Александр Клыгин - Шурик - Повелитель травы
На лице Шурика блуждала горькая усмешка, в глазах стояли слезы.
— И я бы отдал все, чтобы только быть с ней, — вздохнул Повелитель Травы. — Представляешь, он предложил мне сделку — если бы я согласился работать на него, сейчас она была бы со мной. Да, я понимаю, это честная сделка, но… мне противно, что она сейчас у него в руках. Противно… я отказался работать на него. И чувствую себя просто ужасно от того, что больше никогда ее не увижу.
— Разве ты сам не сможешь ее найти? — спросила Линда, обняв Шурика.
— Я уверен, что он надежно замел следы, — вздохнул Шурик. — И даже если я убью его… это может повредить ей. Наверняка, он все предусмотрел. Убив его, я причиню ей вред… это просто кошмар! Не могу даже думать об этом!
Шурик снова схватился за голову, а Линда успокаивала его:
— Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем! Мы же твои друзья! Гималайский наверняка знает какую-нибудь хитрость. А Смерть — он же перевернет весь свет — и тот, и этот!
— Да, умеешь ты поддержать в трудную минуту, — рассмеялся Шурик.
Тут в дверь комнаты постучали, и в проем просунулась голова Смерти.
— Слушай, я сейчас к Эльвире поеду, — сказал Смерть. — Присмотришь за нашим больным до утра? Если что, звоните мне на мобилу, я телепортируюсь.
— Конечно, иди! — улыбнулась Линда. — Ни о чем не волнуйся!
— Да и какой я тебе «больной»? — возмутился Шурик.
— Ага, значит, все в порядке! — сказал Смерть и исчез, закрыв за собой дверь.
— Так вот, Шурик, раз уж мы одни, — смущенно начала Линда. — Но… как ты думаешь, теперь, когда ты вспомнил свою жену… если я сделаю тебе расслабляющий эротический массаж, это будет считаться изменой?
— Ну, не думаю, что это можно считать изменой, — пробормотал Шурик, снова обняв Линду. — Скорее, дружеской услугой. А мы ведь друзья.
— Да, — улыбнулась Линда. — А я вот подумала… та девушка… она ведь не помнит тебя?
— Думаю, нет, — вздохнул Шурик.
— Значит, наверно, у нее тоже есть… близкий друг, — тихо сказала Линда.
— Ох, даже думать об этом не хочу, — Шурик поморщился. — Но да, ты права. И если подумать… если судьба сложится так, что мы с ней никогда не встретимся, я буду только рад, если она найдет себе хорошего достойного человека.
— Ой, ну не надо врать! «Буду только рад, если она найдет себе достойного…» — Линда передразнила Шурика. — Ты так скис при этих словах, что сразу все ясно. Давай не будем думать о будущем. Вернись в настоящее. Сейчас мы с тобой здесь, на этом мягком диване. Тебе нужно расслабиться, отдохнуть, выспаться. А что должна сделать женщина, чтобы мужчина отвернулся к стене и захрапел?
— Ну и шуточки у тебя! — рассмеялся Шурик, щелкнув выключателем лампы.
Комнату затопила темнота.
Но даже в темноте можно было разглядеть огромное пятно копоти на потолке — в том месте, где растворилось черное облако, вышедшее сегодня из Шурика…
Раздвоение личности
Линда не умела водить машину, и ей пришлось быстро учиться, так как Шурик периодически отключался и не мог ни на чем долго концентрироваться. Даже читая SMS от Гималайского, наш герой удивлялся — почему буквы расплываются, пытаются выпрыгнуть из дисплея и укусить его. Короче, такого у Шурика раньше никогда не было.
Раньше под кайфом он видел, как по стенам бегают огненные лошади, а пол проваливается, и все падает в яму с острыми кольями на дне… К таким приходам Шурик уже привык, но наваждение дяди Сэма было в сто раз ужаснее. И главное, никак не удавалось прийти в себя. Поэтому утром Линда повезла Шурика в ашрам.
(Можно было, конечно, и на маршрутке поехать, но нельзя же, чтобы машина простаивала.)
Итак, юная ведьма весьма уверенно вела «Шевроле», а обкуренный маг, намертво пристегнутый ремнем безопасности, периодически вздрагивал и хватался за голову.
Наконец Линда затормозила перед воротами ашрама, чуть не въехав в забор. Пришлось долго сигналить, прежде чем появился Мордред.
— Что с тобой? — спросил Шурик привратника. — Заснул, что ли?
— Нет! — восхищенно сказал Мордред. — Медитировал!
— А разница? — рассмеялся Шурик. — Короче, ворота открывай.
— Ты сегодня какой-то не такой, — пробормотал Мордред, открывая ворота.
— А какой? — буркнул Шурик.
— Злющий, — пробормотал Мордред.
— А вот это, черт возьми, правильно! — воскликнул Шурик. — Поэтому я не за рулем.
— Свами в саду камней, — сказал Мордред. — Дорогу найдете.
