Ольга Тонина - Пенелопа направляется в Трою
Как суммарный итог - все то, что наговорили эти телебрехуны ранее, сочтут ложью. Многие люди перепишут в своей голове историю заново. Для себя. На основании новых полученных знаний. Перепишут быстро. Это будет очень сильным ментальным воздействием, с достаточно большой тенью в прошлое. Прошлое станет лучше. Люди станут добрее, вменяемее и умнее. То есть цель первого воздействия будет достигнута. Все логично, и ошибок в своих рассуждениях я не вижу. А раз так, то пора выдвигаться на линию огня.
Девушка в военном комбинезоне с немецким ручным пулеметом на плече могла выглядеть достаточно нелепо. Но не в Останкино. Тут, как я успела заметить, такое в порядке вещей. Пока я сидела в кафе, там побывало достаточно много актеров в военной форме - поговаривали про съемки каких-то сериалов "Штрафбат-2" и "Сволочи возвращаются". О качестве данных шедевров, сами актеры говорили не стесняясь - "фуфло для пиплов, но бабла за съемки платят не меньше чем в Голливуде!". По большому счету, тут нужен не МГ-42, а тактический ядерный заряд, чтобы снести и Останкино и телебашню под корень. Но сроки поджимают. Буду надеяться, что хватит пока и пулемета.
Чисто теоретический вопрос - вызовет ли переписывание прошлого, "воскрешение" застреленных мной телеуродов? Ведь изменение прошлого может привести к тому, что в "исправленной" версии, эти козлы будут, не столь популярны, и не окажутся в данном месте, в данное время, а будут где-то лгать на менее популярных каналах. И насколько велик пласт лжи, который эти подонки успели создать? Каким будет новый мир? Точнее сказать Россия? Или не только Россия?
Вот эта дверь. Тяжелая. Открывается внутрь. За дверью слышны голоса. Шоу началось пять или семь минут назад. Покурить что ли еще? Пусть "разогреются"? Или это пробивается моя неуверенность и мои страхи? Покурю. Не заметят - из-за приоткрытой двери тянет сигаретным дымком - один из операторов ведет съемку с сигаретой в зубах. Все ли я сделала правильно? Конечно же сейчас задавать вопрос уже глупо - финишная прямая. Но все же? Может быть, стоило Ольгу и Сашку забрать с собой - посидели бы в машине, пока я тут, тем более, что и переносной телевизор у них был? Если я ошиблась... Я НЕ ОШИБЛАСЬ! Я ПРАВА! У МЕНЯ ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ!
А как же дети и родственники погибших? Может быть, они хорошие и замечательные люди! "Ну здравствуй господи! Проснулся сучонок наконец! И скажи мне господи, а что это за колонна самосвалов из полусотни пятитонных машин сваливала сегодня в Химкинское водохранилище трупы каких-то голых и узкоглазых людей? Причем всех возрастов и обеего пола? Убиты, по твоему приказу? Твоей божьей милостью? А как насчет того, что среди них были хорошие и замечательные люди? На кого работаешь гад? Кто тобой командует? Сатана? Люцифер? Князь тьмы? Или... или ты и есть Сатана, а бога нет? Или... Или и Бог и Сатана - это одно и то же? Две маски одной сущности? Так на кого работаешь змееныш? Чей-то ты так на защиту этой мрази ринулся? Сам мразь? Покараешь меня за мои деяния? Х...й ты угадал, Ваше Божешейство! Вот возьми и покарай меня прямо сейчас! Или попробуй остановить! Ты же мразь! Мразь и чмо! Такое же брехло как и эти гады! Ты не сможешь меня остановить! Это девчонки-зенитчицы могли остановить фашистские танки, а ты... Я найду тебя. И пристрелю без суда и следствия. Или задушу голыми руками! До встречи!"
Я приоткрыла дверь и "просочилась" вовнутрь, в полутень. Кто-то из телеоператоров скользнул по мне взглядом, и снова уткнулся в "очко" телекамеры. Что за детские крики? Откуда здесь дети?????? У одной из стен стоял большой, низкий ящик без верхней крышки, в котором копошились дети - максимум трех-четырех месячного возраста. Возле ящика стояла дама в строгих очках с партийным значком "Американское Яблоко". Рядом с ней стояло три юных помощницы лет двенадцати. В форме горничных, с белыми фартуками, со значками Юных Лолит на груди и белыми бантами. Я узнала их - они были в числе тех, кто прошел вчера церемонию посвящения у памятника некрофилу-педофилу Набокову. Посреди студии на массивном основании высился двухметровый кусок железобетонной сваи.
Телешоу руководила, какая то мужеподобная черноволосая девица, с короткой стрижкой, затянутая в узкое вечернее платье, с двумя декольте до пупа спереди и до крестца сзади, и разрезами до талии по бокам. Кажется Лиллит или Лилита? Она заметалась по студии, ухитрившись, в течении десяти секунд, дважды вывалить из-за декольте свои обвислые груди на обозрение телекамерам - вначале правую, затем левую, после чего, задрала переднюю часть платья вверх, грубо по-мужски почесав свой нижний половой орган, опять же перед телекамерой, а потом сплюнув на пол и высморкавшись в подол платья, хриплым голосом произнесла:
- Итак, у нас на прямом включении П...здоноводворск - родина великой Девственницы Новодворской. Доброй ночи П...здоноводворск!
- Хав дую ! - нестройно завопила кучка людей, из примерно десяти человек, непрерывно перемещаясь как амебы по зоне захвата телекамеры, дабы создать иллюзию, что их не десять, а все десять тысяч, и прикрыть тройной кордон сплошного милицейского оцепления, маячивший метрах в пятидесяти от них.
- Господа П...здоноводворцы! Задавайте вопросы участникам нашего телемоста! - закричала Лиллита, ухитрившись, попутно, задрать подол платья сзади, и повернувшись к телекамерам, почесать свою задницу.
- Добрый вечер, уважаемый господин Сранидзе! - начала по бумажке какая-то дама лет тридцати, - Меня зовут Сара Аароновна Михельнович, я потомственная шпалоукладчица в седьмом поколении. Разрешите задать вам вопрос?
Стоимость бриллиантов одетых на шпалоукладчицу, по моим скромным подсчетам, позволяла оной, нанять пожизненно бригаду рабочих, вместе со спецоборудованием и спецпоездом для укладки не только шпал, но и прикрученных к ним рельс большой длины.
- Добрый вечер Сара! - отозвался господин Сранидзе, потирая свои квадратные очки, - Вы наверное хотите меня спросить о том, как подлый кровавый тиран Сталин убивал интеллигентских христианских младенцев?
- Да, господин Сранидзе! Меня, как жертву его репрессий, этот вопрос волнует с раннего детства!
- Сейчас я продемонстрирую, как он это делал, - потирая руки воскликнул Сранидзе и кивнул даме в очках и с партийным значком. Та что то сказала Юным Лолитам, и те выбрали из кучи копошащихся детей в ящике, троих, после чего подошли к Сранидзе и выстроились в одну шеренгу с младенцами в руках. Те начали орать.
Сранидзе подошел к правофланговой Лолите, взял младенца за ноги, и держа кричащего малыша головой вниз, подошел к железобетонной свае в центре студии.
- Смотрите внимательно! - воскликнул шоумразь, - Он убивал их вот так! - с последней фразой, он, держа младенца за ноги, со всего размаха шваркнул его головой о бетонную сваю. Крик младенца прервался - вместо голову у него осталось кровавое месиво.
Я, чтобы не выдать себя криком, впилась зубами в свою левую руку, прокусив насквозь и комбинезон и гимнастерку.
- Нет не так! - закричал Шустер, и подскочив к средней Лолите, выхватил у той, стоящей с дурацко-торжественным лицом, кричащего малыша, и тоже со всего размаху ударил о сваю, но держа при этом не за обе ноги, а только за одну.
- Не так! Не так! - крикнул с трибуны Мрак Солонин, и выхватив третьего младенца, ударил с размаху ребенка головой об пол.
Я почувствовала вкус собственной крови, и в моем мозгу вспыхнула команда: УБЕЙ!!!!, а мои глаза стала застилать сетка виртуального оптического прицела.
"Здравствуйте божьи дети!" промелькнула последняя мысль, пока пулемет поднимался вверх.
"Шпандау" выплюнул короткую очередь, от которой мозги Сранидзе прыснули чем-то родным, революционно-красненьким на первый ряд зрителей сидящих в студии. В возникшей тишине, неестественно, как церковные колокола, звякнули о бетонный пол, три латунные пулеметные гильзы. "Двадцать один. Двадцать два. Камеры и прожекторы осветителей разворачиваются на меня. Я в прямом эфире! Стоп пауза."
- Смерть фашистским оккупантам! - истошно закричала я, и "Шпандау" радостно зашипел, рассылая веером свинцовую смерть для пришедших посмотреть на публичное убийство детей, первыми глашатаями лжи в государстве. При этом он страстно брыкался в моих руках, словно девственница-спортсменка, в руках насильника со слабым уровнем спецподготовки.
Первые пятьдесят выстрелов легли точно в цель, и поразили и лиц из обязательного перечня, и еще кое-кого из второго эшелона. Перезарядка на второй барабан. Огонь! И снова "Шпандау" прыгает в моих руках, как латиноамериканка в неистовой самбе (или румбе?). Смерть идет по второму, третьему и далее рядам зрителей. Щелчок. Тишина. Как жаль, что патронов так мало - два барабана по пятьдесят, а не стандартная лента на четверть тысячи смертей.
Открываю висящую на плече сумку. Достаю две связки гранат. Замечаю боковым зрением, что телеоператор, чуть ли не кончает от восторга, и берет крупный план на гранатный связки. Гранаты с терочным запалом, и длительной задержкой. Поэтому, привожу их в действие и громко и четко кричу:
