Ева Никольская - Азартные игры волшебников
— Кажется, здесь ломать уже нечего! Перейдем в гостиную? Или сперва уничтожим кухню?
Фея окинула взглядом останки некогда уютной спальни, затем медленно повернула голову и посмотрела во двор. В глубине души начало закипать что-то очень-очень темное. Чудом не разбившееся зеркало, висящее на одной петле, пошло мелкими трещинами, а магические огоньки в хрустальных плафонах люстры испуганно погасли прежде, чем сами плафоны разлетелись на сотни осколков. Даже лиловые стекла в очках Нира пришли в негодность, и были небрежно отброшены хозяином в сторону вместе с оправой. С пальцев девушки сорвались бело-голубые искры и, рассыпавшись в пыль, окружили ее мерцающим ореолом. За окном вдруг потемнело, деревья, уцелевшие после чудовищных метаморфоз, сбросили листву и заострили вмиг почерневшие ветви. Из растрепанных волос беснующейся волшебницы вылетели последние шпильки и с тихим звоном упали на пол. Вырвавшись на свободу, светлые пряди затрепетали на невидимом ветру и переплелись с магической дымкой. Со странно изогнувшихся пальцев девушки слетали все новые и новые искры. Сливаясь воедино, они превращались в молнии. На фоне подсвеченного ими погрома и колючих ветвей, пробравшихся в комнату, Адель смотрелась как ослепительный язычок белого пламени среди мрачного антуража. Единственное, что выбивалось из бело-голубого сияния ее фигуры, — это насыщенно-алые глаза, которые, казалось, вот-вот тоже начнут метать молнии.
Нир восхищенно присвистнул:
— Да ты прекрасна, моя темная фея!
— Темная? — девушка моргнула, словно очнувшись, и посмотрела на свои мелко трясущиеся пальцы. Слетевшие с них ворохи искр поглотил черный туман, окруживший ладони мага, когда он, в мгновение ока очутившись рядом, взял ее за руки. — Твоя? — тем же удивленным тоном спросила Ада.
— Моя, — шепнул Нир, притягивая ее ближе.
— Да ничего подо… — хотела возмутиться она, но он закрыл ей рот поцелуем.
Глаза феи широко распахнулись от неожиданности, она возмущенно пискнула и, укусив наглеца за губу, с силой рванулась из его объятий. Зашипев от внезапной боли, темный сильнее прижал девушку к себе и, запустив одну руку в светлые пряди на затылке, запрокинул ей голову назад. Заворожено глядя в его серебристые глаза, Адель испуганно выдавила:
— Ты спятил? Пусти!
— Ни за что, моя маленькая Госпожа, — тихо ответил он, обжигая дыханием ее кожу.
— Я не…
— Тссс… так надо.
Надо? Что надо? Зачем надо? Она так и не успела озвучить эти вопросы. От его горячего шепота по спине девушки прокатилась волна предательской дрожи, временно лишив ее дара речи. А когда пальцы Нира, сжимавшие корни ее волос, начали массировать кожу, в глазах Ады потемнело. И на этот раз вовсе не от бешенства. Новый поцелуй, в отличие от первой попытки, был злым и властным, а еще болезненно-приятным и восхитительно-страстным. Молодой человек то сминал ее губы своими, то ласкал их кончиком языка, то легонько закусывал, будто в отместку за кровавую метку, что поставила ему она. В едином коктейле смешались мед, вино и мята, слегка приправленные привкусом меди. Фея тихо застонала, захваченная в водоворот непривычных ощущений. Голова ее закружилась, колени подогнулись, пальцы впились в плечи темного, а тело, перестав сопротивляться соблазну, напрочь отказалось подчиняться доводам разума. Да и разум, если честно, счел правильным временно отключиться, оставив девушку на растерзание неведомых доселе чувств и желаний.
Придерживая ее за спину, Нир переместился вместе с ней к кровати и бережно опустил Адель на разорванные подушки. Он добился, чего хотел — вызвал в ней волну ответных эмоций, и продолжать поцелуй уже не было особой надобности. Но оторваться от ее упругих губ темный просто не мог. Сладкие, нежные, податливые — они были искушением, преодолеть которое оказалось невероятно трудно даже для такого хладнокровного существа, как Нир. Именно это обстоятельство и вызвало прилив отрезвляющей злости. Выпустив из объятий разомлевшую девушку, молодой человек коснулся ее правой руки, затем сел и отвернулся.
Ада, вынырнув, наконец, из омута ощущений, будоражащих кровь, тряхнула светловолосой головой, приподнялась на локтях и ошарашено посмотрела на темного. Затем почувствовала легкое покалывание на запястье, опустила взгляд и тупо уставилась на странный браслет, окольцевавший ее тонкое запястье. Ажурное переплетение белых металлических стержней, медленно «впитывалось» в девичью кожу, не причиняя при этом боли.
— Что это? — не веря собственным глазам, спросила фея.
— Это? — темный обернулся, хмыкнул и, заботливо натянув на плечо девушки сползшее платье, постучал пальцем по волшебному украшению. — Это, цветочек, ритуальный атрибут!
