Татьяна Андрианова - Эльфы до добра не доводят
За воротами стояла темная карета, запряженная четверкой сытых вороных лошадей. Кучер на козлах сидел с таким видом, словно его положение в обществе было несравненно выше нашего и он откровенно недоумевал, почему должен нас куда-то везти. Я во все глаза уставилась на карету. Когда еще удастся увидеть раритет воочию? А ведь его еще и руками пощупать можно… Лисса воззрилась на экипаж так, словно ей предложили проехаться в легендарном гробу на колесиках из детских страшилок. Одна принцесса не выказала никаких эмоций. Вот что значат годы тренировок при дворе.
— Леди! Мой принц прислал за вами экипаж, — торжественно продекламировал нам вампир, чтобы мы уж точно не сомневались в принадлежности экипажа и в том, что тот не просто так стоит перед воротами, а ожидает именно нас.
— Здорово, — жизнерадостно откликнулась Лисса с видом приговоренного к смертной казни, за которым уже пришел палач с топором наперевес. — А на своих лошадях мы поехать не можем?
Вампир удивленно моргнул, протянутая рука растерянно осталась висеть в воздухе, высокий бледный лоб прорезала морщина.
— Вам не нравится экипаж? — поинтересовался он.
— Не то чтобы совсем не нравится… — осторожно протянула Лисса.
Злить вампира не входило в ее планы, да и на здоровье могло сказаться очень отрицательно.
— Он просто замечательный, — радостно сообщила эльфийка. Лисса дернула ее за рукав, оптимизм угас, и принцесса обиженно умолкла.
— Просто я предпочитаю прогулки верхом: ветерком обдувает и все такое… да и для здоровья, говорят, полезно… лекари очень рекомендуют…
— Точно, — с важным видом кивнула я, полностью поддерживая подругу. Ехать в экипаже, ночью, в совершенно неизвестном направлении хотелось не больше, чем гулять в подворотне с Джеком Потрошителем. Ну не готова я сегодня к подобному экстриму. — Врачи прямо так и говорят: «Предпочитайте поездки верхом прогулкам в закрытых экипажах. Свежий воздух полезен для женщин вообще и хрупкого женского организма в частности, а еще способствует улучшению цвета лица». Понимать надо.
Вампир явно растерялся. Он не выпучивал глаза и не открывал рот, но определенно не знал, что теперь следует делать. Возможно, ему не удосужились дать точные инструкции на тот случай, если что-то пойдет не так, вот он и подзавис немного. С кем не бывает.
— Но на экипаже удобнее, — попытался исправить положение он.
Но мы уперлись — и ни в какую. Разгорелся спор. Мы стояли насмерть — слона с места стащить проще. Норандириэль нервничала и старалась примирить нас хоть как-нибудь, но у нее ничего не получалось. А мы распалялись все больше, и дело грозило перерасти в рукопашную. Кучер смотрел на нас с высоты козел, как инквизитор на шабаш ведьм. Даже лошади косились осуждающе.
— Леди не прилично ездить верхом в столь поздний час, — пытался образумить нас бедолага.
— Ха! — тряхнула головой Лисса и гордо подбоченилась. — А кататься в экипаже в компании кровососа прилично?
— Я клянусь, что буду вести себя пристойно, и вы даже не заметите моего присутствия… И вообще я вполне могу проехаться на запятках.
Мы уперлись, выражая полную уверенность, что на запятках вампир столь же опасен, как и внутри кареты. Эльфийка тщетно пыталась хоть как-то примирить нас меж собой, но спор разгорался еще жарче, и, поняв всю бесплодность своих усилий, она гордо прошествовала в экипаж и с досадой хлопнула дверью. Карета подпрыгнула на рессорах, что откровенно радовало. Наличие рессор давало хрупкую надежду на сносную поездку. Лошади услышали резкий звук, всхрапнули, вздыбились, топнули передними копытами, выбив железными подковами сноп искр из булыжной мостовой, и понесли. Кучер не ожидал такой прыти от упряжки, поэтому не сразу натянул вожжи, а когда опомнился и изо всех сил рванул назад кожаные ремни, то было уже поздно: кони закусили удила и игнорировали любое вмешательство в их беспорядочное бегство.
Вампир стартовал с места смазанным движением, незаметным обычному глазу. Вроде только что стоял возле, а в следующее мгновенье отважно возник перед несущейся во весь опор упряжкой. Мы вскрикнули, испугавшись, что мчавшаяся, не разбирая дороги, четырехконная смерть пролетит по смельчаку всеми шестнадцатью копытами, расплющит, раздробит, вдавит в булыжник и припечатает сверху тяжелой каретой.
