Светлана Славная - Три девицы под окном...
Барменша-герцогиня томно улыбнулась Ивану и подтолкнула в его сторону серебряное блюдце, на котором лежал какой-то круглый предмет.
«Наверное, это закуска», — решил Птенчиков, но, приглядевшись к кругляшку, заметил на нем надпись: «А. Дюма. Три мушкетера».
«Да это же книга! — осенило Ивана. — Воспитывают в посетителях изысканный вкус. Э-эх, мог ли представить Дюма, что все его мушкетеры уместятся в этакой невзрачной таблетке, накрепко спрессовавшись с гвардейцами кардинала, алмазными подвесками и коварством Миледи». — Иван презрительно повертел в руках темно-зеленый кругляшок и собрался его надкусить. Неожиданно из таблетки высунулась шпага и пребольно ткнула Ивана прямо в язык. От неожиданности Птенчиков вздрогнул, и книжка-таблетка, выпав из рук, укатилась под стол,
Иван виновато покосился на барменшу. Сохраняя невозмутимость, она наполняла очередной кубок. Затем сдвинула крупный сапфир, украшающий перстень на ее тонком пальце, и вытряхнула оттуда какой-то порошок. Вино забурлило, поменяв свой цвет на темно-фиолетовый. Скользнув по гладкой стойке, кубок остановился точнехонько перед Иваном.
«Денатурат какой-то! — возмутился Иван, разглядывая предложенный напиток. И тут его осенило: — Меня же пытаются отравить!»
Иван хотел вылить вино под стойку, но оно будто превратилось в клей и не желало покидать кубок. Увлекшись манипуляциями, Птенчиков не сразу заметил, что герцогиня покинула свое место. Держа в руках огромную бочку, она незаметно приближалась сзади. Почувствовав на затылке чей-то взгляд, Иван резко оглянулся, и вдруг увидел… Соньку!
«Наконец-то я ее нашел!» — обрадовался Птенчиков и бросился к экс-герцогине.
— Не удалось меня отравить, так решила засмолить, как Егора? Не выйдет! — Он попытался схватить Соньку за руку. Та хищно оскалилась и совершила в воздухе отчаянный кульбит, перемахнув через своего противника. Иван поспешно повернулся:
— О нет! Неужели я снова упустил ее?
Прямо перед ним, стыдливо улыбаясь, стояла… Красная Шапочка.
— Не хочу Шапочку, не хочу… — зарыдал Иван. — Верните сюда герцогиню!
Обиженная таким обхождением, девушка подскочила к Ивану и принялась его усердно трясти.
— Отпусти меня, — голосил Иван. — Отстань, противная Шапка…
Тут что-то больно хлестнуло по щеке, и он наконец пришел в себя. Медленно открыв глаза, Птенчиков увидел склоненные к нему тревожные лица Олега и Аркадия.
— Ты так орал, — доверительно сообщил ему Аркадий. — Что-то про шапку. Мы не очень поняли. Извини, что пришлось тебя стукнуть, ты никак не желал приходить в себя.
— Что ж это ты, братец, травиться удумал? — укоризненно произнес Олег.
— Ничего я не удумал, — прохрипел Иван, разглядывая переливающуюся у запястья капельницу. — О, старая знакомая! Я что, в больнице?
— Ну, наконец-то сообразил, — облегченно вздохнул Аркадий. — В палате экстренной прочистки.
— Прочистки чего?
— Желудка, мозгов и прочих жизненно важных органов.
— Какой кошмар. А как я сюда попал?
— На «скорой», как же еще, — грустно усмехнулся Олег. — Ты вчера вечером не отвечал на звонки, мы заволновались и приехали. И как раз вовремя. Ты лежал прямо на полу, посреди комнаты, и бредил. Вспоминал какую-то Миледи, леди Макбет и Соньку Золотую Ручку, потом что-то плел про Клеопатру и Марию Медичи. Весь пол был усеян пустыми коробками из-под таблетированных книг. Вероятно, ты нарушил правила чтения и произошла передозировка.
— Правила чтения, передозировка… — обиделся Иван. — Ерунда какая-то. Вот нормальные книги можно читать сколько хочешь, и никакой тебе передозировки.
— Хотел бы я посмотреть, как бы ты одновременно читал тридцать пять книг, — разозлился Олег.
— Ладно, хватит его воспитывать, — примирительно прогудел Аркадий. — Ему и так досталось. Теперь небось полгода от одного вида книг желудочные колики будут начинаться. Ты, Вань, лучше расскажи, с чего это вдруг тебя на такие подвиги потянуло. Понятно, что ты учитель литературы и чтение — твоя профессия, но нельзя же так надрываться!
Иван осторожно приподнялся и сел на кровати, заботливо поддерживаемый самоподкладывающейся подушкой. Смущенно посмотрел на Олега с Аркадием и признался:
— Я пытался найти Соньку.
