Саша Суздаль - Кот в красной шляпе
Благодаря тому, что синхронный перевод в Стране Фрей обеспечивался волшебством автоматически, многим песня понравилась и, вслушавшись в слова, некоторые начали подпевать. Когда колесо подкатило к мостику через Вьюнку возле въездных ворот Дворца Королевы, полгорода на все голоса выводило: «Я ж тэбэ пидманула, я ж тэбэ пидвэла!»
— Что там за шум? — спросила Байли у фреи Януш, выглядывая из окна своей приёмной.
— Я пошлю Питера Вейна, — сказала фрея Януш, скрываясь за дверью.
— Если найдёшь, — хмыкнула Байли. В последнее время Питер Вейн проводил больше времени с доктором Фростом, чем занимался службой.
Между тем колесо, подъехав к закрытым воротам, с криком: «Эх, ухнем!», — просочилось через них и покатило дальше, прямо к резиденции королева. Стражники возле ворот, ничего не понимая, держались за головы. Вейн вместе с доктором Фростом поднимались по парадной лестнице в приёмную Байли, когда мимо них проворно пробежал рыжий кот, крикнув на ходу: «Привет!»
— Это что, Глюк пробежал, — спросил Питер Вейн.
— Видимо Байли научила его говорить, — сказал доктор Фрост и посмотрел на Вейна. — Или мне показалось?
— Мне тоже показалось, — успокоил его Вейн.
Между тем, когда в приёмную отворилась дверь и туда пролез рыжий кот, Байли, улыбнувшись, взяла его на руки и сказала: — Что? Нагулялся?
— Ага, — ответил кот, а Байли ошарашено на него смотрела, держа на вытянутых руках.
— Хамми? — удивлённо сказала она. — Хамми, ты что — вернулся?
— Вернулся не Хамми, вернулся Туманный Кот, — представился кот.
— Вернулся, Хамми! — радостно смотрела Байли.
— Вернулся Туманный Кот, — настаивал кот.
— Ты Хамми!?
— Туманный Кот!
— Ну, хорошо — Туманный Кот, — согласилась Байли, заблестев глазами, и сжала его в объятьях, — как я тебя люблю, Туманный Кот.
— Маргина любит Туманный Кот, — доложил довольный кот, привычно нырнув в Байли, по щенячьи обнимая её изнутри.
— Ты и Маргину видел? — воскликнула Байли. — Ну-ка, давай, рассказывай.
— Что случилось? — спросил Питер Вейн, остановившись у открытой двери.
— Доченька, ты научила Глюка говорить? — вынырнул из-за него доктор Фрост.
— Папа, дядя Питер, заходите, садитесь, — пригласила Байли и повернулась к Туманному Коту, растянувшемуся на диване, — котик, рассказывай.
Давно взошли звезды, и настала ночь, а в приёмной звучал корявенький голос Туманного Кота, прерываемый смехом и голосами Байли, доктора Фроста и Питера Вейна. А в дверях застыла с раскрытым ртом, вернувшаяся фрея Януш. Таких сказок она не слышала никогда, тем более от говорящего кота. Байли случайно заметила её и со смехом сказала:
— Тётя Януш, что же вы там стоите? Садитесь!
Под утро, перед тем, как идти немного поспать, Байли сказала:
— Я не могу терпеть! Сегодня же я еду навстречу Элайни и Серому.
Когда она подошла к спальне, за дверью дурным голосом орал запертый Глюк. Увидев Туманного Кота, идущего вместе с Байли, он ревниво потёрся возле ног Байли, но потом соизволил снизойти и разрешить себя лизнуть Туманному Коту. Они, обнявшись, улеглись в ногах Байли, своим дуэтным храпом охраняя её сон.
* * *Две флаэсины грохнулись на землю, но все остались живы, благодаря фрее Арис, в последний момент успевшей бросить кодекс охраны. Манк Крион был готов кого-нибудь убить за то, что командировка, которая начала ему нравиться, так нелепо оборвалась. На Арис, естественно, он сердиться не мог, так что всё, что он хотел сказать, услышали Леметрия и Чери, Перчик и Фогги которым он помогал выбираться из накренившейся флаэсины. Парк соскочил с флаэсины сам, поэтому слов, посвящённых ему от Парка не дождался.
О том, чтобы отдохнуть в городе, мечтать уже не приходилось, пришлось Парку разжигать костёр, и думать о том, что ночевать придётся под открытым небом. Не обошлось и без ушибов, поэтому фреи и марги потренировались лечить друг друга. Впрочем, ссадины забылись как-то сами собой.
— Вы, вообще, кто? — спросил Манк Крион, после того, как обстоятельно рассказал, что о них думает.
— Мы, вообще, посла сопровождаем, — поделилась Чери. Фогги приосанился.
— Это посол? — показал на него пальчиком Манк.
— Да, это посол! — стала перед ним Чери. — А что такое?
— Ничего, — хмыкнул Манк. — С дороги уйди!
