Злобный заморыш (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Любуясь на недовольно ощупывающую новую прическу Эльму, я неожиданно вспомнил о другом ребенке, чьего имени так и не узнал. Как её там назвал этот покойник? Фелис… или «Абехабара», как я привык о ней думать. Сначала я о ней думал, как о избалованном ребенке, цепляющимся за единственного знакомого взрослого, но вскоре поймал себя на мысли, что даже ребенок не будет нахрапом пробиваться в «Тайну канделябра», шантажируя своего единственного потенциального благодетеля. Эта Фелис исполняла приказ того придурка, но… грубо, топорно, по-детски. Почему именно так? Боялась пропустить меня, если останется ночевать на улице? Затем бегать за трамваем, потом вообще соваться в трущобы? Как… зомби или кто-то, начисто лишенный критического мышления.

С этими двумя дело пахло, даже смердело какой-то подставой, которая вполне может быть связано с тем, что мы с Хорионом оказались доставлены в разные места. К счастью, у меня был меч, способный разрубить гордиевый узел этой загадки, имеющий в народе прозвище «Механик-мстящий-за-ногу-сына». Возможно, я даже потом узнаю подробности.

Про себя думать просто не хотелось. Вспомнил, каким я был наивным всего несколько месяцев назад. Решение прожить эту жизнь чисто и честно сейчас вызывало припадок горького смеха. Ребенок, оставленный на растерзание бродягам (пусть и подозрительный), убийства, обман полиции, зверские убийства, мутация в черт-знает-что, поедание еще живой плоти, воровство, эксплуатация тех же детей, провокация масштабных конфликтов и, вслед за ними, не менее масштабных смертей. Два кида, два моих собрата попаданца. Обоих я заочно и хладнокровно приговорил к смерти лишь потому, что они могли бы узнать опасную для меня информацию. Да, осуществить приговор мне силенок не хватало от слова «совсем», но это извиняет? Нет.

Кем я стал, всего лишь попав, а затем выпутавшись из одной передряги?

Горько вздохнув, я вызвал «характеристику»

Характеристика:

Имя — Магнус Криггс

Раса — гном

Прогресс — 1 %

Класс — Странник

Уровень — 10

Триады:

Триада Воина — 8

Триада Плута — 9

Триада Мага — 8

Триада Вождя — 16

Очки развития: 2

Таланты: Ясный взор, Чувство агрессии

Особенности: Эксперт пересеченной местности, Плотоядный, Поглощение

Способности: Боевой режим

Недостатки: Врожденная Худоба

Зоркий упырь, иначе и не назовешь. Как еще не сожрал никого разумного…

— Если бы пацан сказал, что ты его похитил, то твои мозги уже были бы на шерсти кота, — заявила мне подошедшая и упершая руки в боки бабка, тут же «утешив», — но я б ее потом отмыла. Знаешь, не первый год живу, встречала уже таких одноногих…

— Да и репутация кидов штука несладкая… — понимающе протянул я.

— Дерьмо она у вас! — воинственно кивнула Хелена, — Полное!

— Вот это и странно, — поделился я мнением со старушкой, — нас-то ограничивает Бог-Машина, из-за чего Должники и ведут себя как сволочи… но что-то в его сторону никто худого слова не говорит.

— Откуда ты такой наивный? — отшельница даже как-то по-доброму улыбнулась, — Эх, кид. Миром правят те, у кого есть мануфактуры, заводы, поезда! Все боятся гнева Неверящего Бога! А вы всегда были теми, на ком можно сорвать злость. Так-то!

— И то правда, — я встал, отряхивая штаны, — Спасибо тебе за пацана, Хелена. Мы дальше поедем. Только ответь…

Наше географическое положение оказалось куда лучше, чем я боялся. Осчастливленная материалом на новую подушку бабка без особых проблем описала, куда ехать. По всему выходило, что к границе Куатры нам нужно было скакать около суток, что было просто-таки здорово!

Нагрузив пребывающего в наркотическом балдеже Хориона на шкрасса, управлять которым была посажена Эльма, я вновь тронулся в путь.

Нападение произошло совершенно внезапно. Вот я останавливаю котов посреди чахлого подлеска, спрыгиваю с седла, чтобы отлить. Благостно выполняю процедуру, размеренно рассуждая, не сделать ли перерыв на обед, а вот уже лечу, сбитый с ног страшным ударом в плечо. Лечу недалеко, всего лишь до ближайшего деревца, ломающего, судя по хрусту, пару ребер. Хватаю ртом воздух, но он не идёт дальше, тело корчится в спазме боли.

