Елена Никитина - Огненный путь Саламандры
Я еще крепче ухватилась за воротник белоснежной рубашки и осмелилась слегка повернуть голову, чтобы хоть немного сориентироваться в пространстве, но лучше бы этого не делала. Кроме чернильной темноты внизу и далеких звезд наверху, рассмотреть мне не удалось ничего, а вот тошнота неожиданно накатила. Здорово! Никогда не укачивало, а тут нате вам — пожалуйста!
Чтобы не искушать собственный организм, я предпочла снова повернуться к лиебе и больше не отвлекаться на сомнительный пейзаж за бортом, точнее, отсутствие такового. Огненные крылья легко рассекали воздух, мужское тело приятно согревало меня своим теплом, не давая замерзнуть на ветру, а я из последних сил боролась с отвратительными спазмами желудка. Даже тревога за собственную судьбу малодушно отступила на дальний план.
— Мы почти на месте, — заметив мой сильно позеленевший вид, забеспокоился Зелин. — Уже снижаемся, потерпи немного.
Я в ответ только обреченно сглотнула, моля это самое неведомое место сжалиться надо мной и отправиться к нам навстречу. Открыть рот и сказать что-нибудь более вразумительное просто не смогла.
Но прилетели мы куда-то действительно быстро. Однако земля встретила меня не очень вежливо. Она предательски пыталась выскользнуть из-под ног и всячески мешала нормальному перемещению. Мутило по-прежнему сильно. Я прислонилась лбом к какому-то дереву, обхватив ствол руками, и постаралась продышаться. Зелин принес откуда-то штоф с водой.
— Пей!
Я жадно припала к горлышку. Вода была холодной, чистой и даже сладковатой на вкус, и уже после нескольких глотков мне стало легче. А когда показалось донышко, от моего недомогания не осталось и следа, по телу разлилось приятное тепло.
— И что это за волшебный напиток? — поинтересовалась я, с сожалением заглядывая в уже пустую емкость. — Приворотное зелье?
— Считаешь, что мне надо прибегать к столь ненадежному средству для привлечения внимания? — хитро улыбнувшись, поинтересовался эльфырь. Я горестно вздохнула, бросив на него мимолетный взгляд. Уж от чего от чего, а от скромности правитель Пара-Эльталя точно не умрет. Как, собственно, и от старости. Если судить по внешнему виду, то он вполне за ровесника Полоза сойдет. Интересно, сколько ему лет на самом деле?
— Гораздо больше, чем ты думаешь, — ответил красавчик на невысказанный вопрос, и я еще раз подивилась его прозорливости. Или мысли читать умеет?
— Не бойся, не умею я мысли читать, — окончательно развеселился Зелин. — Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы, взглянув на тебя, понять, какие думы копошатся в этой взбалмошной головке. У тебя же все на лице написано.
Хоть на этом спасибо. А то ведь рядом с таким оригиналом и гадость какую-нибудь замыслить неинтересно, все заранее знать будет. Кстати о гадости…
— И куда ты меня затащил, хотелось бы знать? — Я с интересом огляделась по сторонам, но в темноте смогла рассмотреть только ближайшие пятна кустов и ствол дерева, возле которого так и продолжала стоять. — Решил насладиться десертом в гордом одиночестве?
— Из тебя десерт, как из меня искусная пряха, — скептически фыркнул лиебе. — Даже укусить не за что.
— Как это не за что?.. — привычно собралась уже возмутиться я, но вовремя осеклась. Вот же до чего семейная жизнь доводит. Привыкла с Полозом словесные баталии вести по любому поводу и во всем ему противоречить, так теперь нормально разговаривать не получается. Правда, этот похититель молодых девиц недалеко от моего благоверного ушел, как я погляжу. И еще неизвестно, для чего он меня занес неизвестно куда.
— Саламандра, я действительно хочу тебе помочь, это не пустые слова, — проникновенно заговорил Зелин, решив, что шутки шутками, но пора бы и к делу перейти. — Только глубина моей помощи зависит от того, насколько ты захочешь быть со мной откровенной.
Я угрюмо молчала. Принять правильное решение оказалось делом не из легких. С одной стороны, так хотелось надеяться, что наконец-то мои долгие и опасные скитания подошли к концу и до решения главной проблемы моей жизни, находящейся в данный момент где-то на веранде правительственного дворца, остался всего один шаг. А с другой — так страшно довериться тому, с кем даже не знаешь, как себя вести.
