Крэг Гарднер - Другой Синдбад
Он повернулся к остальным джиннам, на время отвлекшись от беседы с нами.
Шрам весело кивнул мне:
— Он просто трепло. Два к одному, что у него ничего не выйдет.
Это верно, чем больше я узнавал Оззи, тем чаще на ум мне приходило слово «нелепый». Но все-таки он привел с собой неведомое подкрепление. Быть может, они действительно сумеют помочь ему добиться успеха.
— Ладно, — мимоходом заметил Кинжал, — надеюсь, он снова опозорится самым жалким образом и как можно скорее, чтобы мы могли заняться своими делами.
Мне показалось, что эти двое все еще продолжают без нужды темнить насчет своих планов с остальными; профессиональная бандитская привычка, решил я. И все же я не мог не поглядывать на сверкающие груды бесценных камней и не гадать, каковы могут быть намерения разбойников насчет нас теперь.
Как бы то ни было, в последнее время в моей жизни было слишком много неясностей. Бандиты они или нет, я решил, что пора прояснить этот вопрос окончательно.
— А что будет с нами? — спросил я. — У вас здесь столько сокровищ, что не истратить и за целую жизнь. Очевидно, мы можем быть свободны.
— Мы обдумали ваше положение, — ответил Кинжал с обычной вежливой, но недоброй улыбкой, — и выработали план, состоящий из двух частей. Сначала мы загрузим в паланкин столько драгоценных камней, сколько сможем унести, и проживем остаток нашей жизни богатыми, точно султаны. Но что касается второй части…
Он кивнул своему напарнику, который радостно продолжил:
— Мы все равно собираемся отдать вас нашему султану! Он заплатит нам еще больше! И мы заживем лучше, чем султаны!
— Шрам сам придумал это! — с гордостью сообщил Кинжал. — И это очень разумное решение. Наш султан не любит, когда его обманывают. Именно поэтому он нанял нас для охоты на Синдбада, и если мы изменим ему, он лишь наймет кого-нибудь другого, чтобы найти нас. — Он умолк и горделиво указал на паланкин. — Кроме того, мы должны доставить Фатиму, ибо она — дар калифа Багдада и должна стать младшей из сотни жен нашего правителя.
Вот, значит, каковы были их зловещие замыслы! Но это означало, что, когда Фатиму доставят к ее новому мужу, она подпадет под власть того самого варварского обычая, в соответствии с которым моего старшего тезку похоронили заживо! Я не мог позволить обречь эту нежную ручку или этот прекрасный смех на подобную жестокость! Тут я понял, что должен заново укрепиться в своей решимости спасти ее, кричи она на меня хоть тысячу раз.
Но тут до меня дошло, что, возможно, обычай неодинаков для султана и прочих обитателей этого города.
— У вашего султана сто жен, — спросил я. — И что, все они здоровы?
— Ну, — рассудительно ответил Кинжал, — насколько мы поняли, не все они находятся сейчас в гареме. Около пары десятков отсутствует, гостит у своих матерей — и тому подобное.
— Некоторые гостят у мамаш годами, — заговорщицки сообщил Шрам.
— Порой весьма утешительно, — тихо прокомментировал Ахмед, — узнать, что политики везде одинаковы.
Итак, этот султан не только варвар, но и бесчестный человек! И этим отвратительным существам все равно, что Фатиму ждет такая ужасная участь. Ей действительно повезло, что я здесь, чтобы избавить ее от подобной судьбы!
— И вы думаете, Оззи так просто позволит вам это сделать? — напрямик спросил Ахмед.
— Да, наверное, нам придется покончить с джинном, прежде чем мы сможем доставить вас в наш город, — признал Кинжал. — Правда и то, что мы на время лишились своего главного оружия.
— Вы имеете в виду бутылку, в которой сидит торговец? — спросил я.
— Очень проницательное замечание, — согласился Кинжал. — Нам надо достать из бутылки Синдбада, чтобы загнать в нее джинна.
— Вытряхни его оттуда, говорю! — потребовал Шрам.
— Жестоко, — отозвался Кинжал, — и, пожалуй, неэффективно. Мы должны доставить торговца к нашему султану в полном порядке, чтобы его можно было снова похоронить заживо. — Он улыбнулся нам. — И вас, конечно, похоронят вместе с ним. Мы не настолько жестоки, чтобы разрушать такую компанию.
Шрам, чье лицо вытянулось при словах партнера, вновь оживился:
— Тогда буди Малабалу!
Тут заговорил Джафар, впервые с момента нашего возвращения:
— Маг должен отдохнуть.
Значит, Малабала спит? Я огляделся и понял, что, должно быть, он — это та куча тряпья, что я заметил возле одной из груд драгоценных камней. Теперь я вспомнил, как он действительно на некоторое время уснул после того, как усмирил шторм.
— Это верно, — заметил Кинжал куда более благоразумным тоном. — Вспомни про насекомых.
Всполошившийся Шрам глухо прожужжал.
— И все же мы должны привести мага в чувство, если хотим иметь хоть малейшую надежду на успех. — Кинжал взглянул на своего напарника. — Мы сделаем это вместе. Ласково.
И бандиты поспешно направились к спящему магу, а я остался с Ахмедом, Джафаром и бутылкой с торговцем.
— Мы должны как-то подготовить его, — требовательно обратился Джафар к бутылке. — Иначе это будет слишком жестоко.
— Что? — отозвалась бутылка. — Подготовить кого?
— Другого Синдбада, — пояснил Джафар.
— Другого кого? — спросила бутылка.
— Носильщика, — быстро пояснил Ахмед, — который, после того как оказался у наших ворот и запел песню…
— Ах, этот Синдбад! — воскликнул голос из бутылки. — В конце концов, это тоже распространенное имя. Я могу вспомнить по меньшей мере двоих.
— Но мы должны подготовить его, — продолжал Джафар негромко, но настойчиво.
— Подготовить к чему? — отозвалась бутылка.
— Седьмое путешествие! — воскликнул Джафар.
— О да, мы никогда о нем не говорили, правда? — Торговец прочистил горло. — Итак, я снова оказался в Багдаде.
— У нас нет для этого времени! — нажимал Джафар. — Начинайте с самого путешествия!
— Я должен опустить все про то, как я был посланником калифа? — с явным разочарованием спросил торговец. — И про те фантастические дары, которые я должен был взять с собой на мой…
— Переходите сразу к городу! — потребовал Джафар с возрастающим нетерпением.
— Значит, я не смогу рассказать ни про морских чудовищ, ни про то, как корабль наш был уничтожен… — в отчаянии простонал торговец.
— Я бы оставил в покое город, — упорствовал Джафар, — и перешел прямо к тому, как вы обнаружили крылатых людей.
— Так мне придется пропустить всю ту поучительную часть, где я получил добрый совет от другого торговца и снова смог десятикратно увеличить свое богатство… — запротестовал старший Синдбад.
— Забудьте про все эти пустяки! — потребовал Джафар. — Расскажите ему о том, что важно!
— Что? — озадаченно переспросил торговец. — А что, в конце концов, важно?
— Вы знаете, — сказал Ахмед, снова перейдя на шепот. — То, что случилось в конце.
— В конце чего?
— Кого вы встретили? — настаивал Джафар.
— Кого? — снова переспросил торговец.
— Это невозможно! — не выдержал даже терпеливый Ахмед.
Джафар глубоко вздохнул.
— Отлично. Должно быть, придется мне произнести это ужасное имя. Но слушай внимательно, поскольку исключительно важно, чтобы я произнес его всего лишь один раз.
Он умолк, и я кивнул.
— Тот-Кого-Следует-Игнорировать, — таковы были следующие слова, прозвучавшие из его уст.
— Тот-Кого-Следует… — начал я.
— Не повторяй его! — торопливо вскричал Джафар. — Ибо, если имя его трижды повторят три разных голоса, эта древняя сила явится среди нас, и тогда все мы точно будем обречены!
— Какую часть истории вы хотите от меня услышать? — раздался из бутылки раздраженный голос торговца.
Но Джафар оставил без внимания вопрос хозяина и продолжал рассказывать сам:
— Во время седьмого путешествия мой хозяин попал в город, где все люди могли летать, но они поклонялись ложному божеству. Может, это существо было великим демоном, а может, богом древних людей. Бесполезно было пытаться узнать о нем побольше, ибо всю опасность этого создания выдавало его имя, которое я не стану повторять снова, ибо если ты не будешь игнорировать это существо совершенно, то навсегда окажешься в его власти.
Я онемел от изумления. Это существо, похоже, было в сто раз опаснее назойливого демона. Неудивительно, что и Синдбад, и его слуги не решались говорить о нем.
— О ком это вы там говорите? — донесся голос из бутылки.
Теперь была очередь Ахмеда продолжать рассказ:
— Это существо, похоже, подчиняет себе человека, ловко устанавливая контроль над его чувствами и мыслями; воистину, он всецело овладевает даже его вниманием — навсегда. Мой хозяин, с его неумением надолго сосредоточиться и неспособностью удержать в памяти имена, не смог запомнить его и таким образом разрушил заклятие!
