Евгения Гордеева - Закон притяжения
Она отправилась разыскивать так поразившую нас Сороку, а я стала обряжаться в платье, пока было время. Мне не хотелось, чтобы Жозефина видела меня полусобранной.
Платье, если его можно было так назвать, было поистине верхом высокого искусства. Все, что находилось выше пояса, еще могло называться платьем. У него имелись длинные рукава, закрывающие руку до середины ладони, отделанные тонкими необычными кружевами, очень напоминавшими пушистый иней на ветках. Лиф плотно облегал фигуру от шеи до середины бедер и был отделан теми же кружевами. В общем, сверху я была похожа на снежную королеву. А вот низ состоял из двух предметов: юбки, сделанной из многочисленных разрозненных клиньев, некоторые из которых также были словно усыпаны инеем, и брюк. Так папа-король позаботился об удобстве моего пребывания в песках. Сняла юбку – в Темсарию! Надела юбку – в Фонландию! К наряду прилагалась меховая пелерина, дабы мое Высочество не простудилось.
Когда я облачалась в верхнюю часть платья, мою правую руку неожиданно перехватила Хлоя, озадаченно глядя на запястье.
– Что это? Татуировка? – взволнованно поинтересовалась подруга.
– Угу… – сделала неудачную попытку высвободить руку, но ее тут же поймала в цепкий захват Леда. У-у-у, носительница бежевых поясов, хлор вырвешься!
– Это ты в том мире сделала? – Хлоя смотрела на меня осуждающе.
– Нет, это супружеский знак хиппов, – подняла на подругу извиняющийся взгляд. Надо было им сказать раньше, не было бы сейчас у них шока.
– Петра, это же на всю жизнь! – воскликнула Леда, разглядывая мое запястье.
– Ну да… А что тебя беспокоит?
Я, конечно, понимаю, что в жизни бывает всякое. Люди влюбляются, женятся, иногда – расходятся. О последнем, разумеется, думать в день свадьбы не хочется. Но когда вопрос ставится ребром: жизнь с татуировкой или скорая гибель с неисписанной кожей, то не больно-то будешь задумываться. Правда, помнится, меня об этом никто не спрашивал…
– Ничего. – Она смутилась и постаралась загладить свою оплошность. – Давай я тебе букет из подснежников сделаю?
– Давай, – улыбнулась. Не обижаться же на нее за промелькнувшее сомнение.
Ванесса привела Жозефину минут через десять. Выглядела наша бывшая соперница непривычно. Украшений на ней было минимум, и все изящные, подобранные со вкусом. Декольте на платье весьма скромное. Да и само платье было в меру пышным и довольно элегантным. Мы с подругами переглянулись, безмолвно поделившись мнениями.
– Здравствуй, Жозефина, – начала я как виновница торжества, – ты сильно изменилась.
– Это плохо? – выпучила она глазки.
– Нет. Скажи, откуда такая роскошь? – кивнула я на корзину с цветами. – Нам очень интересно!
Она вдруг так засмущалась, что даже слезы блеснули в ее глазах. Я такой реакции от нее не ожидала и сама растерялась. Девушку хвалят, восхищаются ее подарком, а она готова, как страус, голову в паркет воткнуть. Где логика?
– Это я, – промямлила Жозефина еле слышно.
– Что – ты? – осторожно уточнила Хлоя.
– Я их вырастила, – вздохнула девушка так тяжко, словно призналась не иначе как в краже со взломом.
– Вырастила?!
– Сама?!
– Правда?! – посыпались на нее со всех сторон вопросы.
Жозефина только моргать на них успевала. Потом она что-то решила для себя и разговорилась:
– Понимаете, бароном мой дед стал уже в глубокой старости. А до этого он был поставщиком королевских домов. Очень знаменитым!
– Поставщиком чего? – спросила Леда, понукая ее продолжить рассказ, так как Жозефина замолчала.
– Цветов, разумеется, – пожала она плечами. – У нас огромные теплицы. Цветоводством моя семья занимается почти триста лет. У нас к этому дар.
– И ты молчала? Почему же ты не сказала об этом на отборе? – возмутилась Леда. – Стихи дурацкие сочиняла, вместо того чтобы какой-нибудь редкий цветок вырастить! Голубую розу или одуванчики всех цветов радуги.
– Я и сейчас… – опустила Жозефина глаза и затеребила юбку.
– О-о-о! Только не ода в честь нашего бракосочетания! – взмолилась я.
– Ода, – убила меня Сорока.
– Мы же умрем… со смеху, – предупредила поэтессу Ванесса.
– Умирайте, – улыбнулась Жозефина. – Это хорошо, когда люди смеются. А можно я тоже в волосы подснежник приколю?
– Она еще спрашивает! – Я удивилась ее скромности. – Слушайте! Может, всем девушкам с нашего отбора такой отличительный знак раздать, а?
– Точно! – поддержала меня Хлоя. – И парням! Девочки, я пошла раздавать подснежники!
– Хлоя, – остановила я ее в дверях, – папе Бернарду тоже предложи!