— Перебьёшься, — стала в стойку Чери. Манк хотел её подсечь, но Чери грациозно ушла и подсекла его. Зрители дружно зааплодировали. Это раззадорило Манка, он бросил косой взгляд на смеющуюся Арис и, покраснев, вскочил. Теперь он осмотрительно пошёл по кругу, сверля Чери взглядом.
— Чери, давай! — крикнула Леметрия, хлопая в ладоши. Но Чери, вероломно поддетая Манком, уже лежала на земле. Он довольно протянул ей руку, чтобы поднять, но она дёрнула за неё, и Манк свалился на неё. Все хохотали, в том числе и упавшие. И что-то не спешили подниматься.
А Фогги и Арис это не совсем и понравилось!
* * *Маргина вела отряд ваду на запад, восседая на коне, а иногда, чтобы немного размять ноги, шла пешком. И тут же к ней присоединялись попутчики: чаще всего Хамми или Ва-Гор. Отношения с Ва-Гором носили официальный характер — Маргина не могла позволить себе на виду всего племени, каким-то образом компрометировать вождя, так как от него зависело будущее всего племени.
Даже Ва-Мава успокоилась, что, впрочем, не мешало ей бросать жгучие взгляды на Маргину — на Ва-Гора она смотреть не смела. Местность была пустынная, малонаселённая — хорошо, что в Тизере запаслись пропитанием. По ночам было холодно и для Маргины ставили отдельный шатёр. Лёжа в нем и не в силах заснуть, Маргина перебирала события своей жизни, искала ту точку, события которой изменили её будущее и будущее её страны.
Ей всегда казалось, что сделай она что-нибудь по-другому — и не было бы этой кровавой войны, и жизнь её и её близких людей могла бы пойти по иному пути — счастливому и безоблачному. И тут же понимала, что это не так, что автор её судьбы думает совсем другими категориями, и плетёт её нить в силу своих, ей не ведомых причин.
— Привет! — кинул Хамми, опустив хвост и глядя на неё снизу большими, печальными глазами. Маргина улыбнулась — Хамми наловчился делать печальную мордочку, чтобы его приласкали.
— Ну, что рыбка моя, соскучился? — поднимая его, сказала Маргина и с удовольствием погрузила своё лицо в пушистую рыжую печальность. Хамми, естественно, не только лизнул лицо, но и нырнул в Маргину, впитывая её к нему любовные вибрации.
— Котик, — сказал Хамми.
— Что котик? — не поняла Маргина.
— Я котик — не рыбка! — серьёзно ответил Хамми, а Маргина засмеялась.
— А скажи-ка мне, котик, — спросила Маргина, неся кота как грудного ребёнка, — почему это ваш Мо бросил своих динозавров и приперся к нам? За какой такой надобностью?
— Мо узнал радость, — ответил Хамми, вывернувшись для своего удобства на руке и подставляя спину под руку Маргины.
— И какую такую радость узнал Мо, что свалился сюда и изображает из себя здоровенного кота? — спросила Маргина, поглаживая спину Хамми.
— Я поделился с Мо, — ответил Хамми и замурлыкал.
— Ага, так ты его заразил?
— Заразил, — соглашаясь, выдохнул Хамми и закрыл глаза.
— Так! Я вижу, что мне придётся тащить тебя всю дорогу, — улыбнулась Маргина, покачивая кота.
— Не придётся, — ответил с закрытыми глазами кот. — Мо поможет.
И, правда, прибежал Мо, опустил свою лохматую сущность на землю и выжидающе уставился на Маргину.
— Что? Я должна сесть? — удивилась Маргина.
— Сесть, — подтвердил Мо. Маргина взобралась на гору, именуемую Мо, предварительно положив туда Хамми. Сидеть на пушистом ковре было приятно, к тому же спина Мо приняла форму удобную для сидения. «Великолепно! — подумала Маргина, закрывая глаза. — Можно и подремать». «Великолепно!» — подумали Хамми и Мо, вдвоём окунувшись в эмоции Маргины.
* * *Поутру Хенк назначил начало строительства молодёжного городка. Марг Расса и фрея Айлиф ещё с вечера сбились с ног, укладывая чертежи домов по порядку, в той последовательности, как они будут строиться. Если бы не Хенк — они бы не ложились, но он приказал им идти спать, иначе строительство откладывается. Те с сожалением улеглись, тут же — на кушетках, и сразу уснули. А утром — проспали. Поэтому на площадку неслись, теряя всё по пути.
Технология постройки дома была простая: вдоль отмеченного колышками контура будущего дома становились фреи и марги и начинали лепить стены, одновременно углубляясь в землю. Материалом для стен был грунт, вынутый из-под будущего дома, который уплотнялся и спекался, превращаясь в монолитную массу, не подверженную разрушению. В новые стены, ещё в пору формирования, вплетались волшебные нити оберегов, чтобы ничто враждебное не могло зайти в дом.