— Соньку? — в один голос переспросили друзья.
— Ну да. Я был потрясен, когда узнал, что она не вернулась из прошлого, затерявшись в коридорах времени…
— Не ты один, — кивнул Олег. — Кто же мог знать, что, оторвав кусок скатерки, Бабариха испортит машину времени? Напрасно полиция поджидала преступницу у холодильника.
— Только зачем ты книг наелся, мне всё равно непонятно, — вклинился Аркадий.
— Сейчас объясню. Я все размышлял, куда могла попасть Сонька.
— Да куда угодно. В прошлое, в будущее, а может, для нее время и вовсе остановилось. Теперь мы это вряд ли узнаем. Кому охота соваться в поврежденную машину времени только для того, что бы узнать, куда подевалась злостная преступница? Тем более что всё произошло по ее вине. Только по ее, — многозначительно повторил Аркадий, глядя на Ивана. — Так что сеанс самобичевания можешь считать оконченным.
— Не надо меня утешать. — Иван возмущенно вскочил, и прикроватный коврик тут же поволок его в туалет. Пришлось спрыгивать на ходу и снова нырять под одеяло. — В любом случае, я считаю, что девушку надо попытаться найти.
— Но как?
— Я подумал, что Сонька — личность яркая, неординарная, и вполне возможно, что там, куда она попала, тоже остались свидетельства ее бурной деятельности, которые могли найти отражение в художественной литературе. Надо только хорошенько проштудировать соответствующие произведения, сопоставить факты и сделать выводы. А потом уже дело за малым — вы перебросите меня в подходящее время, и я извлеку из него нашу красавицу. Ну, как вам моя идея?
Иван с надеждой уставился на друзей. Нарушить неловкое молчание решился Олег:
— Мне кажется, что сама по себе идея неплоха, — как можно деликатнее начал он. — Но сомнительна. Ведь даже сказка о Салтане в твою теорию не вписывается. Как мы теперь знаем, этот сюжет Пушкину подкинул полицейский, присланный нами из будущего, а не наоборот.
— И сколько в нем было неточностей! — подхватил Аркадий.
— Сказка — ложь, да в ней намек, — резонно возразил Птенчиков. — А в неточностях Пушкин не виноват. Это Сонька взялась подстраиваться под поэтический текст, а следом за ней — и мы с вами. Значит, все недочеты и несовпадения исключительно на нашей совести.
— А также на совести Салтана, Лебеди, Бабарихи…
— Главное, что потомки узнали историю о «трех девицах». Вполне вероятно, что и в других случаях фантазии авторов основываются на вполне реальных событиях. — Защищая свою теорию, Иван так разволновался, что показатели жизнедеятельности, непрерывно контролируемые больничными приборами, резко отклонились от нормы. Парящее под потолком черное око энергично захлопало пушистыми ресницами, и звенящий голос возмущенно заявил:
— Посетителям строго воспрещается нервировать пациентов! Чтобы удалить из палаты нежелательных гостей, нажмите красную кнопку. Чтобы отменить удаление — зеленую.
Иван грустно усмехнулся:
— Вот катапультирую вас сейчас через окно, будете знать.
— Иван, ты не обижайся, — примирительно загудел Аркадий, пихая Олега локтем в бок. — То, что ты придумал, очень интересно и имеет право на жизнь. Только как ты теперь будешь читать? Тебя наверняка посадят на литературную диету. Ничего остросюжетного, только постненькое, да и то в ограниченных количествах.
— Можно воспользоваться компьютером, — предложил Олег. Птенчиков болезненно поморщился. — Ну, господин отшельник, тогда я не знаю, чем тебе помочь. Давай мы отвезем тебя домой, а потом что-нибудь сообразим. Кстати, знаешь, кто занимает соседнюю палату? Кунштейн, антиквар, через которого Сонька сбывала драгоценности. Когда нагрянула полиция и все сделки пришлось расторгнуть, беднягу хватил удар. Даже алмазный венец, оставленный ему в качестве компенсации, не помог.
Оказавшись в родной избушке, Иван сразу почувствовал себя лучше. Проводив друзей, он уселся на крылечке и принялся наблюдать за порхающими в воздухе снежинками. Приближающийся аэробот он заметил издалека, и когда из него выпрыгнули Варя с Егором, приветственно помахал рукой.
— Мы слышали, вы попали в больницу. Что случилось? Вам уже лучше? — перебивая друг друга, загалдели ребята.
— Уже всё отлично, — нетерпеливо отмахнулся Птенчиков. — Лучше расскажите, как у вас дела.
— Тоже хорошо, — произнесла Варя и почему-то смутилась.
— Пусть крепко узы Гименея нас вместе свяжут поскорее. И я с красавицей Варварой поеду греться на Канары, — нараспев продекламировал Егор, обнимая девушку за плечи. — Короче говоря, мы решили пожениться, а потом отправимся в свадебное путешествие.