Линда аккуратно припарковала «Шевроле» между черным джипом и красной «Феррари». Шурик, выйдя из машины, осмотрелся. Обычно в ашраме он чувствовал умиротворение, покой. Но не теперь. В его сознании будто бы возникли две системы ценностей, и теперь, получив какую-либо информацию, эти системы давали ей противоположные оценки.
— Какое замечательное здесь место! — шептал привычный внутренний голос в сознании Шурика.
— Мерзкая противная буддийская зараза, приют косоглазых уродов! — гнусаво рявкал другой голос.
Причем голоса эти звучали одновременно, пытаясь перекричать друг друга, и не было никакой возможности заткнуть хотя бы один из них. Да, дядя Сэм не смог сломать ментальные конструкции в сознании Шурика. Но и Шурик пока не мог поломать ментальные конструкции, внедренные в его сознание дядей Сэмом. Поэтому в его сознании происходила затянувшаяся смертельная борьба, конфликт двух разных картин мира.
Поэтому внимание Шурика иногда не могло сосредоточиться на восприятии реальности. Так он и налетел на Эсмеральду, направлявшуюся к воротам.
— Ой, — медленно проговорил Шурик, рассматривая девушку. — Сорри. Добрый день!
— Добрый день, — откликнулась Эсмеральда. — Слушайте, а ведь мы с вами уже виделись?
— Правда? — спросил Шурик. — Да-да, припоминаю, кажется…
— На корпоративе, — подсказала Эсмеральда. — Да, Свами Гималайский тогда устроил такую вечеринку на Рублевке…
— А, ну конечно, Эсмеральда! — наконец сообразил Шурик. — Очень рад вас видеть…
В это время один голос в его сознании кричал: «Идиот! Надо быть любезнее с такой красивой и знаменитой девушкой!» А другой голос орал: «Задуши это цыганское отродье! Убей ее!»
Все психические силы Шурика были направлены на блокирование второго голоса, а он сопротивлялся, орал все громче, искал лазейки, чтобы заполонить собой весь мир и начать действовать.
— Знаете, вы что-то сегодня плохо выглядите, — сказала Эсмеральда. — У вас все в порядке?
Огромным усилием воли заставив голоса заткнуться, Шурик вымученно улыбнулся и пробормотал:
— Отравился. Поддельной водкой. Вот лечусь потихоньку.
— А, ну поправляйтесь, — улыбнулась Эсмеральда. — А я пойду.
В этот момент к ним подошла Линда — Шурик ушел вперед, пока она запирала машину.
— Ой, Вы — Эсмеральда?! — взвизгнула Линда над ухом Шурика. — Я обожаю ваши песни! Ой, а можно попросить Ваш автограф?!
Шурик чувствовал, что восторженный визг Линды разрывает ему мозг. Поэтому пошел дальше, оставив девушек обсуждать новый альбом Эсмеральды.
Лотос, роза и кактус
Гималайский и несколько его учеников делали магические пассы у сада камней. Увидев Шурика, Свами только сказал ему:
— Присоединяйся!
И Шурик влился в строй. И два часа размахивал руками и ногами, гоняя энергетику от одних чакр к другим. Он не знал, сколько прошло времени. Ему было все равно, что делать — просто сидеть, таращась в небо, или махать руками, или разгружать вагоны.
Мысли в сознании Повелителя Травы вяло текли в направлении суицида:
«Я один во всем мире. Я один против целого мира. Если у меня случится беда, никто не попытается мне помочь. А те, кто попытаются, не смогут, потому что у них просто не хватит сил. Это ужасно. Сколько бы я ни прожил, что бы я ни делал, я никогда не смогу победить дядю Сэма и организовать мир так, как мне нужно. Я никогда не выберусь из этого круговорота дешевых косячков, растолченного анальгина в пакетиках. И даже если каким-то невероятным усилием через много-много лет я смогу накопить деньги, чтобы жить по-человечески, не заботясь о том, чтобы не помереть с голоду, я никогда не увижу ее… Во всем мире я вижу теперь только дядю Сэма — боже мой, как бы я был рад никогда не знать о его существовании! И зачем я только полез в эту магию… мог бы пойти в продавцы, торговал бы дисками в переходе метро, как тот парень… Хуан-Карлос. И никаких проблем — двенадцатичасовой рабочий день, поесть, выспаться — снова на работу. От зарплаты до зарплаты, от забора до обеда. И так устаешь, что не остается сил на то, чтобы думать. Только бы не думать. Никогда. Ни о чем. Ни при каких обстоятельствах».
А затем пришла невыносимая печаль — она схватила Шурика и душила его. Внутри головы толстыми жгутами перекатывалась боль. Руки ломило. В горле устойчиво поселился комок, который невозможно было проглотить. Повелитель Травы не помнил, что он делал в этот день. Кажется, после пассов они пили чай с Гималайским. Была большая компания, Свами рассказывал анекдоты из жизни просветленных. Большинство анекдотов Шурик игнорировал, только над одним ржал до упаду:
