Терри Пратчетт - Ночная стража
— Что? Это же глупо! Баррикада здесь выше всего! Ее и пара человек защитит!
Ваймс подскочил на ноги. Это, должно быть, какой-то финт. И очень глупый. Именно здесь Вадди и его приятели поставили поперек дороги две большие тележки, ставшие ядром плотной стены из дерева и камня. Но здесь был низкий узкий лаз для людей, через который они проникали в Республику так, что их головы оказывались на том уровне, чтобы можно было нанести хороший удар, если вдруг они оказывались солдатами. Теперь люди продирались сквозь него, точно крысы.
Ваймс вскарабкался на баррикаду и заглянул через ее вершину. С дальнего конца улицы надвигалась металлическая стена, окруженная горящими факелами. Больше при уличном свете ничего не было видно. Но он знал, что это.
Ее называли Большой Мэри, и она покоилась на тяжелой телеге. Ваймс видел ее прежде. Пара быков толкала телегу. Стены не были полностью металлическими — эта обшивка лишь не давала защитникам поджечь деревянные доски, скрытые под нею. А само устройство просто защищало людей, которые, скрывшись за стенами этого уютненького приюта, вооружались большими, огромными крюками на концах длинных цепей…
Они зацепят их за баррикаду, а потом быков развернут, и, может, впрягут еще четырех, и после этого из оставшихся досок уже ничего нельзя будет построить.
Между телегой и баррикадой толпа перепуганных людей пыталась избежать разрушения.
— Какие будут приказы, сержант? — спросил Фред Колон, подтягиваясь вверх к Ваймсу. Он взглянул на улицу. — О боги, — вздохнул он.
— Да, именно в такое время пригодилась бы парочка троллей, — кивнул Ваймс. — Думаю, Детр…
— Троллей? Ха, я никогда не стану работать с троллями, — откликнулся Колон. — Слишком тупы, чтоб понимать приказы.
Однажды, ты сам узнаешь, подумал Ваймс. А в слух произнес:
— Ладно. Любой, кто не может или не должен держать оружие, должен уйти как можно дальше, ясно? Отправь кого-нибудь к Диккинсу, нам понадобятся все, кого он сможет отпустить, но… черт возьми!
Что было перед этим? Было множество стычек, но все они были лишь уловкой, чтобы кавалеристы смогли прокрасться снаружи. Он не помнил подобного.
Он бросил взгляд на приближающуюся машину. На вершине колыхающейся стены, с задней стороны, был узкий выступ для лучников, чтобы можно было пристрелить любого, кто пожелает связаться с разрушителями.
В предательском свете факелов Ваймсу показалось, будто он увидел Карцера. Даже на таком расстоянии было что-то ужасающе знакомое в выражении его лица.
Каченс был мертв. А когда вокруг царит неразбериха, решительный человек может добиться своей цели одной только силой своих нервов. В конце концов, подумал Ваймс, я так и сделал.
Он спустился с баррикады и посмотрел на своих людей.
— Мне нужен доброволец, нет, не ты, Сэм. Виглет, ты. Твой отец ведь плотник, верно? Так, здесь за углом — столярная мастерская. Бегом принеси мне пару молотков и несколько деревянных клиньев, или длинных гвоздей… что-нибудь острое. Марш, марш, марш!
Виглет кивнул и тут же скрылся.
— Так, а еще… да, мне понадобится свежий имбирь. Нэнсибел, марш в аптекарский киоск!
— А чем нам это поможет, сержант? — спросил Сэм.
— Пару поддаст.
Ваймс снял шлем и доспехи и кивнул в сторону лаза, через который внутрь настоящим потоком пробирались люди.
— Фред, мы выйдем здесь. Как думаешь, сможешь нам помочь?
— Уж я-то постараюсь, — расправил плечи Фред.
— Мы остановим эту штуку. Они не могут двигаться быстро, а во всей этой сумятице никто ничего не заметит… быстро ты, Билли…
— Я просто схватил все, что было, сержант, — задыхаясь от бега, отозвался Билли, державший в руке мешок. — Я знаю, что вы собираетесь делать, сержант, я еще ребенком порой проделывал подобное…
— Я тоже, — кивнул Ваймс. — А вот и мой имбирь. Прекрасно. От него аж слезы на глаза наворачиваются. Готов, Билли? Вперед, Фред.
Даже притом, что Ваймс толкал его сзади, понадобилась вся мощь фигуры Колона, чтобы проторить путь сквозь отчаявшуюся толпу в мир за стенами баррикады. Во тьме Ваймс протолкался прямо к осадной машине. Она походила на огромного медлительного барана, шедшего по улице, который из-за натиска людей продвигался вперед меленькими шажочками. Ваймс подозревал, что Карцер наслаждается этой поездкой.
