Сергей Платов - Рыжее пророчество
Когда из собачьей будки на волю выбрались три лохматые тени, уже начало смеркаться. Теперь это был не мститель-одиночка, а слаженный диверсионно-разведывательный отряд. Так уж получилось, что в такой вот щекотливой ситуации в тереме я смог положиться только на лохматых его обитателей. Почему, спросите вы? А на кого еще? Кто поверит, что я – это не я, а побитый жизнью Барсик? Как я ни старался хоть в мыслях завербовать себе союзников, но так ни к чему и не пришел. Что говорить об остальных, если даже Сима не признала в Даромире подмены.
Честно говоря, очень хотелось плюнуть на все, рвануть со всех лап в терем, найти Селистену и прыгнуть ей на грудь. Возможно, она даже не сразу меня пришибет, а позволит высказаться, но вся эта процедура будет весьма шумной и чувствительной. Рассчитывать при таком раскладе на внезапность не приходится, а ведь это практически единственный мой козырь, заботливо сберегаемый для предстоящей встречи с Азнавуром.
Еще можно было попытаться подкараулить Селистену вне терема и пообщаться на нейтральной территории, но на воплощение этого плана нужно довольно много времени плюс везение. И если с последним у меня все в порядке, то первого явно не хватало. В любой момент мой противник может добиться намеченной цели и исчезнуть из города, а с ним, соответственно, исчезнет перспектива расставить все по своим местам.
Как бы то ни было, но решение принято, действуем утвержденным составом. Барсик уже не один, нас четверо! Я – координатор, руководитель и организатор нашего маленького отряда, а заодно его боевая часть. Сантана– спец по мудреному иноземному колдовству и наипервейший специалист по интригам и каверзам. Шарик на пару с Золотухой – группа прикрытия.
Вот с этой группой мы и пошли на дело. Передвигались по заранее отработанной схеме. Впереди Шарик, шагах в пяти позади – Золотуха, я, соответственно, в тех же пяти шагах, но под ней. А что, замечательное место! Тепло, мягко, а главное, надежно. После многочисленных родов (Шарик-проказник!) Золотуха раздобрела, и под ее масштабными габаритами я чувствовал себя в абсолютной безопасности. А густая рыжая шерсть, спускавшаяся чуть не до земли, скрывала меня от посторонних глаз. Колокольчик опасности не переставая позвякивал в моей голове, с тех пор как я приблизился к терему, и на этот звук я уже перестал обращать внимание. Я и так прекрасно осознавал, что рискую жизнью, так чего лишний раз на это отвлекаться.
Задача, поставленная мною перед собаками, была максимально понятна – нужно отыскать то, что осталось от старого Азнавура. Как? Честно говоря, не знаю. Я надеялся на свою удачу, проницательность Золотухи и удивительный нюх Шарика. Но даже такой замечательный набор не давал нам надежды на простую прогулку на сон грядущий. Сами понимаете, глупо рассчитывать на то, что за дверкой какой-либо кладовки или чулана мы обнаружим неживого, но и не мертвого Азнавура лежащим на полочке. Скорее всего, противник применил колдовство и упрятал свой истинный облик в какой-либо предмет. Он должен быть небольшим, находиться всегда под рукой и не привлекать к себе внимание окружающих. Именно поэтому на инструктаже, который проводился мною в будке, я попросил ребят больше довериться чутью, нежели глазам.
От идей осмотреть подворье я отказался сразу. Трудно представить, что колдун спрячет самого себя где-нибудь в конюшне или, скажем, в бане. Он слишком дорожит своим истинным обликом, чтобы оставить его без присмотра. Необходимый нам предмет наверняка скрыт в тереме, причем, скорее всего, в рабочем кабинете или спальне. В местах, где посторонние люди не появляются.
Однако для очистки совести мы решили начать осмотр дома с первого этажа. Это была вотчина Кузьминичны, тут находились кухня, кладовые и прочие хозяйственные помещения. Время уже было позднее, с ужином давно покончили, все слуги отпущены, стало быть, мешать нам особо некому. Шарик толкнул лапой входную дверь, и мы с Золотухой последовали за ним.
Как же было больно и, главное, обидно вступить в свой собственный дом не хозяином, а крылатым котом сомнительной внешности и с расцарапанной мор… с расцарапанным лицом. Однако давать волю нахлынувшим чувствам я не собирался. Вот покончу с этим делом, тогда и пожалею себя со всей прилежностью. А пока берегись, Азнавур, твоя смерть уже ступила на мягких лапах на тропу войны. Так же тихо и незаметно она подберется к тебе на расстояние удара, осторожно похлопает по плечу и скажет ласково: «Пора, Азнавурушка, пора, погань импортная, загостился ты на этом свете, пора и честь знать».
От этой мысли мне стало тепло и приятно. Я так и представил, как поднимаю посох, читаю заклинание…
– Ай, больно же!
