Кира Стрельникова - Хвеля и компания
Эннио снова тихонько рассмеялся, не отводя от неё взгляда, и вдруг резко дёрнул платье, отчего пуговички с тихим стуком разлетелись по полу. Хвеля испуганно вздохнула, нервно улыбнувшись, сердце скакнуло к горлу.
— Нет, просто завтра заберу к себе, — прямо заявил он, нетерпеливо стянув тёмно-синий шёлк с плеч телохранительницы.
Вместо возмущения у неё вырвались совершенно другие слова:
— Платье-то зачем рвать было?.. — дыхание снова перехватило, потому как Эннио взял её на руки и понёс в соседнюю комнату.
На руках Хвелю носили крайне редко, если не сказать никогда.
— Да я тебе хоть десять таких куплю взамен, — хмыкнул он, пинком открыв дверь. — Только на шнуровке. С пуговичками всегда столько хлопот…
Тут в затуманенную волнением и ещё ворохом других переживаний, голову Хвели пробилась ещё одна мысль:
— Подожди… А если Лин вернётся…
— Хвелечка, ты всерьёз думаешь, что она придёт сегодня домой? — выдохнул Эннио ей в ухо, отчего вдруг стало жарко.
На это возразить было нечего. Если уж блондинка до сих пор не удосужилась явиться, то, в общем-то, вывод ясен. Пусть косвенно, но она решила, видимо, повлиять на развитие отношений телохранительницы и молодого мага. «Тьфу, сводница…» Но было приятно, что Линара, несмотря на свою наивность и местами глупость, оказалась столь понимающей. Сама бы Хвеля вряд ли проявила инициативу…
Поставив её, Эннио сел на край кровати и приступил к расстёгиванию крючков на корсете. Почему-то наёмнице казалось, его терпения в этом нелёгком деле не хватит надолго, как и с пуговичками.
— Вот этого ты точно носить не будешь, — через мгновение корсет повторил печальную судьбу платья, лишившись половины крючков.
Чтобы удержаться на ногах, Хвеле пришлось ухватиться за плечи Эннио, и она немного нервно улыбнулась:
— Эй, поосторожнее, ты начинаешь меня пугать…
Отбросив испорченный корсет в сторону, он обнял своё чудо, лбом прижавшись к её животу, прикрытому только тонкой нижней рубашкой.
— Я сам себя иногда пугаю, — хмыкнул Эннио, отчего Хвеля тихонько ойкнула и хихикнула — стало щекотно. — Особенно в последние дни…
Его ладони скользнули под лёгкую ткань, а губы немедленно принялись исследовать обнажившуюся тёплую кожу, слабо пахнувшую чем-то цветочно-свежим. Прикрыв глаза, Хвеля замерла, запустив пальцы в шевелюру Эннио, от его прикосновений по телу словно разбегались огненные ручейки, а в низу живота всё стянулось в тугой комок. Избавив её от следующей детали одежды, он снова отстранился, с интересом разглядывая изящное кружево нижнего белья, которое было на Хвеле. Она почувствовала, что краснеет.
— Это ты всегда такое носишь? — поинтересовался Эннио.
Признаться, что обычно нет, ей почему-то не хотелось — тогда стало бы понятно, что всё-таки в самой глубине души Хвеля предполагала, чем может закончиться сегодняшний вечер. Раз выбрала такое.
— А ты всегда так много вопросов задаёшь? — нервно огрызнулась она, пытаясь унять дрожь — и далеко не от того, что в комнате прохладно.
С тихим смехом Эннио потянул Хвелю на кровать, уложив на спину, но она тут же приподнялась на локтях, чувствуя себя не очень уверенно. В кои-то веки заявила о себе скромность, и захотелось срочно чем-то прикрыться, хотя не горел ни один светильник и в темноте предметы различались смутно. Но почему-то Хвеля была уверена, что Эннио прекрасно видит всё, что надо. Продолжая улыбаться, он на некоторое время отстранился, и избавился от куртки. Потом, словно дразня, начал медленно расстёгивать рубашку, и от его простых и незамысловатых действий температура тела Хвели подскочила ещё на несколько градусов.
— Как у тебя глазки заблестели, — словно невзначай заметил Эннио.
— Люблю, знаешь ли, мужской стриптиз, — не осталась в долгу Хвеля, ухмыльнувшись.
Стеснение и робость куда-то разом пропали, и стало всё равно, сколько правды было в его словах. Для галочки там или нет, но на данный момент их желания совпадали, и какая разница, что являлось причиной. Хулиганское настроение и зуд в кончиках пальцев заставили Хвелю наклониться вперёд и, зацепив Эннио за пояс штанов, она дёрнула его на себя, демонстративно облизнувшись. Естественно, он успел подставить руки, чтобы не упасть прямо на неё, при этом его лицо оказалось близко-близко к её собственному.
