Ева Сказочница - Мой начальник – Демон (СИ)
— Направь вестников. И однозубому тоже. И никаких больше многоразовых подарков.
* * *Вскоре меня кормили в той самой гостиной бревенчатого особняка, причем с колен не выпускали до последней ложки супа, и потрясающе вкусного плова, да еще и вином мягким поили чужими руками, а все потому что мои руки были закованы в меховые наручники.
Хотя, как только вышли из портала, Адарион строго шикнул, едва я хотела объяснить свое поведение, и может даже прощение за нервотрепку попросить, но…
— Сейчас ты помолчишь, дорогая, а не то, боюсь, моя выдержка пойдет по швам, как очередная рубашка, — и вот только сейчас я поняла, отчего его голос дрожал.
Ой, муж гневался, причем настолько глубинно, то есть это состояние не сиюминутное, а накопившееся, наболевшее. Потому меня лишили возможности говорить, потом возможности мыться самостоятельно, а после… заковали руки в те самые наручники, которые, оказывается, по моей же просьбе появились в нашей семье, и вот теперь я сижу, молча принимаю еду с рук собственного демоннида и давлюсь под тяжелым, почти пугающим взглядом. А после вина Адарион поднялся со мною на руках и пересел удобнее, откинувшись на спинку дивана, при этом закинув кольцо моих рук себе за шею.
Поглаживая одной рукой нежные округлости, которые оказались спрятаны от его глаз под теплым халатом, другой рукой прожигал дыру в моем бедре, заставляя дрожать.
— И теперь я готов с тобой пообщаться, — наконец хрипло произнес он, глядя на черный огонь в камине, который приобрел такой цвет после усиления защиты особняка от непрошеного вторжения.
— П-прости… — начала я неуверенно, потому что вот с таким шефом я и раньше не знала как общаться.
— Продолжай, — кивнул он, снова не глядя на меня.
— Э-э-эмм… ты сильно злишься, да? — вздохнула, прикусив нижнюю губу, чтобы через пару мгновений, заметив поджатые губы и насупленные брови, выпалить: — А вообще, почему это я должна извиняться? У меня даже девичника не было… и это вообще не моя идея была, сбежать порталом с приема…
— А чья? — наконец посмотрел на меня хмурый муж.
И что теперь делать — маму Зину сдать? Она же меня потом и прикопает где-нибудь в собственном будуаре…
— Не важно. А почему вы так долго нас искали? — поинтересовалась, чуть дернув бровью.
Адарион хмыкнул недоверчиво.
— То есть я виноват в том, что долго тебя разыскивал, пока тебя же носило по чужим мужикам?!
— Ну… собственно, да. А почему ты про чужих мужиков г-говоришь? — мой голос стал каким-то тихим, почти неслышным, а потом вообще под возмущенным взглядом пропал.
— То есть этот недобитый мною однозубый вампир, который Лорд АшХасран, уже тебе не чужой?!!
— П-почему нед-добитый? — выдохнула я ошарашено.
— Верно. Я хотел его добить. Правда. Брат не дал. Дипломатический скандал… что б его!!
— Однозубый? Но… у него все клыки были на месте. Ой, — вздрогнула, едва глаза мужа просигналили красным цветом «стоп». — Ты был там?
— Был, дорррогая, и даже пообщался с твоим очередным поклонником. Не хочешь рассказать, почему мою жену, мою собственную ведьму какой-то блондинистый недобитый вампир называет своей единственной?!
Закрыла глаза, дабы не смотреть в яростно сверкнувшие очи любимого демона, и тяжело вздохнула.
— Да не виновата я.
— А кто запустил в самого кровожадного и упертого вампира привязку? — прорычал муж и стиснул вдруг так сильно мою талию, что я охнула.
— Я ничего такого не делала! — взвизгнула, когда мне прикусили мочку ушка. «И зачем я его своей энергией утихомирить пыталась? Да еще Аза с маман Зиной добавили… ой, ёёёё!!!»
— А кто сманил мою мать и Азалию на какой-то там шабаш?
— Да я вообще твою мать не звала… она сама все устрои… ой, то есть…
— Попалась, — усмехнулся Адарион и лизнул мою шейку.
— Да не было никакого шабаша! — воскликнула я, пытаясь отстраниться от его ищущих губ.
Муж прищурился, и строго добавил:
— А что за воспоминания о неких полуголых нимфах застряли в головах тех друидов, которых мы с Ийерамином с деревьев посшибали?!
— Вы их что… у-у-уб-били?! — замерла от понимания, что теперь я точно попала — если демонниды смогли залезть в воспоминания тех друидов, что гнались за нами.
— Значит тебя в принципе такая постановка вопроса не удивила. Та-а-ак! — Сильные руки рычащего демона подняли вдруг меня и понесли… — И надо полагать, что мою полуголую ведьмочку успело разглядеть энное количество совершенно обнаженных мужиков?! Следовательно, ты тоже могла разглядеть все, что так охотно эти недобитые пернатые продемонстрировали, верно?
— Нет! Я вообще не смотрела ни на каких голых мужиков! И вообще, — решила я снова пойти в несознанку, — что это за инсинуации такие?!
— Тогда какого лешего ты смылась из дворца Повелителя демоннидов в компании Азалии и моей матери?! И какого дохлого вампирюга я нашел тебя в таверне в нижнем секторе ГарХармера, демонской столицы да еще в одежде, что носят проклятые ургарайки?
— Да кто такие эти ургарайки?!! — зарычала я не хуже шефа, и охнула, едва меня скинули вдруг на нечто мягкое.
Оглянулась и закусила от внезапно вспыхнувшего волнения, так как поняла, что нахожусь на огромной кровати с красными шелковыми простынями в спальне, которую я еще не видела.
— Элитные шлю… ночные бабочки, которые вампирессы, дарующие свои ласки и тела за деньги и привилегии в вампирских кланах!
— Ну Зззина… — прошипела я, отодвигаясь вглубь кровати, и следя за действиями мужа. — Э-э-эм, а что ты делаешь?
И вот стало мучить меня смутное сомнение, что не смогу легко отделаться от наказания за своеволие, так как следом за рубашкой на кресло, стоящее возле столика, полетели и брюки, затем носки, а мрачный, какой-то излишне кровожадный взгляд Адариона, выдающий состояние его бешенства, пугал до дрожи.
Демон вдруг взмахнул рукой, и я оказалась распластана на кровати так, что наручники на руках словно приросли к ее изголовью. Свела чисто интуитивно ноги вместе, и выпалила:
— Адарион, что за игры?! Отпусти меня!!!
Он только головой покачал, не соглашаясь, щелчком пальцев притушил свет в спальне, и чуть хрипло произнес:
— Со своей женщиной демоннид обычно бывает ооочень терпеливым. А уж тем более с той, что стала единственной и будущей матерью его детей… Моя мать получит от отца собственное наказание — посидит под замком до корпоратива. Отец в ярости был, когда явился за нею посреди друидских камней, узрев весьма пикантные сцены поклонения ее красоте… Меня совершенно не волнует, как накажет брат свою Азалию…
Во время своей речи Адарион подошел к постели с левого края, уперся одним коленом и обеими руками в матрас и вдруг словно взмыл вверх, тут же оседлав мои ноги, сжав их бедрами — и не вырвешься. Я же язык словно проглотила, пытаясь справиться то ли с приступом удушья, то ли с бешенным стуком сердца под ребрами, которое все норовило выскочить и умчаться.
— А вот я предпочитаю наказать тебя так, чтобы в твоей красивой головушке не осталось места мыслям ни о шабаше, ни о лорде вампиров, и уж тем более о чужих голых мужиках…
Сглотнула, когда муж потянулся к завязкам халата, посылая мне многообещающую улыбку маньяка.
— Тебе интересно, что я имею ввиду? — спросил он шепотом, склонившись к моей груди, обнажившейся перед его алчным взором.
Я же молчу, ибо язык все еще не вспомнил, что умеет говорить.
— Вижу что интересно… Так вот, сегодня мы будем делать с тобой детей, милая моя ведьмочка. И желательно не одного, дабы обе руки были заняты наследниками, а не лазанием по деревьям и швырянием чистой энергии в кого попало.
— Я против! — решительно заявила свое мнение, наконец-то обретя голос, и попыталась спихнуть демоннида с себя.
Да кто бы сомневался, что ничего не выйдет, но попробовать стоило. Ахнула, как только руки оказались на свободе, а коварный и весьма довольный собою шеф, расположившийся в ощутимой близости, посмотрел в мои глаза более пристально, затем хмыкнул. И я поняла — он вполне может ощущать жар, что горит сейчас внизу моего живота.
— Адарион! Не надо… я не готова… — полустон-полувсхлип вырвался из моего горла, и я закрыла глаза, чувствуя странный гул в голове.
— Допустим, милая, — тихо, проникновенно произнес он, соприкоснувшись слегка своими губами с моими, — мы можем немного повременить со столь кардинальным решением, но ты должна пообещать мне кое-что взамен.
— Что? — хрипло спросила и сама удивилась — да что опять с голосом?
— Никогда, — медленно, растягивая слова, с внезапной ноткой стали в интонации, продолжил Адарион, — никогда и ни с кем не исчезать без моего на то разрешения. Ни с моей матерью, ни с Азалией, и уж тем более с любыми другими лицами мужского или женского пола. Поняла?!
