Могла хотя б намекнуть. Сказала бы, что у тебя такое время месяца и так далее. И теперь ты упрекаешь его в том, что он немного удивился?
Гаспод поднялся на задние лапы.
– Ну так как? Ты вылезешь наконец из этой дыры или предпочтешь, чтобы я вошел к тебе и был безжалостно растерзан на мелкие кусочки?
Увидев бегущих к нему стражников, лорд Витинари приподнялся. Именно поэтому первый выстрел пришелся ему в бедро, а не в грудь.
А потом Моркоу распахнул дверь кареты и закрыл его своим телом, подставившись под второй выстрел.
Ангва медленно появилась из своего укрытия. Гаспод немного успокоился.
– Я не могу вернуться, – сказала она. – Я…
Она замерла, ее уши задергались.
– Что? Что?
– Его ранили!
Ангва прыгнула.
– Эй! Меня подожди! – пролаял Гаспод. – Ты что, через Тени решила срезать?!
* * *Третий выстрел отколол кусок от Детрита – тролль упал на карету, повалил ее на бок и порвал постромки. Лошади, издав испуганное ржание, умчались прочь. Возничий быстро сравнил сложившиеся условия труда с получаемым жалованием и отважно затерялся в толпе.
Ваймс бросился на землю за опрокинутой каретой. От булыжников рядом с его рукой что-то отскочило.
– Детрит?
– Сэр?
– Ты как?
– Немного сочусь, сэр.
Колесо кареты над головой Ваймса завращалось – в него попал очередной выстрел.
– Моркоу?
– Плечо навылет, сэр.
Ваймс пополз вперед на локтях.
– Доброе утро, ваша светлость, – дергая глазом, поздоровался он. После чего прислонился спиной к карете и достал помятую сигару. – Огонька не найдется?
Патриций открыл глаза.
– А, капитан Ваймс. Что происходит?
Ваймс усмехнулся. «Смешно, – подумал он. – Наверное, поистине живым ты чувствуешь себя только после того, как тебя попытаются убить. Начинаешь замечать, какого красивого цвета небо. Правда не сейчас. Сейчас небо затянуто тучами. Но их-то я замечаю».
– Дождемся еще одного выстрела! – крикнул он. – А потом побежим в укрытие.
– Кажется… я потерял много крови, – сказал лорд Витинари.
– Кто бы мог подумать, что она в вас есть? – ответил Ваймс с откровенностью человека, который, скорее всего, вот-вот умрет. – Как ты, Моркоу?
– Рука шевелится. Хотя болит… страшно. Но вы выглядите хуже.
Ваймс опустил взгляд. Весь его свадебный камзол был залит кровью.
– Наверное, осколком камня задело, – пожал плечами он. – Я ничего не почувствовал.
Он попытался представить, как выглядит ружие.
Шесть трубочек, выстроенных в одну линию. В каждой – свинцовая пробка и заряд порошка № 1. Подаются в ружие, как стрелы – в арбалет. Интересно, сколько времени понадобится, чтобы вставить еще шесть…
Но он же в ловушке! Из башни есть только один выход!
«Да, может, мы сидим здесь, у него на виду, и он стреляет в нас свинцовыми пробками, но он – в ловушке!»
Хрипя и нервно попукивая, Гаспод неуклюже бежал через Тени и вдруг увидел то, от чего сердце его провалилось еще глубже, – стаю собак впереди.
Он с трудом протиснулся сквозь лес лап.
Но Ангва оказалась в безвыходном положении, со всех сторон ее окружили зубастые пасти.
Лай прекратился. Два крупных пса отошли в сторону, и вперед изящно выступил Большой Фидо.
– Итак, – сказал он, – оказывается, мы тут имеем дело вовсе не с собакой. Быть может, со шпионом? Всегда есть враги. Всегда и везде. Они выглядят как собаки, но внутри совсем не собаки. Что ты замышляла?
В ответ Ангва лишь зарычала.
«О боги, – подумал Гаспод. – Может, конечно, ей удастся уложить пару-другую противников, но это же уличные псы».
Он прополз под парой собак и вышел в центр круга. Большой Фидо перевел на него свои налитые кровью глазки.
– Ага, и Гаспод с ней, – заметил он. – Следовало догадаться.
– Оставь ее в покое, – велел Гаспод.
– О? Неужели ради нее ты готов сразиться со всеми нами?
– У меня есть Сила, – ответил Гаспод. – И я применю ее, ты это знаешь.
– У меня нет времени! – рявкнула Ангва.
– Ты не посмеешь, – усмехнулся Большой Фидо.
– Я это сделаю.
– Лапа каждой собаки будет обращена против тебя.
– У меня есть Сила, у меня. А вы уходите, все.
– Чо за сила-то, в натуре? – поинтересовался Крутой, из пасти у него капала слюна.
– Большой Фидо знает, – ответил Гаспод. – Он изучил ее. А теперь мы уходим отсюда, понятно? Медленно и красиво.
Собаки посмотрели на Большого Фидо.
– Взять их, – приказал он.
Ангва оскалилась.
Собаки медлили.
– У волка челюсти в четыре раза сильнее, чем у любой собаки, – заметил Гаспод. – Причем у обычного волка.
– Да что с вами такое? – рявкнул Большой Фидо. – Вы же стая! Никакой пощады! Взять их!
Но стая, как и говорила Ангва, так не действует. Стая – это объединение свободных особей. Стая набрасывается не потому, что ей так приказали, стая набрасывается потому, что каждая особь решила наброситься.
Два крупных пса припали к земле…
Ангва водила головой из стороны в сторону в ожидании первой атаки.
Один пес стал рыть землю лапой…
Гаспод глубоко вздохнул и пошевелил челюстью…
Псы бросились вперед.
– СИДЕТЬ! – рявкнул Гаспод на вполне сносном человеческом языке.
Команда разнеслась по всему переулку, и пятьдесят процентов животных беспрекословно повиновались. Большая часть этих пятидесяти процентов пришлась за задние ряды. Те же псы, которые уже взлетели в воздух, вдруг почувствовали, что предательские лапы перестали их слушаться…
– ПЛОХАЯ СОБАКА!
…И тут всех накрыло ужасное чувство стыда, заставившее собак машинально съежиться. Не совсем разумный поступок, когда ты уже оторвался от земли.
Озадаченные псы градом посыпались на мостовую. Гаспод кинул на Ангву многозначительный взгляд:
– Я же говорил, у меня есть Сила. А теперь бежим!
Собаки не похожи на кошек, которые терпят людей только до тех пор, пока кто-нибудь не изобретет консервный нож, которым можно работать лапой. Собак создали люди, они взяли волков и наделили их человеческими чертами: ненужной разумностью, именами, желанием принадлежать кому-то и болезненным комплексом неполноценности. Всем собакам снятся волчьи сны, а мечтают они о том, чтобы хорошенько покусать своего Создателя. Каждая собака в глубине души понимает, что она Плохая Собака…
Яростное тявканье Большого Фидо разрушило чары:
– Взять их!
Ангва понеслась по булыжной мостовой. В конце переулка стояла повозка, а за ней высилась стена.