— З-зачем? — отгоняя смутные догадки, пробормотала Адель.
— Затем, что именно этого больше всего жаждал твой замечательный родитель, — с нотками раздражения в голосе, ответил Нир. — Из-за твоей глупости, Киса, я не только лишился солидной суммы и некой очень ценной собственности, но и пожертвовал своей свободой! — он преувеличенно тяжело вздохнул, одарив девушку колючим взглядом. — Что-то я не слышу благодарностей, Госпожа.
— Благодарностей? — вспыхнула Адель. — Ах, благо…
— Да! — перебил ее темный. — Я просто из кожи вон лезу, чтобы наладить твою жизнь, а что слышу в ответ? Одни упреки! И не стыдно быть такой бесчувственной, девочка? А еще светлая! — укоризненно покачал головой «благодетель».
Фея открыла, было, рот, чтобы возмутиться, но так и не смогла подобрать ни слова. Мысли в голове перепутались, в висках застучало, а припухшая нижняя губа заныла, напоминая о недавних поцелуях. Покраснев еще больше, Ада призвала на помощь злость и, вскочив с кровати, (вернее, встав, слегка покачиваясь, так как ноги продолжали плохо слушаться) возмущенно зашипела:
— Ты обманом заключил со мной помолвку, гад! Я… я за тебя не выйду!
— А разве тебе кто-то предлагает? Можно подумать я просто горю желанием связать себя по рукам и ногам. Походишь годик в невестах, и расстанемся, — ухмыльнулся темный, — друзьями.
Адель вдруг стало дико обидно. И захотелось не только немедленно стать его женой, но еще и овдоветь в одночасье.
— Почему? — процедила она, волком глядя, как он неспешно поднимается и методично расправляет складки на штанах и жилете.
— Почему? — повторил он задумчиво и, улыбнувшись краешком губ, ответил: — Возвращаю тебе обещанный долг жизни, фея. На, держи, — он вытащил из рукава плотно скрученный свиток и бросил его девушке. — Это тебе все объяснит. Можешь радоваться, в ближайший год господин Эльт-Ма-Грениус не будет пытаться сплавить тебя за кого-либо замуж. Ты же этого хочешь, верно?
— Я много чего хочу.
— Ну, так добивайся! Мы сами хозяева нашим желаниям, — хмыкнул он и, достав из-под опустевшей подушки на удивление целого котенка, сказал: — Вообще-то я зашел попрощаться. Встретимся через год, маленькая Госпожа. И, пожалуйста, не вляпайся опять в какую-нибудь историю. Не провоцируй меня на необдуманные поступки, — сунув игрушку в руки обалдевшей девушки, темный направился к двери, но на пороге обернулся.
— Ах, да! Совсем забыл! Теперь можешь смело отправляться на обещанное дракону свидание! — сардонически усмехнулся он и, развернувшись на каблуках, вышел из комнаты. А Адель на миг показалось, что в его пепельно-русой шевелюре блеснула седая прядь.
— Я ему еще и поцелуй должна! — зачем-то крикнула фея в опустевший проем.
— Так целуй, раз должна! Только не забудь предупредить, что целоваться он будет с чужой невестой! — донеслось из коридора.
Опешившая от такого заявления Ада, к сожалению, не увидела злорадную ухмылку, появившуюся при этих словах на губах жениха. Она яростно сжала плюшевого кота, представляя вместо него шею темного, посмотрела на свиток, затем на прикрытую дверь, снова на свиток, опять на дверь… и, сорвавшись с места, кинулась за бывшим слугой.
— Ниррр! — привычно разнеслось по коридорам дома. И, как это часто бывало, ответом фее стала тишина. Даже собаки, наглотавшиеся снотворного, не откликнулись на ее вопль. Не говоря уже о старом гноме, мирно посапывающем в своей комнате. — Нир? — растерянно пробормотала девушка, выскочив на крыльцо. Но мага, перевернувшего ее жизнь с ног на голову, там уже не было. Он словно растворился в воздухе, исчез в утренних лучах взошедшего над горизонтом солнца. — Сволочь ты, темный, — обняв котенка, прошептала Адель и, постояв еще немного на пороге, вернулась в дом.
* * *Адель нервно теребила свиток в руке, то разворачивая его, то снова сматывая. Ачибальд, реагируя на мысли хозяйки, то и дело ускорялся, желая угодить ей. Но девушка не обращала на его старания никакого внимания. Она даже на дорогу особо не смотрела, доверившись своему зор-зару, который отлично знал адрес, по которому они ехали. Ада просто сидела на месте возницы, угрюмо разглядывая свое запястье, украшенное необычным браслетом, и бежевый лист бумаги, подписанный ее отцом. К нему-то фея и спешила, несмотря на то, что до вечера было еще далеко. Пальцы девушки мелко подрагивали и, заметив это, она отстраненно подумала, что вместо литра бодрящего кофе стоило все-таки выпить пару стаканов успокоительной настойки. Правда, при таком варианте ее измученный Игрой организм мог не выдержать и сдаться под натиском сна, а подобный расклад совершенно не устраивал Адель. Она хотела выяснить все до конца и… выяснить немедленно.