Невидимый в толпе он нырнул под телегу и вытащил из мешка Виглета молоток и клин.
— Билли, ты займись левым задним колесом, а потом уноси ноги, — бросил он.
— Но, сержант…
— Это приказ. Вернешься назад и как можно скорее убери людей с улицы. Выполнять!
Ваймс подполз к одному из передних колес, держа клин наготове между колесом и осью. Телега на мгновение остановилась, и он всунул клин в образовавшийся промежуток и ударил по нему молотком. Он успел ударить и во второй раз, прежде чем телега скрипнула, а значит, быки вновь начали толкать ее. Он быстро отполз назад и взял из рук Билли мешок, прежде чем человечек с неохотой скрылся среди леса ног.
Ваймс уже вбил третий клин, когда где-то позади него громкие голоса дали знать, что почти полное отсутствие движения не осталось незамеченным. Колеса вращались, и еще сильнее закручивали в себя клинья.
Но даже так, быки — довольно сильные животные. И если их будет достаточно, то они без труда сдвинут как телегу, так и саму баррикаду. Но главное, самое главное, это то, что считается, будто люди должны проникнуть за стены баррикады, а не идти от них…
Ваймс выскользнул в шумную неразбериху ночи. Здесь были солдаты, и стражники, и беженцы, и все они ругались, не понимая друг друга. В мерцании теней Ваймс был всего лишь еще одной фигурой. Он уверенно протолкался к напряженным быкам и погонщику, бившему их палкой. Тот факт, что человек выглядел точно как и те, кто за ответ на вопрос «Ваше имя» набирают шесть баллов из десяти, воодушевил его.
Ваймс даже не остановился. Самым важным здесь было не дать человеку даже малейшей возможности сказать «Но…», и уж тем более «Кем, черт возьми, ты себя возомнил?» Он отодвинул человека в сторону и взглянул на обливающихся потом животных.
— А, ясно, знаю, что тут за проблема, — заговорил он голосом человека, знающего все, что нужно знать о быках. — Глистов подхватили. Но это можно исправить. Подними этому хвост. Живее же!
Погонщик среагировал на властность голоса. Ваймс взял пригоршню имбиря. Ну, поехали, подумал он. По крайней мере, в такую холодную ночь там тепло…
— Порядок. Теперь другого… вот. Все. Теперь я просто пойду и, э… просто пойду… — бросил он, скрываясь в тенях.
Он протолкался сквозь толпу и нырнул в узкую щель.
— Все в порядке, сержант, я заметил, как вы проскользнули мимо гостиных стульев госпожи Резерфорд, — произнес Фред Колон, поднимая его на ноги. — Что ж, вы ее точно остановили, сержант. Вы, и впрямь… уф…
— Да, лучше не жать мне руки прежде, чем я их хорошенько помою, — отозвался Ваймс, подходя к насосу.
Он прислушивался к любым странным звукам с другой стороны баррикады. Несколько секунд ничего не было. А потом он услышал…
С тех пор, как он был у быков, не произошло ничего особенного, если не считать того, что, очень медленно, глаза животных начали сходиться к переносицам, а потом, так же медленно, стали наливаться кровью. Чтобы в голове быка произошло хоть что-то, нужно очень много времени, но, если уж это все же происходит, оно охватывает абсолютно все.
Мычание было глухим, но тон медленно повышался. Это был утробный звук, который гремел над древней тундрой, говоря древнему человеку: вот идет еда или смерть, и в обоих случаях — довольно раздраженная. Это был звук крупного животного, которое все же было слишком мало, чтобы сдержать бурлящие в нем эмоции. И это был дуэт.
Взобравшись на баррикаду, Ваймс увидел бегущих людей. А потом Большая Мэри содрогнулась. Зрелище не было очень впечатляющим, если только вы не знали, что подпрыгнула пара тонн древесины. А потом раздался треск, два заклиненных колеса Большой Мэри раскололись, и сама она опрокинулась на бок, став грудой щепок, пыли, дыма и огня.
Ваймс начал считать про себя и дошел только до двух, когда из дыма показалось колесо и покатилось вниз по дороге. Подобное происходит всегда.
Хотя это был еще не конец. Совершенно взбешенные быки, запутавшиеся в остатках оглоблей и упряжи так, что стали единым существом, которое могло опустить на землю лишь шесть ног из восьми, не разбирая пути, понеслись в обратном направлении.
Другие быки, дожидавшиеся своего времени тянуть баррикаду, следили за их приближением. Они уже были напуганы крушением машины, а теперь, уловив запах ужаса и ярости, начали медленно отступать, как оказалось, в сторону ожидавших лучников, которые, в свою очередь, бросились прямо к кавалеристам. Лошади же вообще не особо доброжелательны к вооруженным людям, а, кроме того, и сами были несколько в ужасе. И потому с силой лягали всех, кто подходил близко.
