Галина Черная - Возвращение оборотней
— Целуй собственный хвост! — якобы храбро ответил агент 013, напрягся изо всех сил и вместе с рамой вылетел наружу.
Развешанные гирлянды смягчили падение, но по привычке он попытался приземлиться на все четыре лапы, а в результате чуть не сломал руки. Когда Профессор появился перед нами в таком облике, с такой историей, расцарапанный, изодранный и едва не ревущий от обиды, мы просто его не узнали…
— Он сказал, что спасет меня одно — поцелуй настоящего мужчины! — рассказывал нам агент 013 полчаса спустя. За меньшее время мы не могли бы опомниться от первого шока и перейти из стадии отрицания в стадию признания, что кот теперь действительно женщина. — Но я не могу этого допустить, я лучше умру! Если только об этом кто-нибудь узнает!.. Я… мне… моя блистательная карьера… и вы еще тут?!
— Ну ты же нас не предупредил, что идешь на такую… э-э… интимную операцию, маленький трансвестит, — не удержалась я. Профессор зарычал и предупредил, что сейчас вцепится мне в волосы.
— Ладно, ладно, больше не буду. Так в принципе ты не столько против поцелуя, сколько против того, что об этом узнают? — Я не воспринимала трагедию кота как трагедию личности и еле сдерживалась, чтобы не повалиться от хохота. — Мы можем тайно переправить тебя на Базу в поликлинику, гоблины наверняка найдут другое решение проблемы.
— Ты с ума сошла, на Базе мне до конца жизни будут припоминать, что я был женщиной. Какой позор для полковника с моими заслугами! Никто не должен этого узнать!
— Приятно, что ты хоть нам открылся, — значит, доверяешь. Но, честно говоря, это ты зря… Я и сама себе не доверяю, могу проболтаться Бобберу против своей же воли…
— Хватит надо мной смеяться! В такой момент! Алекс, скажи ей!
Я удивилась и хотела объяснить, что говорила вполне серьезно, но решила не добивать Пушка.
Мы переглянулись с мужем, который мучительно переживал за товарища, но сам не решался предложить помощь. Мне пришлось взять на себя это непростое решение.
— Ладно, Алекс тебя выручит. Разрешаю.
— Ни за что! Целовать агента 013 даже в таком облике я не согласен, — чуть не подскочил на месте от возмущения командор (а мне-то показалось, что мы поняли друг друга…).
— Не будь таким эгоистичным, милый, сжалься над горем толстячка. — Действительно, наш котик и женщиной получился довольно пухленькой. Однако в данный момент очень плохо, что Алекс такой разборчивый. Пришлось ему напомнить о той куртизанке в красных чулках.
— Но с ней ничего не было, даже поцелуев!
— А вот с этой будет! — твердо решила я. — Раз и навсегда запомнишь, каково изменять любимой жене… Целуй кота!
— Не буду!
— Целуй! — дружно потребовали мы с Профессором.
Командор издал горловой рык, выкрикнул пару сатурнианских проклятий, недобрым словом помянув великого Маниту, и, страстно обняв красотку, крепко поцеловал в губы.
— Э-э… а в этом что-то есть, — томно выдохнул агент 013, кокетливо поправляя выбившуюся прядку. Уши моего мужа полыхали так ярко, что на их пурпур уже оборачивались беззаботные гуляки.
Меня удержало на месте только то, что это при мне и один раз! А вот если кот останется девушкой, то с их взаимопониманием и годами дружбы я крупно рискую влететь в тройственный союз шведской семьи. Оно мне надо?! Вот и я о том же, обойдутся…
В общем, я зажмурилась и не открывала глаз, пока не услышала обычный голос Профессора, а не высокий женский.
— Милочка, мне кажется, тебе понравится то, что ты увидишь. Я снова стал самим собой, роскошным красавцем котом, ура, ура, ура! Агент Орлов, ты настоящий друг. Позволь по-братски обнять тебя и… Ты куда?! Куда он убежал, Алиночка?
Нервно вздрагивающего командора я нашла аж за два квартала в уличном кафе, он большими глотками глушил кьянти, стакан за стаканом. Я обняла его и даже не ругалась, в таком состоянии мужчину может спасти только алкоголь, пусть пьет…
Зато уже через часик, когда вовсю светило утреннее солнце, мы все трое плыли по Каналу Гранде в нашу гостиницу. Пожилой гондольер по традиции горланил веселую итальянскую песню:
Гондольеры, гондольеры,Вы в бою, как флибустьеры,За Венецию и женщин — до конца!
Нетрезвый Алекс слегка бушевал, постоянно соскальзывая со скамьи:
— Где в-вы с ним были?
— С кем? — прикидывалась я дурочкой.
— С эт-тим подлым К-з-новой!
— Поплавали немного, в смысле покатались, и все, он проводил меня обратно на карнавал. Больше нигде не были и ничем предосудительным не занимались.
