Том Холт - Солнце взойдёт
— Чтоб мне сдохнуть, — прошептал он. — У них есть даже «Ротвейлер» девять-Х! — Его рука инстинктивно протянулась, как росток тянется к солнцу, и примерно с такими же шансами достичь контакта, поскольку Джейн уже схватила его за ухо и тянула прочь.
— Да во имя всего святого, — говорила она, — ты, может быть, и придурок, но мне казалось, что даже ты сможешь распознать такую очевидную ловушку, увидев… — Она осеклась, ее рот открылся, а пальцы медленно разжались.
«Странно, — подумал Бьорн, — а я и не заметил, что здесь есть еще прилавок с косметикой. Вообще-то его не было, когда я вошел, только шестьдесят тысяч банок „Будвайзера“». Он попробовал обратить внимание Джейн на этот факт, но лишь зря потратил время.
— Ну, ты тогда развлекайся, — сказал он, — а я сейчас быстренько схожу еще разок взгляну на…
Пиво исчезло. Его место заняли миллионы бутылочек с духами.
Либо продавцы имели доступ к каким-то очень продвинутым технологиям, либо здесь происходило что-то подозрительное.
Заложник за его спиной начал плакать.
— Эй! — запротестовал Бьорн. — Это нечестно. Я только хотел… — он осекся, поскольку мир мигнул. — Ох, — сказал он. — Вот, это уже лучше. Спасибо.
Джейн, со своей стороны, стояла, рассматривая бутылочку с «Шанель», которую уже вознамерилась было купить, и пыталась понять, почему на этикетке внезапно оказалось написано «Шакал Экстра Лайт, начальная тяжесть 1034°–1038°».
Бьорн почесал в затылке.
— Знаешь что, — медленно проговорил он. — Бьюсь об заклад, что, если открыть одну из этих банок, там все равно не будет никакого пива.
Джейн посмотрела на него отсутствующим взглядом.
— Что? — переспросила она.
— Мне кажется, — сказал Бьорн, — что все это штучки. Ну, сама знаешь. Иллюстрации. Иллюзии. Игра этого, как его там — воображения.
— Ну да, — сказала Джейн. — К тому же они были такие дешевые.
Они посмотрели друг на друга.
— Мне это не нравится, — заявила Джейн. — Хотела бы я знать, где мы находимся.
Бьорн пожал плечами.
— Не важно, — сказал он. — Важно, куда мы отсюда отправимся.
Это звучало ужасно впечатляюще, и Джейн кивнула.
— Хорошо сказано, — ответила она. — И куда?
Бьорн огляделся вокруг. «Дьюти-фри» исчезла, и на ее месте возникла одна из этих клетушек, в каких продают никому не нужные розовые носки. Мимо них прогромыхала электрическая тележка и исчезла в щели между двумя расслаивающимися измерениями.
— Не знаю, — сказал он.
* * *— Прошу прощения.
Охранник обернулся, затем взглянул вверх. Примерно в футе над своей головой он обнаружил две маленькие точки красного света, похожие на… Ну, если бы он был кроликом, сидящим посреди пятиполосного шоссе, и если бы у тяжелых грузовиков были красные фары, то вот на что это было бы похоже, только эти были менее… уютными, что ли.
— Простите, что беспокою вас, — произнес голос откуда-то с далекого расстояния, — но не могли бы вы сказать мне, как называется этот великолепно оборудованный аэропорт?
Охранник провел языком по внезапно пересохшему рту и сказал. Огни на секунду мигнули, когда черная колонна, к которой они относились, склонила голову.
— Благодарю, — произнесла она. — Премного вам обязан.
Затем она повернулась, вставила то, что было бы двумя пальцами, если бы у нее были руки, в черную дыру, где должен был быть ее рот, если бы она была им снабжена, и издала протяжный свист.
Зеркальные стекла передней стены зала разлетелись вихрем конфетти, и пол содрогнулся от почти что подземных взрывов гранат со слезоточивым газом. Зловещие фигуры, похожие на клубящееся черное ничто, влетели внутрь верхом на веревках, безуспешно попытались затормозить и врезались в электронное табло, с пиротехническими последствиями. По залу разнесся поистине отвратительный запах чего-то паленого — не совсем неописуемый, поскольку язык способен на бесконечное множество тонких модуляций, но описывать его с любой степенью точности было бы в высшей степени антисоциальным поступком. Покинутая багажная тележка тихо подогнула под себя колеса и попыталась задом вжаться в стену.
Последним в зал вошел генерал. Он переступил через оглушенное тело охранника, прошагал к одной из бесформенных куч дымящейся черной одежды и потыкал ее носком сапога.
— Идиоты, — сказал он.
Оставшиеся черные фигуры — их оставалось еще немало — неохотно собрались вокруг него, в то время как он задумчиво разглядывал регистрационную стойку.
Спустя долгое время генерал повернулся на восток, вытер с подошвы сапога расплавленного солдата и указал рукой.
— Они пошли туда, — сказал он.
* * *Бьорн содрогнулся. Мокрое пятно распространялось со скоростью Первой Монгольской Империи, и уже угрожало аннексией его рукавов.
— Э-э, — проговорил он, прежде чем замешательство окончательно взяло над ним верх, застряв в его голосовых связках. Он покраснел.
— Что? — спросила Джейн, не поворачивая головы. Она пыталась идти по стрелкам, показывавшим путь к паспортному контролю, и никак не могла сообразить, в третий или в четвертый раз они проходят мимо этого киоска фотографа там, в углу.
— Э-э, — промямлил Бьорн, — мне кажется, нашему, гм, заложнику нужно… э-э… перемениться. Ну, понимаешь, это вроде как сейчас нужно, наверное. Что-то в этом роде.
— Перемениться? — Джейн подняла бровь. — Ты имеешь в виду — обратно во взрослого? Я не думаю, что это так уж просто. Я начинаю приходить к выводу, что все это дело как-то связано с интерпретацией эмпирически полученных чувственных ощущений несколькими различными логическими системами, что означает…
— Да нет, — настойчиво сказал Бьорн. — Я говорю, перемениться в смысле, ну, пеленки переменить.
Лицо Джейн просветлело.
— А, понимаю, — сказала она. — Ну давай, ты займись этим, а я посмотрю, не удастся ли мне выяснить, куда все же приводят эти указатели.
Бьорн яростно затряс головой, словно собака, вылезшая из воды.
— Да нет, — повторил он. — Понимаешь, я не знаю, как это делают. Куда совать все эти завязки и застежки.
Джейн пожала плечами.
— Я тоже не знаю, — сказала она.
— Но… — умудрился сказать Бьорн, несмотря на то, что его нижняя челюсть прилагала все усилия, чтобы отвалиться от его лица. — Но ты ведь… э-э… ты же женщина. Вы знаете все об этих вещах.
— Ну да, — твердо ответила Джейн. — Прости, но боюсь, здесь я не смогу тебе помочь. Все, что я знаю о детях — это что их не следует стирать в стиральной машине. Очевидно, они от этого линяют. — Она подчеркнуто отвернулась и принялась разглядывать указатели на стене, пока Бьорн не оставил попытку переглядеть ее и не начал медленно стаскивать рюкзак со своей спины. С лицом цвета болонского соуса он ухватился за первую попавшуюся завязку и потянул. Судя по выражению его лица, он ожидал, что на счет «пять» рюкзак взорвется.
— И вообще, — произнесла Джейн, — это не ребенок, это заложник, а по традиции это дело мужчин — оставаться дома и следить за заложниками. — Она оглянулась и тут же быстро вновь отвела взгляд. Бьорн заскрипел зубами и попытался уверить себя, что то, что он держит в руках, на самом деле картер коленвала, а то, что стекает внутрь его рукава, на самом деле машинное масло. Это немного помогло.
Грохот, который они услышали в следующее мгновение, исходил от передней части здания, рассыпавшейся на куски.
Джейн и Бьорн переглянулись.
— Кажется, я знаю, куда мы направляемся, — сказала Джейн.
— Ну?
— Подальше отсюда, — твердо произнесла Джейн. — Давай быстрее.
Запоздало пытаясь не выглядеть подозрительно, они быстро пошли, если не побежали, к ближайшему выходу. Какой-то человек в форме пытался их задержать, но скорчился, как посоленный слизняк, когда Бьорн сунул мокрую пеленку в его простертую руку. Больше он не делал попыток препятствовать их продвижению.
Они были в багажном отделении.
— Ошибка, — пробормотал Бьорн. — Надо было свернуть налево возле…
Джейн покачала головой.
— И так сойдет, — сказала она. — Если за нами кто-нибудь гонится, нам лучше спрятаться, пока они не уйдут. Если мы смешаемся здесь с толпой, может быть, они нас не заметят. По крайней мере, решат, что мы побежали к самолетам.
Пытаясь выглядеть усталыми и скучающими, они побрели по направлению к карусели; Джейн по пути издавала тихие утешающие звуки в сторону заложника. Заложник начал орать.
— Очень хорошо, — прошептала Джейн. — Я давно заметила, что люди пытаются избегать орущих детей в аэропорту. Замечательное прикрытие.
— Великолепно, — раздраженно буркнул Бьорн. К его запястью липло около мили мокрой ткани, а внутрь рукава забралась расстегнувшаяся булавка.
