Вячеслав Шалыгин - Огонь, водка и медные трупы (Сборник)

Откуда-то из глубин сбондинского корабля послышалось подозрительное шипение.

Федор сделал глубокий вдох-выдох, положил руки на штурвал и решительно бросил «Молот» вниз, на выручку «Безумному».

Не то чтобы подполковник вдруг решил геройски погибнуть в бою, просто у него не оставалось иного выхода. Подозрительное шипение в космолете — это худшее, что может услышать пилот. Поскольку означает разгерметизацию. Видимо, выстрелы «Лимо» пробили не только двигатели, но и обшивку кабины. И спастись от неминуемой смерти можно было лишь внизу, в атмосфере Прихамья.

Сбондин зашел атакующим Зигфрида «паукам» в тыл и открыл беглый огонь из всех «Ураганов».

Один чужой космолет потерял пару «конечностей», задымил и рухнул в джунгли. Строй пришельцев распался, и они снова ушли на вираж.

Федор, весьма гордый собой, крикнул «ура!», но тут же рефлекторно дернул рукоятку катапульты. Что произошло и почему так резко сработал инстинкт самосохранения, он понял, уже болтаясь под куполом парашюта.

Горе-стрелок «Безумного» не сумел отделить зерна от плевел и накрыл мощным залпом не только разбегающихся «пауков», но заодно и «Молот».

— Снайпер хренов! — Сбондин подергал за тяги и направил парашют-крыло прямо на крейсер. — Подбирай теперь меня!

«Безумный» будто услышал его приказ и послушно двинулся курсом сближения. Ветер дул встречный, и процедура спасения обещала затянуться. Пока крейсер маневрировал, выбирая, как бы лучше подойти к парашютисту, Федор улучил момент и поискал взглядом место падения верного «Молота». Обнаружить его было нетрудно. Обломки корабля дымились чуть южнее. Правда, дымились почему-то гораздо сильнее, чем можно было ожидать, а еще смятый корпус небольшого корабля-разведчика вдруг раздуло до размеров гундешманского броненосца. Раньше о таких феноменах Сбондин не слыхал.

«Может, подушки безопасности сработали?» — Федор присмотрелся повнимательнее. Нет, определенно очертания обломков смахивали на броненосец.

«Еврони!» — осенило Сбондина. Теперь все встало на свои места. «Молот» в своем последнем полете не подкачал. Треснул по достойной «наковальне».

«Не Злюхина, так хотя бы Еврони достану, — решил Федор. — Он-то теперь точно никуда не сбежит».

В этот момент «Безумный» наконец-то подошел вплотную и, раскрыв наружные створки бокового пассажирского шлюза, врубил в нем откачку воздуха. Федора мгновенно затянуло в шлюз и шмякнуло о внутренний люк.

«В конце концов, не о землю», — сползая по переборке на палубу, утешил себя Федор и потерял сознание.

А на поверхности Прихамья в это время разыгрывалась настоящая трагедия в один короткий акт. Команда гундешманского наркобарона, от сыплющихся с неба хлорофосных осадков похожая на отряд снеговиков, вывалила из джунглей на уже знакомое болото и замерла в изумлении. Вместо махины броненосца их встретила чадящая груда искореженного металла. После продолжительной немой сцены Долариан икнул и застонал:

— Мой кораблик! На чем я полечу домой?!

— Придется подождать, — донеслось из кустов.

— Кто там? — Еврони поднял оружие.

— Не стреляйте! Я свой!

На опушку выбрался Бушелье. После беготни по джунглям совсем не такой свежий и аккуратный, как раньше, и тоже припорошенный инсектицидами.

— Ждать? — Долариан опустил пистолет. — Чего?

— Помощи. Капитан Кактус обязательно за нами вернется, ведь с ним Рубелия, она не бросит вас в беде.

— А если бросит?

— Тогда за мной вернется Злюхин.

— Ты уверен?

— Вообще-то, не очень, — признался Жорж.

— И правильно, — из тех же кустов выбрался гундешманский студент. — Яков Дормидонтович сказал, что с вами хрен.

— А-а, беглый, — обрадовался Еврони. — Сам явился. Ну, готовь спину для хлыста. Всыплю тебе по первое число.

Вид у студента был виноватый, но в глазах блестело холодное отчаяние. Как у существа, которому некуда податься, только на заклание, а потому нечего терять.

— Долариан, погоди… — голос менеджера дрогнул. — Яков прямо так и сказал?

— «Хрен с ним, с порошком и с Бушелье, мне жизнь дороже», сказал…

— Бросил такую партию? — искренне удивился Еврони. — Или ты ему проболтался, что это не «дурь», а химикаты?

— Не успел, — признался студент.

— Чудеса, — Долариан сочувственно взглянул на Жоржа. — Сломался твой шеф. Тараканов испугался. А какой характер был!

Бушелье сник.