— Поверь, Саламандра, все твои тайны останутся при тебе, никто не собирается использовать их во вред, — безошибочно разгадал мои внутренние терзания Зелин. — Лиебе, особенно правители, никогда не порочили своего имени такой мерзостью, как предательство. Примером тебе должен уже был послужить Мираб, ведь он прекрасно знал, кто ты такая, но даже ваш придирчивый, но далеко не глупый спутник ни о чем до сих пор не догадался. А чтобы ты перестала сомневаться… Идем, я кое-что тебе покажу. — Он протянул мне руку, приглашая следовать за собой.
— И что это будет? — Я нехотя вложила свою ладонь в его и позволила увлечь себя в окружающую нас темноту.
— Сейчас сама все увидишь, — напустил загадочности эльфырь.
И как он, интересно, собирается мне помогать некой мифической информацией, если уже с самого начала напустил столько тумана? Мало того что унес неизвестно куда, так теперь еще и по потемкам с риском сломать шею таскает. Или специально следы запутывает? Где мой такой предсказуемый муженек со своим очень понятным стремлением отшлепать меня за все хорошее?
Но вот в темноте между деревьями мелькнул слабый отсвет, и вскоре правитель вывел меня к входу в небольшую пещеру. Ого! Я читала, что именно в безлунную ночь (вот прям как сейчас) во всякого рода пещерах (именно таких) проводится большинство ритуалов, в том числе и кровавых жертвоприношений. Они правда запрещены уже давно Общемировым магическим союзом, но ведь эльфыри тоже считаются чуть ли не сказочными героями…
— Не бойся, Саламандра, — ободряюще улыбнулся мне Зелиннэриан во все тридцать два (или сколько их там у эльфырей) острых зуба. — Я же не на заклание тебя веду.
— Откуда мне знать. — Я из последних сил старалась не поддаться панике.
— Смотри!
Мы ступили внутрь, и я замерла на пороге. Пещера была небольшая, всего-то в два эльфыриных роста в высоту и шагов в десять по диагонали. Каменные стены и потолок в хаотичном порядке украшали замысловатые магические знаки и древние руны. Некоторые из них мне даже были знакомы. Вон тот кружок с точкой посередине обозначает солнце, хитрая загогулинка — одну из самых ярких далеких звезд, по которой ориентируются путешественники, а месяц, он и в Подземном Царстве месяц. Вся эта наскальная живопись имела четырехцветовую гамму, включающую в себя желтую, красную, зеленую и голубую краски. По какому принципу все эти элементы наносились на стены пещеры, мне было непонятно, да я и не вдавалась в подробности, пытаясь понять неведомого художника. Мое внимание было полностью приковано к цилиндрическому каменному сооружению вроде колодца в центре, откуда лился мягкий теплый свет. Изредка он начинал трепетать, колыхаться, и над поверхностью колодца подскакивали веселые искорки и огненные всполохи.
— Нравится? — Зелин подошел к колодцу и протянул над широким отверстием руку. В его ладонь тут же прыгнули несколько язычков пламени и принялись совсем по-кошачьи изгибаться, будто требуя ласки. — Уже догадалась, что это? — Правитель с нежной улыбкой, будто домашних любимцев, погладил «малышек» второй рукой и позволил им пробежаться до плеча, после чего подставил крыло, куда огоньки с радостью нырнули.
— Первородный огонь, — одними губами прошептала я, не в силах отвести взгляда от столь завораживающего зрелища. — Значит, лиебе — хранители первородного огня…
— Молодец, девочка, догадалась.
Я сделала несколько неуверенных шагов к колодцу и, заглянув внутрь, не удержалась — потрогала эталон и праматерь своей второй сущности. Огонь ласково и осторожно лизнул кончики моих пальцев, будто пробовал на вкус, и я испытала ни с чем не сравнимое удовольствие, можно даже сказать восторг, будто наконец-то обрела то, чего так долго искала, но никак не могла понять смысла собственных устремлений. Все вдруг встало на свои места, приобрело конкретные очертания, в душе поселилась уверенность и даже некоторая толика Знания. Вот она, передо мной, святая святых Пара-Эльталя, колыбель начала начал, обратная сторона вечности… Спокойствие и хаос, мир и разрушение, начало и конец, живое и мертвое…
— Ох, Саламандра, не увлекайся, — мягко пожурил меня Зелиннэриан и осторожно выпростал мои руки из неги дивного пламени. — Он, — правитель указал глазами на недовольно заурчавший огонь, — чувствует скрытую в тебе силу, признает своей сестрой, готов играть с тобой целыми днями, но это не безобидный котенок, способный в самом худшем случае поцарапать. Первородный огонь может излишне увлечь тебя, поглотить без остатка, поработить, если ты дашь хоть небольшую слабину и позволить ему манипулировать собою. Но никогда не забывай, что ты — частичка целого, а целое даже без самой малой частички — ничто.