Видимо замечтавшись, я сбился с ритма и в тот момент, когда Золотуха остановилась, как ни в чем не бывало продолжил движение. Остановила рыжая меня очень просто, но совершенно негуманно – цапнула за хвост.
Спустя мгновение подле нас уже оказался Шарик и с размаху залепил мне затрещину. Под действием такого мощного аргумента и в связи с разницей в весе я словно мячик отлетел назад, под пузо Золотухи. Я уже хотел было выбраться оттуда и высказать все, что думаю о подобном отношении к котам вообще и ко мне в частности, но Золотуха просто легла на пол, придавив меня всей своей массой. И мне уже было не до выяснения отношений, все силы я бросил на то, чтобы не оказаться раздавленным.
– Вроде кричал кто? – раздался голос Фрола прямо надо мной.
– Показалось, – вторил ему голос брата, – нет тут никого, кроме собак.
– Ну на нет и суда нет, – охотно согласился ратник, и братья прошествовали мимо, ворча себе под нос что-то насчет неугомонного Даромира и мании преследования.
Как только голоса смолкли, Золотуха поднялась и даже помогла отлепить от пола то, что от меня осталось. Некоторое время понадобилось, чтобы восстановить дыхание, и уже после этого я от души поблагодарил своих лохматых друзей. Обошлись они со мной, конечно, грубо, но эффективно. Ребята были совершенно правы: показываться на глаза ратникам мне не стоило, до поры до времени меня вообще никто не должен видеть. Весть о пропавшем и неожиданном вернувшемся Барсике могла долететь и до ушей Азнавура.
Шарик с Золотухой выслушали извинения, милостиво меня простили, я клятвенно заверил их, что сладкие планы мести буду строить в другом, более безопасном месте, и мы приступили к делу.
Со всей тщательностью мы обыскали, обнюхали, облизнули чуть ли не каждый уголок на первом этаже, но так ничего подозрительного и не обнаружили. Нужно было двигаться дальше. Наш лохматый авангард лукаво подмигнул мне и в три прыжка преодолел лестничный пролет. Мы с Золотухой по понятным причинам двигались значительно медленнее. Как ни странно, но у меня появилась возможность осмотреться. А что еще остается, если передвигаешься со скоростью беременной черепахи, а строить планы праведной мести запрещено.
Осторожно выглядывая из-под Золотухи, я смог оценить произошедшие с моим домом изменения. Во-первых, тихо. При мне никогда не стояло такой ненормальной тишины. Согласитесь, в доме, где живут две маленькие колдуньи, это совершенно противоестественно. Сейчас еще не поздно, самое время для последней шалости на сон грядущий.
Во-вторых, в тереме сделан глобальный ремонт, и это меня не радовало. Нет, конечно, после того как тут порезвились мои детишки, он был просто необходим, но… Исчез какой-то необъяснимый дух того, старого дома. Своеобразное ощущение живших здесь нескольких поколений, ощущение чего-то большего, чем просто крыша над головой. Это дух семьи, накапливается он годами и начисто отсутствует в новых стенах. Вот как сейчас, когда взяли терем-теремок и разобрали по бревнышку, а уже потом восстановили в былом виде.
Говорила мне Сима, лирические послабления можно давать себе только в том случае, когда абсолютно уверен, что никто ими не воспользуется и не вцепится тебе в глотку. Дух, семья, бревнышки… Пока я предавался сладким рассуждениям, оказалось, что мы добрались до моего, тьфу, то есть уже не моего кабинета. И как только передовая часть нашего отряда поравнялась с дверью, та резко отворилась. Золотуха тут же рухнула, тем самым уже во второй раз немилосердно прижав меня к дубовому и давно не метенному (безобразие!) полу. На пороге стоял не кто иной, как… Даромир, белый колдун, боярин, муж, воспитатель, отец и еще куча титулов и заслуг, с той лишь помаркой, что под его (или моей, кому как будет угодно) личиной, скрывалась совсем другая личность.
Эта бледная личность стояла с посохом на изготовку (заметьте, моим посохом!), направленным в грудь Шарика. Одно мгновение – и с его конца сорвется убийственное заклинание, оно так и искрилось на серебряном набалдашнике. Пес замер, всем своим невозмутимым видом отражая пронзительный взгляд Азнавура.
Воспользовавшись паузой, несмотря на всю придавленость, я осторожно раздвинул рыжую шерсть (она постоянно лезла мне в глаза) и вытянул лапу. Конечно, посоха у меня нет, но и без него я чего-то стою и безучастно смотреть, как убивают моего друга, не собираюсь. Конечно, жалко портить свое собственное тело, но тут уж ничего не поделаешь. Не разбивши яйца, не приготовишь яичницы, не раскрывши улья, не приготовишь медовуху.
