Ольга Мяхар - Дневник мага

Короче, послов унесли, король спросил у мага, что произошло, ни на грамм не веря, что всех спас именно я. И правильно, змея все еще носилась по дворцу, не понимая, где она, и отбиваясь хвостом от бегающих за ней стражников. В итоге утихомиривать монстрика пришлось опять же мне и Пупсу. Пупс умудрялся спать даже под мышкой, ни на что не реагируя и смирившись с моей пылкой и безответной любовью.

Дорогая, я дома! Какое счастье. Обеденный перерыв — весчь. Радостно сижу за столом, держу в одной руке нож, а во второй — вилку, слежу за накрывающей на стол Нильс и вдыхаю удивительные запахи обеда. Чай сидит под столом и тыкает пальчиком валяющегося кверху пузом кота. От змеи иногда отбивался я именно им, что пушистика добило. Гм… я не садист. Просто именно этот вид змей боится котов, как слоны, к примеру, боятся мышей… панически. К сожалению, кот тоже панически боится громадных змей, в которых им кидаются.

И снова в путь! Ой, я уже опоздал.

Придворный маг сообщил мне, что я опоздал. Отправил чинить порушенное змеей и лечить послов.

Пошел сразу к послам. Не люблю чинить, да и скучно это. Послы лежали на койках в лазарете, король объяснял им, что у нас тут все тоже скрытые маги и змею создал вообще лично он, а им показалось, что они. Застываю в дверях, офигеваю. Это чего, ему все почести, а я…

Подумал о Нильс и Чай. А оно мне надо, чтобы соседние державы считали меня сверхопасным элементом? Гм… иду лечить раздавленное посольство, не встревая в прочувствованную речь монарха.

Один из придавленных незаметно прощупал фон короля. Ничего не нащупал, ухмыльнулся и послал в него молнию. Не отвлекаясь от второго раненого, ставлю эффектную защиту: молния врезается в переливающийся радугой пузырь, возникший вокруг короля, красиво отражается от вогнувшейся поверхности и эффектно впечатывается в улыбающуюся физиономию посла. Зубов нет, шевелюра горит, глаза закрыты, пульс — ноль.

Кое-как привожу его в чувство. Король все еще в ступоре, косится на меня, благодарно кивает. Еле заметно. Но я заметил.

Позже, на дом и ночью (что убило!), пришел гонец и выдал мне за спасение короля и королевства премию в ползарплаты. Был страшно польщен и расколдовал Чебурашку, почесывая встрепанные волосы на макушке и подтягивая сползающие семейные трусы в горох.

Ну хоть Нильс купит те сережки, о которых уже все уши мне прожужжала. Сережки она хотела подарить на день рождения Чай. И они придавали хозяйке тот облик, который она хотела, подпитываясь от ауры носящего. Но что важнее: они шли ребенку, и девочка явно их очень сильно хотела. Но стоимость! Жуть. Я вредничал и хотел сделать такие же, но сам. Не давали, пугались побочных эффектов.

А теперь… ну короче, я рад. Всем пока. Я — спать.

Вторник — понедельник следующей недели

А ничего особенного и не происходило. На работе — скукота. Послы отчалили обратно в свое супермагическое королевство, все еще поражаясь, как можно так колдовать, не будучи наделенным особого цвета аурой. (Моя аура, кстати, тоже серая и с виду вполне нормальная. Но анрел, помнится, говорил, что это здесь она нормальная, а в моем мире нормой являлся цвет бирюзы… хм…)

Вторник

Не хочу идти на работу. Отстаньте.

Пошел на работу. Много вредничал. Обрушил три колонны фаерболом, красуясь перед принцем.

Восстановил колонны, вытащил принца.

Вытащил придворного мага.

На руках донес принца в лазарет, бросив мага.

Вернулся за ползущим в лазарет магом. Пытался помочь. Ногой подталкивая вперед.

Поблагодарил стражу, донесшую мага до лазарета.

Восстановил-таки колонны. Никто не сказал спасибо. Маг с койки сообщил, что припомнит мне все. Но позже.

Два часа стирал из памяти мага воспоминания утра.

Маг говорит: «Агу» — и на контакт не идет. Сосет палец.

Пугает принца.

Восстанавливаю стертое. Три раза. Маг ржет не переставая. Ему почему-то очень весело.