— Шустрая какая, — в следующий момент запястья девушки были прижаты к покрывалу, лишив на какое-то время удовольствия прикоснуться к телу Эннио. — Нет уж, нетерпеливая моя, сегодня я тут главный.
Ответить Хвеля не успела, едва не задохнувшись от долгого, многообещающего поцелуя, от которого сразу расхотелось спорить. Но она не была бы Хвелей, если бы не оставила последнее слово за собой:
— Только сегодня, значит, да, умник? — выговорила она, когда рот освободился. Правда, ненадолго.
— Вот же ж говорливая, а, — Эннио притворно вздохнул, его ладони медленно провели вдоль тела Хвели, но при этом она не могла пошевелить руками! — И сегодня, и всегда, когда захочешь, — его голос понизился до шёпота, — моё маленькое буйное чудо…
Всё, после этих слов её вдруг неожиданно накрыла такая волна нежности и желания, что Хвеля даже немного испугалась: с ней никогда такого ещё не было. Тихонько вздохнув, она расслабилась, прикрыв глаза, и позволив этому невозможному, нахальному возмутителю спокойствия продолжить начатое. Очень скоро все мысли в голове просто закончились, растворившись в наслаждении, и Хвеля на собственном опыте убедилась, что да, пожалуй, настойка мандрагоры тут действительно совершенно ни к чему. Ибо уснуть ей дали, только когда небо за окном посерело, перед скорым рассветом.
Утро оказалось ни разу не добрым. Кто-то с упорством гнома-горнодобытчика, обнаружившего золотую жилу, долбился в дверь. С трудом разлепив никак не хотевшие открываться глаза, Хвеля приподнялась с такой удобной груди Эннио, на которой, похоже, и спала — ну да, она вообще-то привыкла в собственной кровати спать одна, раскинув руки-ноги на манер морской звезды, — и со злостью посмотрела в сторону входа. Стук не прекращался. Вяло пошевелившись и помянув пьяных тролля и огра, явно бывших в родстве с неизвестным гостем, она собралась сползти с кровати и узнать, кого это принесло… ну, не в такую рань, конечно, но учитывая, во сколько она уснула, пять часов явно мало для полноценного сна.
Встать ей не дали, естественно.
— Не пущу, — раздался сонный, но непреклонный голос Эннио, и Хвеля, тихонько пискнув, оказалась в крепких объятиях. — У Лин ключ есть, если что, а остальные могут идти к троллю в задницу.
— Слышь, раскомандовался тут! — прошипела она, пытаясь всё-таки выбраться. Стук действовал на нервы, неизвестный, похоже, вознамерился перебудить весь этаж, настойчиво добиваясь открытия двери. — Пусти, умник!
— Неа, — Эннио потёрся подбородком об макушку Хвели.
Явственно зарычав, она всё-таки выбралась, судорожно пытаясь понять, что же можно накинуть на себя. Сдёрнув со стула аккуратно повешенную ещё перед вечером собственную рубашку, она натянула её — одеяние едва прикрыло ноги до середины бедра, но Хвелю это особо не волновало, — кое-как пригладила растрёпанные волосы, и поспешила к выходу. За спиной послышался досадливый вздох, ругательство, и шлёпанье босых ног по полу — Эннио догнал её почти у двери, на ходу застегнув штаны, и решив этим и обойтись из одежды.
— Вот ты ж неугомонная, а, — притянув телохранительницу к себе спиной, он открыл дверь.
Увидев настойчивых гостей, Хвеля не удержалась от ухмылки, и тут же хулиганская натура дала о себе знать. Руки Эннио крепче обвились вокруг её талии, он явно не собирался отпускать свою девушку. А она и не планировала вырываться.
— О, привет, красотка, — Хвеля кивнула Алларине, стоявшей с перекошенным лицом и сжатыми кулаками. Из-за её спины выглядывал хмурый и помятый Ларрас. — Чё, третьей будешь? Так заходи, сообразим междусобойчик, — она похабно подмигнула остолбеневшей от такого неприкрытого хамства королевской племяннице. — Я малёхо подустала, но этого жеребца вполне хватит на двоих, — Хвеля изогнулась и игриво потрепала едва сдерживавшего хохот Эннио по волосам, и без того находившимся в художественном беспорядке. — Мож научишь даже чему. Я слышала, дриады такие затейницы в постели, а? — снова подмигивание, и Хвеля заметила, как при этих словах Ларрас отчаянно покраснел и опустил взгляд. «Ого, значит, правду говорят!» — мелькнула ехидная мысль.
— Т-ты… Ты… — Алларина задохнулась, не найдя нужных слов, и резко развернувшись, почти бегом бросилась прочь. К кому из двоих относилось её высказывание, так и осталось непонятным.
Ларрас на несколько мгновений замешкался, чего Хвеле вполне хватило, чтобы добить неудавшегося мужа:
