Людмила Астахова - НЧЧК. Командировка
– Может быть, пустить слух, что я нашла Вилы Кругера? – предложила Нол.
– Не совсем так. А вдруг эти самые Вилы лежат у него под подушкой? – возразил энчечекист. – Хотя вряд ли. Мне почему-то кажется, что «пасечник» держит Вилы в лесу. Ведь именно оттуда идет притяжение.
– Тогда наоборот, напустить загадочности, мол, я нашла в лесу что-то такое… особенное… потрясающее.
– И сразу после праздников приедет опергруппа с огневой поддержкой, ротой поисковиков и парочкой боевых магов, – усугубил Дзир. – Чтобы перерыть весь лес к… едреным пассатижам!
– Думаешь, лучше ускорить процесс? – усомнился Эрин.
– А чего тянуть? Вы тут просидите еще неделю, и за эту неделю он придумает новую пакость.
– Точно! – воодушевилась Нолвэндэ. – А так мы заставим его спешить, торопиться и наделать ошибок. А я буду живцом.
Нельзя сказать, чтобы Эрин был в полнейшем восторге от идеи использовать напарницу в качестве наживки при ловле маньяка, но иного выбора у него не оставалось. Конечно же, гораздо благороднее и возвышеннее закрыть девушку собой, уберечь от всех опасностей или еще каким-то аналогичным способом продемонстрировать рыцарственность. Кто-то другой, может, и оценит, но только не Нол. И возможно, в иное время капитан ап-Телемнар откровенно наплевал бы на её мнение и сделал бы так, как посчитал нужным. И пусть себе злится, рвет и мечет, ненавидит и презирает столько, сколько леди Анарилотиони-младшей потребуется для утоления фамильной ярости. Все бы так и было… Вот только прошлой ночью они сражались спина к спине с чудовищами, и надо сказать, что сражались на равных. А потому подозревать Нолвэндэ в трусости или отсутствии боевого духа ну никак нельзя. Тем паче, обижать её недоверием и чрезмерной опекой.
И вообще… большой жизненный опыт Эринрандира говорил о том, что нет нужды запрещать женщинам совершать подвиги, если им хочется это делать. Даже если строго-настрого накажешь и кончика носа не совать, все равно придут и совершат, невзирая на сломанные ногти и испорченную прическу. Или, что еще хуже, сделают назло. Поймают коня, загонят бедолагу в избу и подожгут, чтобы потом до погребальной ладьи попрекать пресловутым мужским шовинизмом, неуместным сексизмом и презренным мачизмом. Разве не так?
И это ж еще хорошо, что в напарницах у Эрина Светлая эльфийка, а не гномка. Эру Великий и товарищ Ауле! Тогда бы ни от Колдубинска, ни от Гадского леса ни паленой головешки, ни пенечка не осталось. Хотя… Капитан лорд ап-Телемнар покосился на радостную мыслечтицу. Тут непонятно, что лучше, а что хуже.
– Ты говорил, у тебя беспроводной передатчик есть? – уточнил Эрин у дроу.
– Последней разработки, – заверил тот и полез в свой рюкзак. – Мощнейшая штуковина с широким диапазоном. Будет слышно и Нол, и преступника.
– Но мы будем постоянно на связи, – строго предупредил капитан. – И никакой самодеятельности, – он пристально поглядел в глаза своей… напарнице. – Приказы старшего по званию, я надеюсь, обсуждению подлежать не будут?
– Не будут, – как ни в чем не бывало откликнулась девушка.
– Ребята, я бы на вашем месте не сомневался, – уверенно заявил дроу. – Вы – отличная команда, когда не ругаетесь и не лелеете свои персональные маразмы. Я же помню, как мы замечательно побегали на полигоне в ноябре.
– Потеплеет, можно снова побегать. Только где-нибудь… – следователь зябко передернул плечами. – Не в лесу, короче. Меня уже тошнит от елок.
– И это мне Светлый эльф говорит? Практически лесной абориген? – притворно поразился Дзир. – А зов предков? А трепетное отношение к зеленым насаждениям?
– В …пу, извини, Нолвэндэ, эти зеленые насаждения, вместе с грибочками, пасеками и дубами-колдунами. Приеду, лично залью водкой монстеру Желудьковской, – зловеще посулил Эрин.
– О! Да ты – злой эльф, Светлый друг мой! – вскинул брови спецназовец. – Будем теперь знать. Вот и наш девайсег, – он показал маленькую штуковину, которая крепилась прямо к коже посредством липкой ленты, и крошечный наушник телесного цвета, который надлежало спрятать за ушную раковину.
С наушником Нол справилась сама.
– Кто прицепит передатчик? – на всякий случай спросил дроу.
И оба, не сговариваясь, синхронно ткнув пальцами в него, заявили:
– Ты!
Хрюкнув и растекшись в понимающей ухмылочке, Дзир приступил к ответственному процессу. И, естественно, не смог удержаться от издевательских смешков при виде следов вчерашней коллективной галлюцинации на шее Нолвэндэ.
– Это дубы-колдуны. Ветками зацепили… дубы, – заверила его мыслечтица.
– Ага! Дубы – они ж дубоголовые, – согласился спецназовец.
У мерзс-с-с-ского дроу сегодня был праздник души и сердца. Ну, когда ему еще удастся поддеть самую чокнутую парочку во всем управлении?
Тем временем Эрин позвонил Зарину и договорился о начале сеанса дезинформации. Достойному сыну Иприта вменялось в обязанность рассказать по огромному секрету каждому встречному колдубинцу о страшном открытии командировочной эльфийки, а так же – о скором прибытии целой армии спецов из областного центра, а если потребуется, то и из Столицы. Дескать, дело вышло гораздо серьезнее, чем показалось в начале, и пять трупов – это цветочки-первоцветы, а ягодки такие, что на самом верху за голову схватились. Гном пообещал, что еще до полудня весь город только об этом и будет говорить. Языкастость одной только Шакиры Кинконговны по радиусу поражения сравнима лишь с баллистической ракетой средней дальности.
Потом волей-неволей пришлось связываться с Ытханом, рассказывать ему байки о местных красотах, и заверять, что следствие уверенно идет по верному пути. Точнее сказать, пришлось стелиться перед злобнючим и взбешенным орком, который ругался матом, клялся пристрелить, расчленить, удавить, повесить на кишках перед входом в управление, если «ушастый выродок» снова завалит дело.
– Я знаю, чем ты там занимался! – неистовствовал Ытхан. – Бухал, курил всякую гадость, приставал к Нолвэндэ и нервы мотал Зарину с Кальмаром. Если мне еще раз пожалуется на тебя мэр Колдубинска, я тебя сгною! Деревня Гадюкино Светлым Эльдамаром покажется. А если я узнаю, что ты в отношении дочери Таурендила руки распускал… – начальство аж задохнулось о желания набрать в легкие побольше воздуха, чтобы издать вопль рекордного количества децибел. – Убью-у-у-у-у-у! Загрызу своими зубами!
От умиления Эринрандиру плакать хотелось. Кто бы мог подумать, что он так заскучает по любимому руководителю, по его ругани, угрозам и посулам. Опять же, новинка сезона – обещание загрызть. Надо же, как эротично!
– И я вас так люблю, Ытхан Нахырович! – по-сиренски трогательно всхлипнул эльф. – Я буду звать вас – зубушек сладенький.
И поспешно отключился.
– Если Ытхана хватит удар – сам будешь виноват, – честно предупредил Дзир. – А он, по-своему, тебя очень любит и уважает.
– Не заметно, – буркнул Эрин, но настроение у него улучшилось.
Решено было, что Дзир останется в общаге, запрется и выспится, а едва ночные сумерки падут на Колдубинские холмы и долины, он присоединится к остальным дроу, которые уже с комфортом обосновались в заброшенном коровнике. Эрину с Нолвэндэ предстояло весь день провести вместе, не теряя друг друга из виду.
– А давай сходим к Эфе Горыниевне, – предложил ап-Телемнар. – Может, у тебя получится уговорить её рассказать про маньяка. Гоблинша точно знает, кто он такой, но говорить не хочет.
– И возьмете с собой кого-то из моих парней, кроме Аминаллона. Этот пусть отдохнет, – предложил Дзир.
Такой расклад вполне устроил мыслечтицу. С дроу веселее, и не придется оставаться наедине. В лесу. Да.
Глава 10
22 марта
К моменту, когда Эрин загнал «Нуэно» в кусты возле знакомого поворота дороги, он уже успел смириться с мыслью, что, возможно, очень скоро сам станет пациентом «Ёлочек», или «Подсолнухов», или… какие там еще есть МЛТП. Паранойю надо лечить, причем срочно, иначе дятлы, бензопилы и припадки дикой ревности станут неотъемлемой частью его жизни, успешно конкурируя с водкой и «Черной чайкой».
Во-первых, за энчечекистами определенно велась слежка. Причем слежка профессиональная. Эрин кожей чувствовал на себе посторонние взгляды. Старушка паранойя, обрядившись в откровенно непристойные одежды, визжала и колотила костлявыми кулачонками изнутри в свод черепа, взывая к сверх-бдительности и супер-осторожности. Но сколько ни кружил по улицам Колдубинска Эринрандир, сколько ни пытался засечь «хвост», ничего не выходило. В итоге на него стала подозрительно коситься Нолвэндэ.
– Ты заблудился? – осторожно спросила она.
– Нет, просто проверяю версию, – буркнул энчечекист.
Они с напарницей практически не разговаривали и старались не смотреть друг на друга. Так было проще.
Во-вторых, наблюдать за тем, как Нол запросто общается с ДОБРовцами, Эрину было физически больно. Ну, вот почему у них получается, а у него – нет? А когда Аминаллон, улучив момент, доложился о стратегических сведениях про сиреневые ирисы, добытых в ходе ночной беседы с именинницей, то ап-Телемнару пришлось приложить воистину героические усилия, чтобы не учинить… хм… напарнице сумасшедшую сцену ревности. Разумом он понимал, что так нельзя, что ничего предосудительного Нол не совершила, но сволочь-паранойя делала свое черное дело.
