Кровавый "Парк динозавров" (СИ) - Каминский Андрей Игоревич

Ответа не последовало — во тьме лишь только что-то негромко прошуршало, потом звякнуло, словно переставляя некий металлический предмет. На миг мерцающие огоньки погасли и Малькольм понял, что их заслонило чье-то тело. Вновь послышался шорох и огоньки замелькали вновь, однако Ян сразу понял, что тот, кто прошелся рядом с ним никуда не исчез — просто перебрался в дальний угол, продолжая наблюдать за пленником. Почему-то Малькольм был уверен, что здешний хозяин видит его и в темноте.

— Если бы вы хотели меня убить, то уже бы сделали это, — логично заключил математик, — значит вам что-то от меня нужно. Что?

Показалось или во тьме и вправду прозвучал некий шипящий смешок?

Малькольм попытался вспомнить, что с ним случилось. После того, как Сара вышла навстречу рапторам, он почти не сомневался в ее судьбе — и догадки математика вскоре подтвердились звуками, что донеслись до него снаружи. Сам Малькольм, готовясь к тому, что будет следующим, уже собирался пустить пулю в голову, как только в храм сунутся убившие Сару твари. Сделать это сразу помешала малодушная надежда, что чудовища удовлетворятся одной женщиной и не станут лезть в храм. И, вроде как, эта надежда оправдывалась — в проеме так никто и не появился, даже пугающие звуки мало-помалу затихли. Несколько обнадеженный этим, Малькольм встал с возвышения и, опираясь на автомат, как на костыль, прохромал к выходу. Слишком поздно он уловил некое движение возле черного колодца у стены. Увидеть новую угрозу Малькольм уже не успел — к его лицу сразу прижалась влажная ткань, пахнувшая чем-то нестерпимо вонючим. У математика сразу закружилась голова и он потерял сознание. Видимо, за время беспамятства неизвестный похититель и доставил его сюда.

— Эта молчанка начинает надоедать, — вновь обратился в темноту Малькольм, — говорите, что вам нужно или убейте — отпускать меня ведь вы все равно не будете.

— На вашем месте я бы не спешил на волю, — раздался из темноты смутно знакомый голос, — вы сейчас в самом безопасном месте на острове. И вы правы — если бы я хотел вас убить, то сделал бы это еще наверху.

— Наверху? — Малькольм, изо всех сил напрягая зрение, все же различил в темноте чей-то силуэт, — мы что, под землей?

— И довольно глубоко, — послышался шелестящий смешок. Что-то негромко щелкнуло и Малькольм невольно зажмурился от загоревшегося над потолком света. Прищурившись, математик осмотрел свое узилище. Он находился в небольшой комнате, чуть ли не половину которой занимала разная машинерия — вроде командного центра там, наверху, разве что куда меньше. Прямо перед Малькольмом светился голубым цветом огромный экран, над которым тянулось множество проводов.

Рядом с экраном, на небольшом стульчике, приютился высокий старик с козлиной бородкой и черными выпуклыми глазами. Странно искореженную фигуру скрывал белый халат, а макушку венчал высокий черный цилиндр.

— Доктор Шарьер?! — изумленно выдохнул Малькольм.

— Рад вас видеть, доктор Малькольм, — ученый оскалил острые зубы в приветственной ухмылке, — уверен, что вы не предполагали встречи при таких обстоятельствах, но, еще раз заверяю вас — это самое безопасное место в Парке.

— Рад слышать, — саркастически ответил Малькольм, — правда, вот это все, — он кивнул на связанные руки, — слабо ассоциируются с безопасностью.

— А зря, — Шарьер вновь усмехнулся, — это помешает вам наделать глупостей.

— Какая трогательная забота, — пробурчал Малькольм, — так где же я? В секретном бункере Джона Хэммонда?

— Хэммонд никогда не знал об этом месте, — покачал головой Шарьер, — я и сам узнал о нем непосредственно перед отправкой на остров.

— Узнали? От кого?

— От Даррена Пенворда, разумеется, — ответил доктор.

— Это тот самый лорд? — припомнил Малькольм, — что владел островом до Хэммонда?

— Он самый, — кивнул Шарьер, — мы давние знакомцы. Эти подземелья, правда, не его рук дело — обычные природные пещеры, что пронизывают основание Горы Черепа, словно огромный сыр. Их обнаружили еще предки Пенворда, а его дед оборудовал именно эту пещеру — прорубил шахту лифта, провел электричество с автономным генератором. Тогда как раз шла война и он готовил убежище на случай японского вторжения.

— В те времена не было компьютеров, — заметил Малькольм, — и много чего еще, чем вы тут обзавелись. Я не большой знаток техники, но даже мне понятно, что ваша аппаратура — самая современная. Тайком утащили у Хэммонда?

— Он даже не заметил, — не стал отрицать Шарьер, — нужно отдать старику должное — он был скуповат, но на то, чтобы приблизить свою мечту, денег не жалел — в том числе и на аппаратуру. Ну и нашлись люди из тех, что работали еще на Пенворда, — они помогли мне тайком перенести все сюда и наладить как надо.

— Похоже, старик Хэммонд напрасно считает остров своим, — медленно произнес Малькольм и вдруг понял, — погодите, вы сказали «был»?!

— Он мертв, — уродливая личина Шарьера исказилась в гримасе, которую лишь с большой натяжкой можно счесть за скорбную, — он слишком несерьезно отнесся к существам, возвращенным им из небытия. Расплата оказалась жестокой.

— Могу представить, — передернул плечами Малькольм, — так, значит, Пенворд намерен прибрать остров к рукам? Вы работаете на него?

— Я бы сказал, что у нас взаимовыгодное сотрудничество, — осклабился Шарьер, — но в чем-то вы правы. У Пенворда грандиозные замыслы и этот остров лишь первый шаг на пути их претворения в жизнь. В моих интересах эти замыслы поддержать.

— А Хэммонд, значит, стал для вас «полезным идиотом», — пробормотал Малькольм, — со своими деньгами и своей жадностью. Так значит все, что здесь случилось с момента нашего появления на острове шло по вашему плану?

— Не совсем, — качнул головой Шарьер, — отключение света, например, мы не организовывали — до сих пор не пойму в чем дело? Да и убийство охранников террористами мы не предвидели — а ведь среди них имелись люди Пенворда.

— Вы ничем не лучше Хэммонда или Джонни Конго, — презрительно покривил губы Малькольм, — тоже сочли, что у вас все под контролем и в итоге все пошло наперекосяк. Умные планы — лучшая закуска для Хаоса.

— Я помню, что вы считаете себя большим знатоком Хаоса, — иронически покривил губы Шарьер, — я читал ваши работы и, признаюсь, они произвели на меня впечатление. Хотя, откровенно говоря, при всех ваших заслугах, Ян, до Уолтера Джиллмена вам далеко.

— Кого? — недоуменно вскинул брови Малькольм.

— В некотором роде он ваш предшественник, — пояснил Шарьер, — молодой математик из Аркхэмского университета. Джиллмен, в отличие от вас, прекрасно понимал, что Хаос — это не математическая модель и не простая абстракция, но сама основа, живая ткань мироздания. Джиллмен, как и я читал книги, которые такие как вы обычно считают недостойными внимания: «Некрономикон» Абдула Альхазреда, отрывках «Книги Эйбона» и «Сокровенных культов» фон Юнцта. Изучая неэвклидову геометрию и квантовую физику, параллельно Джиллмен искал черты многомерной реальности в тумане готических легенд и старых сказок, что шепотом рассказывали темными вечерами у каминов в Новой Англии колониальной эпохи. Неясных намеков и беглых упоминаний оказалось достаточно для сопоставления их с абстрактными математическими формулами, что абсолютно по-новому освещало свойства вселенной и взаимодействие известных и неведомых человеку измерений пространства. Полученное знание наделило Джиллмена способностью проникать в такие глубины математики, каких не достигал умственный взор столь выдающихся его современников как Планк, Гейзенберг, Эйнштейн и Де Ситтер. Правда, переход от теории к практике для Уолтера кончился…весьма печально, но мы с вами не повторим этой ошибки.

— Мы? — переспросил Малькольм, недоуменно слушавший доктора, — вы спятили, Шарьер? Какое отношение я могу иметь к этому мумбо-юмбо?

— Не скромничайте Ян, — Шарьер вновь издал шипяший смех, — я же говорил, что читал ваши работы — поверьте, вы двигались тем же путем, что и Джиллмен. Я даже сделал кое-какие выписки одной из ваших статей.