— Блес-ск! Вы по-ка-та-лись! Ну и как, т-бе понравилось… кхе, к-таться с ним? — спросил он с горьким, перегарным смехом.
— В целом да, тихая вода, ночная Венеция, красивая архитектура, городские легенды, это было довольно интересно, — осторожно ответила я.
Гондольеры, итальянцы,Приглашают всех на танцы,Заставляя в унисон стучать сердца-а, —
продолжал надрываться лодочник.
— Я рад за т-бя. П-л-гаю, счас с нами т-бе уже н-н-нне интересно к-таться!
— Этого я не говорила, с вами тоже вполне ничего, только спать очень хочется. — Я зевнула, пьяная ревность Алекса почему-то успокаивала, в отличие от претензий кота, у которого не было никаких прав ко мне придираться. — Но ночью тут иная аура, как будто другой город, мистика словно разлита в воздухе. Причем совсем не похожая на пражскую, не знаю, как объяснить…
— К-нечно, ище и с К-з-новой в по-пут-чках. Помню, как т-бе нр-вился Вальмон, а… а… а они ведь одн-го поля ягода. Т-бе нр-вятся такие, да?!
Хм, а ведь тогда он и вида не показывал, что это его чем-то задевало, — значит, все-таки ревнует! Я промолчала, улыбаясь про себя.
— Т-бе, к-нечно, польст-т-тило, че он на т-бя запал?
— Я согласилась на встречу, только увидев у него на пальце перстень со знаком ордена Скрывающих Лицо, — наверное, уже в десятый раз охотно повторила я.
— Т-кая вн-матильн-сть т-бе обычно не свой-ой-ствинна!
Кот намеренно не вмешивался, но слушал нас чутко, судя по подрагивающим ушкам. И пристальный издевательский взгляд, который он переводил с мужа на меня, вызывал желание взять его за шкирку и выбросить в воду. Благо до берега плыть всего метра два, ему было бы полезно, даже лучше, чем купание в росе на кладбище у Цветочного человека.
— Кажется, дьявол ревности окончательно завладел твоей душой, ну образно говоря. — Я пожалела, что невольно напомнила ему о больном вопросе, упомянув про душу. Но тут меня осенила догадка: может, он такой из-за той куртизанки? Теперь все понятно, пьян, полон раскаянья и ищет себе оправдание.
Гондольеры, гондольеры,В вас стреляют Робеспьеры,Посылая прямо в борт кусок свинца! —
не унимался старательный дядька с веслом. Уверена, что мотив он где-то своровал, а текст, конечно, был народный…
— Ох, замолчит он когда-нибудь?
— Эт-то ты об мне?!!
— Не о тебе, о гондольере! Просто неудобно ему прямо сказать, но с его слухом петь можно только у церкви… А ты что вечером делал с этой мымрой? — Я решила, что настала моя очередь требовать объяснений.
— Н-н п-нимаю, о ком ты, я н-н с кем п-п к-н-лам не к-тался.
— Как будто я вас не видела. — Я тоже встала в полный рост и уперла руки в бока. — С этой крашеной девицей в красных (тьфу, куплю такие же!) чулках…
— С Камиллой, — состроив невинную мордочку, тут же подсказал Профессор.
— Я хотела сказать — с куртизанкой, но раз и имя ее известно, получается, вы ее обсуждали?! И ты по-прежнему даже не понимаешь, о ком я? Ну давай колись, скажи, как она тебе?!
Алекс сердито посмотрел на предательского кота, но для меня Пушистик снова стал другом, зря я хотела швырнуть его за борт.
— Я… м-мы… пр-сто раз-з-з-говаривли, она придста-ви-лась, аг-нт 013 был рядом, и ник-ик-ого мы не обсужд-ли.
— Ну как же, как же, а зачем ты тогда с ней ушел? — сладким голосом пропела я.
Командор насупился в глубоких размышлениях.
— А пщему т-бя самой н-н было целых три ч-са?! Для тво, че ты узнала, льбому агенту п-надоб-лось бы пять минут м-ксимум!!!
— А почему же тогда об этом ордене никто из вас не смог ничего узнать? Если бы я действительно все-все-все узнала о Маске, у тебя тогда были бы хоть какие-то основания подозревать меня. Именно тот факт, что он больше ничего не сказал, косвенно подтверждает, что я не была уступчива!
— Ах-хы-х, зн-чит, че-то такое у вас н-клевы-вы-валсь!
Мы здорово раскричались, уже и не замечая, что лодочник давно не поет, с тревогой глядя на нас и на гондолу — я так жестикулировала, что она начала заваливаться набок.
— Синьоры, осторожно, вы перевернете мою лодку!
— Да провались она пропадом! — весело поддержал нас зараженный общим безумством агент 013, размахивая мушкетерской шляпой. Ну и результат не заставил себя долго ждать…
