Рон Хаббард - План вторжения

Сцена эта, навевающая мысли о похоронах, как нельзя лучше соответствовала моему настроению: Кроуб только что сказал мне, что намерен сообщить куда следует о моем поведении. Сейчас я как раз решал вопрос, а не броситься ли мне с высокой башни в тысячефутовую бездну, на дне которой покоились кости древних обитателей планеты, а также тех многочисленных работников Аппарата, которые на горе себе вошли в конфликт с начальством.

Когда человек погружен в пучину отчаяния и жалости к себе, когда самоубийство видится чуть ли не единственным выходом, ничто не может показаться более неуместным, чем визит незваного гостя.

— Ах, вот вы где, — услышал я за спиной голос Снелца, слишком громкий и недостаточно торжественный для моего тогдашнего на строения. — А я вас повсюду разыскиваю.

Он появился откуда-то сбоку. На нем были совершенно новые перчатки. Мундир его тоже был просто с иголочки. В одной руке он держал несколько небольших пакетов, а во второй — какую-то старую, изрядно потрепанную книжку.

— Да вы, я вижу, мрачнее тучи, — сказал он. — Эта штука могла бы вам исправить настроение. — Он добыл из пакета чанк-попс. Я разглядел рекламную надпись на обертке: вещи эти были приобретены в одном из самых дорогих магазинов города. Однако он не раскрыл баллончик — делать это на таком ветру было бы глупо. — Не хотите? — предложил он. — Тогда, может, желаете ароматическую палочку? — И он разорвал обертку на другом свертке и достал целую пригоршню палочек.

Это были четырнадцатидюймовки — сорт, который могут позволить себе только очень богатые люди. Но зажигать ароматическую палочку здесь на ветру тоже было бы глупо. Глядя на него, я прикидывал, с какой стороны лучше зайти, чтобы сбросить его со стены вниз. Но даже эти мысли не могли развеять мою грусть. Ну почему, ну почему, думалось мне, всем нужно лезть в чужие дела, почему бы не дать человеку спокойно и в одиночестве поразмышлять о собственном горестном положении?

С некоторым усилием он наконец затолкал свои пакеты в карман мундира, предназначенный для гранат. А потом взял книгу и, перелистав страницы, нашел нужное место.

— Не сомневаюсь, — сказал он, — что вы просто умираете от любопытства, раздумывая, что же все-таки у нас произошло.

Я и в самом деле не спал всю ночь, пытаясь решить этот вопрос, но сейчас решил не доставлять ему удовольствия и не проявил ни малейшего интереса. Если я нанесу ему удар ребром ладони по затылку, подставив одновременно подножку, скорее всего мне удастся сбросить его с бастиона.

— Когда я ушел от вас вчера вечером, — бодрым тоном начал свои объяснения Снелц, — я немедленно отправился в Лагерь Смерти, решив отыскать там специалиста по жульнической игре в кости. И мне, конечно, удалось найти такого человека. Правда, за консультацию мне, к сожалению, пришлось выделить ему какую-то часть вашей доли от покупок Хеллера. Я ведь знал, что вы просто умираете от любопытства. И он отдал мне вот эту книгу.

«Ты умрешь раньше, чем закончишь свои дурацкие объяснения, — подумал я. — И это произойдет, как только я найду в себе до статочно сил, чтобы нанести удар ребром ладони и дать тебе при этом пинка».

— Здесь говорится, — продолжал тем временем Снелц, — что те кости, которые вы мне вручили, прозваны «стучащими». Дело в том, что если их как следует встряхнуть и держать при этом у самого уха, то можно услышать стук, издаваемый свинцовыми дробинками. — Он достал из кармана кости и потряс ими у самого моего уха. — Слышите стук?

«Надеюсь, что точно так же я услышу стук твоих собственных костей, когда ты грохнешься на камни внизу», — подумал я.

— Этот мой дружок сказал, что очень многие были убиты за то, что пытались пользоваться костями со стуком. Так что можете считать, что нам еще здорово повезло!

«Везение, которое обернулось для меня долгом в пять тысяч кредиток, который к тому же и отдавать нечем», — подумал я. Но ничего, стоит, пожалуй, выслушать его объяснения и уж потом убить его.

— Понимаете, у них внутри есть какой-то клей, который должен удерживать дробинки на одном месте. Но тут, в этой книжке есть специальное предупреждение — вот глядите: «Предупреждаем — не следует использовать эти кости более чем в нескольких бросках». Дело в том, что этот клей вроде смолы и он плавится, если слишком усердно дышать на кости. А кроме того, если сильно их трясти продолжительное время, дробинки двигаются с большой скоростью и в результате трения возникает тепло. Понимаете, довольно высокая температура размягчает клейкое вещество, и дробинки перестают приклеиваться. И тогда эти кости практически ничем не отличаются от самых обыкновенных.

Он сунул мне книгу под нос, чтобы я мог сам прочесть этот абзац, но мне читать не хотелось.

— Видите ли, — продолжал Снелц, — Хеллер решил, что это самая обычная игра в кости, и ровным счетом ничего не заподозрил. А это значит, что у него нет причин сдирать с нас шкуру. Разве это не успех? Просто он — очень хороший игрок в кости, а тут ему еще и везло. А раз так, значит, и речи не зайдет ни о каких костях и мне не придется говорить ему, кто дал мне эти кости и вообще, что у нас были планы выпотрошить его.

«Ты уж точно не сможешь и слова вымолвить после того, как грохнешься о камни под этой стеной», — подумал я. Собравшись, я решил, что пора действовать.

И тут что-то замелькало перед моими глазами. Снелц размахивал перед моим носом золотистыми кредитками. Я перехватил его руку. Этим утром я снял со счета сто пятьдесят пять кредиток — все, что осталось от моего жалованья на весь следующий год. Их я сразу же отдал Кроубу. Он злобно прошипел, что с меня причитается еще десятка и что, если я до вечера не расплачусь с ним, он все равно пойдет к Ломбару. Но было и еще одно неприятное обстоятельство, там, внизу, у меня начался страшный приступ тошноты, и сейчас я просто не знал, смогу ли вообще вынести новое пребывание в его обществе. А тут прямо предо мной появились эти десять кредиток!

— Хеллер послал одного из охранников, чтобы тот купил всякой всячины, — сказал Снелц. — За покупками пошел Таймио, а жулик он первостатейный. Он просто не в состоянии честно расплатиться даже чужими деньгами. Вот почему ваша сегодняшняя доля так велика. Вам причиталось целых одиннадцать кредиток, но мне пришлось отдать одну за эту книжку. Эй, что это с вами?

Я бессильно опустился на камни у стены. Мне пришлось немного посидеть так, пока я смог собраться с силами.

Снелц, — сказал я, слегка оправившись, — дело в том, что я задолжал Кроубу десять кредиток. Спустись вниз и вручи их ему.

Да? Отлично. Сейчас бегу!

Погоди! — крикнул я ему вслед. — Дайка сюда эти кости.

Да, конечно! Да мне и смотреть-то теперь на них противно, не то что играть!

Я взял у него все шесть костей, произнес над ними препохабнейшую отходную молитву и швырнул их через стену бастиона в бездонную пропасть. Пусть уж духи древних жителей и казенных нарушителей правил Аппарата тешатся с ними как угодно, пусть сами избирают свои неправедные пути, лишь бы оставили в покое живых!

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ГЛАВА 1

Ровно через полчаса после описываемых событий я уже находился в тренировочном зале за письменным столом. В тот момент меня более всего волновали две вещи: тупая боль в желудке и тошнота, а также ясное осознание того факта, что если я окажусь вдруг отстраненным от этой миссии, то сразу же выяснится, что мною опрометчиво забраны все грядущие выплаты; одним словом, вскроется, что я — растратчик и банкрот, а значит, должен быть с позором изгнан со службы. Сидел я так и раздумывал, как бы мне вытащить Хеллера из Замка Мрака, в глубине души надеясь, что происходящее перед моими глазами хоть как-нибудь натолкнет меня на нужное решение.

Огромный зал был разделен на несколько площадок, каждая из которых предназначалась для занятий определенным видом спорта. Четверо ассистентов, каждый на отдельной площадке, были заняты отработкой техники своих подопечных. На одной занимались борьбой, на другой — жонглированием, еще на двух занятия велись с явными новичками, и пока дело ограничивалось самыми простыми физическими упражнениями.

Графиня Крэк находилась у дальней стены зала на довольно значительном расстоянии от меня. Она инструктировала одного из ассистентов, разъясняя ему какие-то тонкости жонглирования. Жонглировать нужно было шестью среднего размера ящерицами из тех, что имеют острые как бритва шипы. Вообще-то жонглирование такими животными довольно увлекательное зрелище, однако в данном случае жонглер явно опасался за свои руки, и ассистент никак не мог заставить его преодолеть страх и обрести уверенность в себе. Расслышать, что говорила графиня, я не мог, но я видел, как она, демонстрируя отдельные приемы, несколько раз подбрасывала вверх этих ящериц и ловила их безупречной хваткой, а потом передавала ассистенту, чтобы он повторил прием.