Лучший способ спрятаться (СИ) - Екатерина Майская
Да, Венюков может влиять на мое распоряжение собственностью. Сможет опротестовать в суде любую продажу или акт дарения, но подписать от моего имени брачный контракт — уже не сможет. Как объяснил Штольц, даже если он попробует это сделать задним числом до решения суда, сам факт, что я подала в суд, если и не аннулирует этот контракт, то точно отодвинет его до моего полного совершеннолетия, а там… Как говорят в каганате: «Или осел помрет, или правитель, или поручитель». Много чего может изменится за это время.
Личная свобода — дороже, а насчёт собственности… Зарплаты помощника заместителя имперской жандармерии мне пока вполне хватает. А там и патенты уже готовятся…
Ребята из лаборатории Самуила Яковлевича вместе с ним во главе загорелись идеей сделать рабочий прототип одного из изобретений родителей. Перетрясли весь склад и поставщиков в городе, чтобы найти именно те минералы, которые нужны. Самуил Яковлевич сказал, что, когда все заработает, он напишет такую рецензию на патент, что драматурги будут плакать от зависти к такому шедевральному произведению. Даже боюсь спрашивать, чем именно это изобретение привлекло их внимание из семи, документы по которым я принесла.
Кстати, скоро закончится срок, на который Штольц оплатил квартиру, поэтому я уже начала откладывать, чтобы вносить квартплату самостоятельно.
Очередная беседа с Вяземским закончилась улыбкой, разрешением на встречу со Штольцем в кафе напротив управления, и с отказом отозвать Бехерева. Он все равно должен меня сопровождать. Жутко неудобно перед Миланой. Я уже и утром стараюсь пораньше выходить, чтобы она выходила из дома как обычно, а вечером с работы наоборот попозже и с минимумом магазинов. На мои замечания, что все равно никому я не нужна, никто за мной не следит и Алексей может идти спокойно домой, он только улыбается и опять заходит за мной в приемную или ждет на лестничной площадке перед дверью на этаж.
Это у мужчин, которых я знаю сейчас, такой способ мне отвечать? Улыбнулся и все. Даже спорить не хочется. Учту на будущее, в обратную сторону это тоже должно работать.
***
День торжественного открытия — и вот он наступил.
Проснулась затемно и поняла, что больше не усну, поэтому умылась, позавтракала, оделась и честно попыталась почитать и законспектировать учебник, данный Миланой.
Конспект получился на загляденье: завитушки, стрелочки, закрашенные в шахматном порядке клеточки, косички… В общем не получилось ни почитать, ни пописать. А открытие — в час. Да я за это время всю бумагу в приемной изрисую!
Первое, что сделала, придя на рабочее место — это поздоровалась, второе — опять попросилась в сопровождение, хоть в служебном транспорте посидеть.
— Ариадна, вы что-то видели новое?
Соблазн соврать был велик, но врать человеку, который ложь определяет на раз …
— Нет. А можно мне до вас еще раз дотронутся?
— Да, конечно.
А вот зря я не села на стул для посетителей… Ой, зря… В себя пришла, прижимаясь к Ярославу Александровичу. Судя по всему, он меня поймал, когда я стала падать.
— То же самое. Почти. Видение оборвалось чуть раньше, чем в прошлый раз.
Ага, до появления крови на груди.
— Оставайтесь в приемной, Ариадна.
Вот ведь! Упрямый!
Не могу быть в приемной!
Пойду, хоть к Аскольду сбегаю. Мне вон консультация нужна. По делам. Старым. Вот прям сейчас срочно! Или я что-нибудь разобью!
Руки просто дрожали мелкой противной дрожью.
***
Видимо мне начало везти, потому что в отличии от моих предыдущих попыток его найти, на этот раз Аскольд был на месте.
— Добрый день! Есть минут десять?
— Добрый. Десять — есть. Что случилось??
Вот как объяснить, что случилось и почему у меня руки дрожат? Самой бы понять.
Попытавшись меня успокоить Аскольд своими теплыми руками поймал мои дрожащие, и соединил вместе, как в коконе. И тут… Второе видение за последние 15 минут….
***
«Бар. Модный паб. В общем место, где взрослый человек вполне может напиться. Раньше не бывала, но догадаться было несложно. Я за плечом у Аскольда. Он за столом, перед ним внушительное количество пустых стопок и еще бутылка. Нет, три… Напротив сидит какой-то хорек. Не в смысле животное, а худощавый мужичек с очень склизким выражением лица. В принципе, хорек — это комплимент, потому что при виде выражения его лица захотелось поморщится как будто меня заставляют съесть гусеницу…
Был опыт в пансионе. Для меня закончился карцером, для одной девочки — расцарапанным лицом, для другой — трещиной в кости… Зато потом никто не лез.
— А он сказал, что ожидал от меня большего… а я косячу, но я ведь вкладывался…
— Да, согласен, эта светлость не достоин быть на этой должности.
— А кто достоин?
— Император сам решит, кто больше достоин, надо просто привлечь его внимание, — лицо хорька захотелось протереть тряпкой с хлоркой… Даже Венюков у меня таких эмоций не вызывал…
— Я не предам империю!
Аскольд кулаком стукнул по столу и пустые стопки подпрыгнули. Одна из бутылок упала, но не разбилась. Покатилась к краю стола, где и была перехвачено хорькообразным.
— Какое предательство? Кто говорит о предательстве? Просто предвидение… Так говоришь граф никуда не выезжает…
— Только в дворец и домой. Домой редко, даже ночует чаще во дворце…
— До дворца ближе, наверное…
— Он даже на мероприятия с наследником сейчас не выезжает… Управление, дворец, дом. Вот после бала у Ревельских — никуда.
— Никуда? А может ты просто не знаешь? Ты же уже больше не его личный помощник?
— Да я… Да я важнее чем любой помощник! Я все знаю! Весь график! Да они без меня и шагу не могут ступить! Вот только на торжественное открытие нового корпуса императорской больницы съездит… Его мать крупный мецентан… меценан, а… вспомнил! Меценат! Денег много пожертвовала на больницу, а приезжать из поместья не хочет, вот он и поедет ленточку перерезать…
— Да, ну, прямо на торжественное открытие… Себе помочь хочешь?
— Хочу!
— И доказать, что граф на твой счет ошибался?
— Я итак это докажу!
— Конечно. А это поможет. Как только граф поедет на торжество, не в службу, а в дружбу, кнопочку на