– Разумеется! – хохотнула подруга и убежала претворять свой замысел в жизнь.
– Знаете, что я вам скажу, – задумчиво произнесла Ванесса, – и без всяких расчетов. С завтрашнего дня многие невесты захотят украсить свою прическу подснежниками, хотя бы искусственными! Это будет последним писком моды! А живые цветы будут стоить баснословных денег! Жозефина, ты понимаешь, куда я клоню? – Та согласно кивнула. Все, что касалось денег, наша дуреха понимала отлично. – Тебе надо назвать этот сорт «Алфея» или «Принцесса Алфея»!
– Я их уже назвала.
– Как?
– «Нежность принцессы».
– ??? Нормально, – одобрила Ванесса после некоторых раздумий.
В дверь постучали, и мужской голос попросил разрешения войти. Я замерла в нерешительности, так как мне показалось, что это Его Величество.
– Войдите, – осторожно отозвалась, на всякий случай прячась за Леду. Вдруг я обозналась и это Вольф пришел.
– Добрый день, леди! – поприветствовал нас король Бернард.
Не показалось.
– Алфея, ты какая-то немного бледная, – озаботился приемный родитель моим видом. – Подрумяньте ее, что ли! Я вот что тебе принес, – протянул он мне небольшую бархатную коробочку. Я открыла и застыла в восхищении. В футляре лежал кулон в виде прозрачной капельки на тонкой витой цепочке из белого золота. – Это любимое украшение королевы Мелиссы. Я думаю, она была бы рада, если бы это принадлежало тебе.
– Мне?.. – Я вынула кулон из коробочки и приложила его к груди. Капелька засияла под лучами света. – Спасибо!
– Носи, Алфея. – Он поцеловал меня в лоб. – Жду тебя через десять минут в зале торжеств. Да… – обернулся он у самой двери. – Юбку все-таки надень!
– Ой! – уставилась я на нижнюю часть своего наряда. – Чуть не оконфузилась!
Да, Петенька, ты переплюнула сама себя! Фурор бы произвела знатный. М-дя… И в завтрашней прессе тебя ожидали бы разгромные статьи, нелестные эпитеты, обвинения в неуважении к традициям и много еще всякого, не сильно приятного!
– Девочки, пора! – ворвалась в комнату Хлоя. – Там гости нервничают! – Выпалила и так же стремительно удалилась.
– Ох, хлорушки… Страшно-то как! – Ноги стали ватными, к горлу подкатил комок, руки задрожали.
– На костер ей идти нестрашно, а под венец – страшно, – проворчала Леда.
– Костер, он свой… А-а-а! Букет!!!
В зал торжеств я входила со спертым дыханием и жутким желанием дать деру. Но два непреклонных стража, Леда и Селена, следовали за мной. Остальные подруги уже заняли свои места среди зрителей. Сотни глаз впились в мое несчастное тело, выискивая в нем изъяны… Так мне казалось. Чтобы быстрее избежать столь пристального внимания или самой не видеть эти взгляды, я торопливо преодолела расстояние до подиума, на котором возвышался Его Величество король Бернард Седьмой. Чуть позади него стояли Алеард и Хлоя, подбадривая меня взглядами. Я благодарно им кивнула и впервые посмотрела на Вольфа. Его взгляд был удивленным. Сначала я не поняла, что вызвало такую реакцию жениха, но потом он указал глазами на мою голову и следом на свой лацкан пиджака, к которому был приколот подснежник.
Хлоя что, не сказала ему, откуда взялись эти прелестные цветочки? Что ж она так…
– Жозефина, – одними губами произнесла я, а Вольф изумился еще больше.
Пока я мимикой объясняла мужу, чем я руководствовалась, когда ставила Сороке такое странное условие, король начал церемонию. Я сделала серьезное лицо и стала внимать монарху. А то у Жоры с Хлоей на свадьбе все прослушала. Не хватало еще и на своей что-то важное пропустить и оконфузиться! Но обряд прошел без эксцессов. Я правильно ответила на вопрос, согласна ли я стать женой господина Сарториуса. Мне показалось, что Вольф до последнего ждал розового дыма из моих ушей или ответа в стиле «куда я денусь?» или «померла, так померла!». Но я его удивила своим примерным поведением и четкими ответами. Оказывается, это иногда срабатывает. Король предложил обменяться кольцами, после чего объявил нас мужем и женой по законам Фонландии и разрешил поцеловаться.
И как мы это раньше делали без его разрешения?
А потом нас поздравляли, обнимали, целовали, желали счастья и прочее, и прочее. Мы буквально продирались в банкетный зал через толпу гостей. Нужно было всем улыбаться, благодарить за теплые слова и вовремя отстраняться, чтобы не быть зацелованными до замусоливания. Вольфу хорошо, до него не всякий гость доставал, а вот я была в пределах досягаемости для многих. Спасая от очередного поздравителя, тянущего ко мне собранные в трубочку губки, Вольф подхватил меня на руки, оставив желающим облобызать невесту лишь туфельки или подол платья.