— Но, в конце-то концов, кто-нибудь сюда прилетит.

— Если только военные, — предположил студент. — Через недельку.

— Мы же с голоду подохнем! — возмутился Еврони.

— Выживем. Тараканы столько объедков тут запасли…

— Чтобы я, наркобарон Еврони, жрал объедки! — возмутился Долариан. — Да как ты смеешь, раб… Приличные хоть куски или одни кости?

— По-разному, — студент тяжело вздохнул. — Ну и самих жуков можно будет в пищу употребить. Они теперь повсюду горами валяются.

— Я похудею! — Еврони расстроился. — Рубелия, дочка, не бросай меня здесь!

Он запрокинул голову к небу. По которому примерно на километровой высоте величаво проплывал «Безумный». Как раз над останками броненосца.

— Они вернулись! — радостно воскликнул Бушелье.

В днище крейсера раскрылся бомболюк, и к поверхности планеты устремился какой-то предмет.

— Воздух! Воздух! — завопили приближенные Еврони, бросаясь врассыпную.

— Господа, это смешно, — пробормотал Жорж. — Мы же свои. Нас не полагается бомбить. Да и нечем, крейсер же списан, на нем нет боекомплекта.

По мере того, как предмет приближался к земле, интонации Бушелье становились все менее уверенными. По размерам «посылка свыше» вполне соответствовала средней авиабомбе. Жорж немного подумал и пришел к выводу, что лучше будет подстраховаться.

— Ложись! — заорал он и плюхнулся в болотную жижу.

— Мама, — пискнул студент, ужом ускользая в ближайшие камыши.

— Хана, — обреченно произнес Еврони, неуклюже втискиваясь между кочек.

Бомба упала на относительно сухое место и взорвалась с глухим хлопком. Будто кто-то надул, а затем шлепнул о ладонь плотный бумажный пакет. Но особых разрушений или смертельных осколков от взрыва не было. Над болотом поднялось облако мельчайшей белой пыли, которая оседала, медленно кружась в воздушных потоках, словно февральская метель.

Жорж поднял голову и принюхался. Долариан сделал то же самое.

— Спасибо, дочка, — Еврони уселся и блаженно вдохнул полной грудью. — И зачем нам куда-то лететь? Здесь тоже неплохо.

— Кайф… — вякнул из камышей студент.

— А я что говорил, — Бушелье оскалился и подставил «снегопаду» десны.

— Вот объясни мне, Жорж, для чего мы живем? — Долариан наклонился и одной ноздрей втянул осевший на болотную кочку порошок.

— Не принципиально, — менеджер потер десну и расплылся в глупой улыбке. — Чтобы ждать, когда сюда прилетит экспедиционный корпус и нас арестуют, или чтобы…

Он сполз в лужу и отключился.

— Это да…

Еврони втянул зелье другой ноздрей, уткнулся в кочку лбом и захрапел…

…— Ну вот, теперь порядок, — Зигфрид взглянул на Рубелию. — Ваш папа в безопасности. И не спрячется никуда, что тоже немаловажно. Думаю, он пробалдеет как раз до прибытия эскадры.

— Его отправят в тюрьму? — опечалилась гундешманка.

— Просто выдворят из Федерации, — успокоил ее капитан. — И кавалера вашего, который в очках.

Рубелия мечтательно вздохнула и потупилась.

— А Жоржа?

— А его, пожалуй, упекут.

— Как?! Прямо живьем? И потом съедят?

— Упекут, в смысле, прижучат… э-э… ну, посадят.

— А он вырастет? — усомнилась Рубелия.

— Вы издеваетесь?

— Я пошутила, не обижайтесь.

— Куда вас доставить?

— А вы куда полетите?

— Мы полетим на Марс, — выползая из шлюза, заявил очнувшийся Сбондин.

— Ой, вот и хорошо! Я же путешествую!

Зигфрид нахмурился.

— Федор, ты мне кое-что обещал. Забыл уже?

— Дома разберемся, — Федор уселся в кресло и поморщился от головной боли. — Все, что мы с тобой планировали, вывернулось наизнанку. «Безумный» еще, может, в строй вернется. Видишь, какие у нас в Федерации паразиты завелись. То-то! Давай, поехали.

Безногий достал из кармана заветную фляжку, обиженно глотнул и нажал кнопку «космос!!!»…

8

С главной марсианской базы Ударного флота один за другим взлетали новейшие рейдеры. Они хищными черными птицами проносились мимо зависшего на орбите «Безумного» и, приветственно посигналив бортовыми огнями, уходили в прыжок к далекому Прихамью.

По данным разведки, после зигфридовского «опыления» численность вражеской армии сократилась втрое, но до полной дезинсекции было еще далеко. Да и космическая группировка чужаков потеряла пока всего один корабль. Космофлот, таким образом, на Зигфрида не обижался. Мишеней своим бывшим сослуживцам Безногий оставил предостаточно.