Но нет, вампир оказался не так прост. Он веками выживал в мире людей, не видя солнца и тщательно маскируя место дневного отдыха от посторонних вовсе не для того, чтобы глупо погибнуть из-за вспыльчивости эльфийской девчонки. В последний момент, когда конские копыта были готовы смести, растоптать его, он выбросил вперед руки, ударил первых в паре лошадей посредине груди и тут же ловко отпрыгнул в сторону. Лошади заржали и рухнули на колени. Задние со всего маху врезались в круп передних, но устояли и нервно затанцевали на месте. Дружное «ах» вырвалось у нас из горла, и мы застыли, потрясенные происшедшим. Оказалось, я даже не дышала все это время, и теперь вздох облегчения вырвался из груди. Экипаж зашатался, но не перевернулся. Еще один потрясенный вздох.
Вампир подскочил к дверце и извлек наружу трепещущую от пережитого ужаса принцессу.
— С вами все в порядке? — спросил он, заглядывая в полные слез васильковые глаза.
Та нервно оправила несуществующие складки на скромном платье, откинула назад растрепавшиеся волосы и тихо выдавила:
— Разумеется. — А сама аж губу прикусила, чтобы не разреветься, как обычная девчонка.
— Хорошо, — поверил или только сделал вид, что поверил, вампир. — В таком случае сейчас приведем лошадей в порядок и едем.
Возражать мы не посмели. Происшествие настолько выбило из колеи, что спорить было как-то не к месту, да и не хотелось. Мы тихо, словно мышки, юркнули внутрь экипажа и затаились по лавкам. Кучер спустился с козел, помог подняться недовольно фыркающим лошадям, успокоил несчастных, поправил сбрую и вернулся на свое место.
Мы тронулись в путь, остро ненавидя друг друга, экипаж, вампиров, кучера и каждую лошадь в упряжке в отдельности.
ГЛАВА 17
Кучер гнал так, словно решил выиграть все призовые места в скачках, причем неважно, ценой каких жертв. В карете возникла жуткая болтанка. Создавалось впечатление, что нас погрузили в трюм грузового корабля и везут в шторм продавать на невольничьем рынке.
Меня мутило. Я крепилась изо всех сил, утешая измученный приступами тошноты организм мечтой о том, как я медленно сожму свои руки на шее вампира и удушу, паразита. Не знаю, случается ли морская болезнь на суше, но у меня была именно она, хотя я точно помнила, что на море ею никогда не страдала. Тут бы не опозориться перед всеми, выпачкав все вокруг остатками собственного ужина. Говорят, надо выбрать одну точку и сфокусироваться на ней, тогда будет казаться, что качка не такая уж большая. Я честно пыталась выбрать эту самую точку, но во тьме, царившей в карете, взгляду было совершенно не за что зацепиться. Я скользнула мутным взором по девчонкам и с тихим злорадством отметила явную зелень их лиц. В темноте это не так бросалось в глаза, просто кожа приобрела нездоровый белый оттенок и сравнялась по бледности с кожей вампира. Страдать в компании — оно веселей. Не успела я хорошенько обдумать эту мысль, как кучер «дал по тормозам», карета встала как вкопанная, а мы дружной стайкой влетели в противоположную стену, затем не менее сплоченным коллективом скатились вниз, причем Норандириэль приземлилась прямо на меня. Я сдавленно охнула. Лисса зажала ладонями уши принцессы и витиевато выругалась.
— Ну погодите у меня… — зло прошипела она сквозь зубы. — Может, я и не самый лучший маг, но на пару пакостей даже моих сил достанет с лихвой.
— А по-моему, не стоит злить вампиров, — тихо молвила эльфийка. Она высвободила свои остроконечные ушки из ладоней подруги и легко поднялась на ноги.
Я невольно позавидовала ее грации, сама же еле дух переводила. Надо же, на вид такая хрупкая, а весит наверняка целую тонну. Ну может, не тонну, но явно больше, чем хотелось бы. Ох, посадить бы ее на диету… заставить бегать по утрам… километр… можно пять — десять. Сразу бы отпала склонность к ночным прогулкам в компании незнакомой нежити. К слову, вампир так и не представился. К чему бы это? Боится, что порчу наведем? Мысль о клыкастом бессмертном, боящемся порчи, развеселила, и я все еще улыбалась, когда дверца резко распахнулась и внутрь сунулась чья-то неопознанная голова.
— А-а-а! — заорали мы. — Грабят!!!
И кинулись друг к другу в объятья. Разногласия были забыты, со страху вылетел из головы тот факт, что брать у нас, собственно, нечего. Если только одежду. Но на нее польстилась бы только монашка или синий чулок. Хотя мой костюм, может, и представлял для кого-нибудь определенную ценность, но наверняка не такую, чтобы из-за него останавливать целую карету с вампиром на запятках.