А затем случается это. Четыре выстрела, слившиеся в один звук. Раз-два-три-четыре. Еще не разобравшись с дыханием, в шоке наблюдаю за тем, как из моих локтей вырываются фонтанчики крови. То, что аналогичные дырки от пуль еще и в коленях, я успеваю понять далеко не сразу.

Но до того, как меня пинают в голову, выключая свет.

Очнулся я, наверное, сразу. Сложно не очнуться, чувствуя, как тело просто сходит с ума от обжигающей, всверливающейся в него боли. Заорал и затрясся как проклятый, которому выставили на электрическом стуле слишком слабое напряжение. Боли было не просто много, казалось, ей было заполнено все кругом, каждая молекула лесного воздуха, деревьев и травы, что я видел. Высокая тень, отошедшая от меня, тоже была пропитана этой болью. А еще кроваво-красным цветом ярости.

Лишь через несколько минут, кое-как свыкнувшись с бешеным жжением и болью, я смог воспринимать мир достаточно, чтобы шевелиться, смотреть, даже мыслить. Последнее получалось хуже всего, но мне нужно было понять обстановку. Та… радовала не более, чем мои простреленные конечности, заляпанные в местах входа и выхода пуль какой-то густой черной жижей.

Неотрывно глядя на меня лихорадочно блестящими глазами, Каллисто Дримс торопливо поедала наши запасы из распотрошенного вещевого мешка. Выглядела рыжая ужасно — истощенная, босая, в едва держащихся на бедрах лохмотьях, в распахнутой рубашке, представлявшей из себя смесь пота, грязи и крови с небольшим добавлением волокон ткани. Волосы свисали подсохшими спутанными сосульками. Тело девушки содрогалось каждый раз, когда она с усилиями проталкивала кусок пищи глубже. Вид она имела совершенно дикий и сумасшедший, однако, несмотря на очевидный лютый голод, её единственная рука постоянно находилась близко от револьвера.

Прервавшись, она неожиданно ко мне подскочила, хватая за шкирку и приподнимая, а затем рывком дернула назад. Перетерпев боль от удара, я понял, что теперь нахожусь в сидячем положении, будучи прислонен к вполне держащему мой вес деревцу. В пару метрах от меня в такой же позе сидел Хорион, у которого отобрали протез. На лице у парня красовалась пара синяков, а сам он вновь сочился страхом. Эльмы нигде не было видно, зато я увидел шкрассов — оба гигантских манула лежали на животах, настороженно поглядывая на Каллисто и периодически обнажая зубищи в предупредительном оскале.

Дерьмо.

Каллисто жадно ела, чавкая и облизывая пальцы уцелевшей левой руки, а я с горечью оценивал обстановку. Из оружия только зубы, руки и ноги зверски болят при условии, если ими не шевелить. Если шевелить — шквал боли затмевает сознание, подводя к обмороку. Не видно девчонки, но здесь лишь надежда на то, что она умудрилась убежать, пока Дримс потрошила мешок или занималась со мной. Во всяком случае, ничего похожего на Эльму или ее останки я не вижу. Слабая, но радость. В остальном — полная задница. Меня превратили в беспомощную куклу, качественно и надежно, ну а Хорион… похоже он сломался до этого момента. Раньше я не обращал внимания, но теперь вижу — забитый вид, малоразговорчивость и страх для парня стали новой нормой.

Возможно, тогда, на складе, когда он сам встал и побежал к двери, это и было его последнее нормальное волеизъявление. Теперь всё, кида даже не удосужилась его связать.

Тем временем обтянутый кожей скелет, слегка похожий на однорукую женщину с грязными бинтами в районе локтя, насытился. Интенсивный блеск злобы, исходящий от Должницы, слегка поутих, став чуть-чуть слабее. Я даже умудрился заметить пару серых проблесков, нарушивших безмятежное алое сияние.

— Знаешь… — голос киды был хриплый, неестественно ломкий, сорванный, — …я должна сейчас ненавидеть. Ту длинную вертлявую суку, что разорвала на куски моего Айвана. Мы с ним были вместе двадцать лет. Двадцать. Лет. Знаешь, что мы отмечали, когда Смешливая Пикси пришла в порт, Магнус? Мы отмечали двадцать лет, что мы вместе.