Бешусь, вызываю духа памяти с приказом все сделать за меня. Маг сидит на подушке, поджав ноги, глядя безумными глазами и пуская слюни. Зрелище ужасает, принц пытается успокоить мой психоз.

В круге пентаграммы появляется Сир, с ужасом смотрит на меня и пытается скрыться обратно. Ловлю за крыло, умоляю помочь.

Остался. Ура. Осматривает придворного мага, бледнеет, предлагает добить. Угрюмо интересуюсь, кто тут вообще анрел. Блондин вздыхает и прикладывает ладони к голове несчастного, замирает.

Сижу рядом с принцем на кровати. Ждем.

Маг уже не ржет. Что радует. Воет нечеловеческим голосом, что пугает.

Вызвал служанку — принесли курицу, пожаренную с чесноком. Едим, попиваем вино, принц шепотом рассказывает о своей жене, временно гостящей у тещи. Киваю невпопад. Нильс у меня тоже чудо.

Ура! Анрел починил мага. На нас смотрят вменяемо, меня называют «козлом», требуют четвертовать и сжечь немедленно.

Смаргиваю слезы счастья, провожаю в пентаграмму замотанного анрела, дарю напоследок заклинание, излечивающее все на свете, но только трехразового использования.

Анрел отнекивается, принимая подарок в виде серебряной сережки-крестика и уже цепляя ее себе на ухо.

Спросил, как оно активируется. Объясняю, что поцелуем в губы через крестик. Улыбается, кивает, исчезает.

Принц спросил, где я взял крестик. Киваю на одевающегося мага. Принц вздыхает и объясняет, что это не тот крестик. Тот был на шее, а этот взрывается при поцелуе с двух сторон.

Киваю, все еще улыбаясь и представляя радость анрела, спешащего излечить кого-нибудь сильно страждущего. Надо его догнать!

В пентаграмме появляется черный Сир со стоящими дыбом и еще дымящимися волосами. Зубы он держит в ладошке. Сказал, что он ее поцеловал. На руках лежит что-то одноглазое и еще стонущее.

Кидаюсь лечить, извиняясь и уверяя, что просто кое-что перепутал.

Слова анрела приводить не буду. Но его взгляд прямо-таки сжигал душу, проникая сквозь затылок и мозг.

Девушку вылечил, анрела подлатал. Подарил другой крестик, клятвенно заверяя, что этот-то уж точно вылечит все на свете. И не три, а сто три раза. Продемонстрировал на принце, заставив того поцеловать еще не пришедшую в сознание жертву.

Принц долго и громко отнекивался. Пообещал ему позже личное зеркальце размером со стену, для жены. А то свое ему во время сериалов и женских передач не давали вообще.

Принц целуется. Оба (принц и девушка) светлеют, розовеют, светятся.

Анрел молча отобрал крестик, хекнув, поднял девицу на руки и ушел в пентаграмму, не прощаясь. Хоть бы спасибо сказал, что ли.

Маг нас всех послал и вышел, хлопнув дверью. Сажусь рядом с высочеством, ем остатки курицы. Высочество просит не говорить о поцелуе жене. Намекаю, что маг все видел.

Предлагают стереть ему память… За отпуск на три месяца.

Соглашаюсь.

…

Анрел обещал, если еще раз кому что сотрем, сводить на личную экскурсию в геенну огненную и там оставить набираться ума.

Тыкаем в агукающего мага, киваем.

Все. Я в отпуске. Всем пока.

А неплохо день прошел.

Среда

Жена радостно предлагает съездить к морю. У Чай день рождения завтра, подарок уже куплен, что радует: А это… будет бонус. Отговариваюсь, мечтая о диване, пиве и футболе — месяца на два точно. Еще о чипсах. Пупс вон тоже не в восторге.

Но жена испекла огромный торт, кучу моих любимых пирожков, пожарила картошки с рыбкой, налила вина и включила тяжелую артиллерию, сев ко мне на колени и начиная кормить с ложечки. За каждой ложкой следовал поцелуй, меня гладили по голове, обещали последний месяц не трогать вообще, кормить — чем захочу и выполнять любой каприз.

Вот скажите… ну кто в здравом уме и твердой памяти смог бы отказать? Я не смог.

Завтра едем на море. Придется идти за избушкой. Н-да-а-а…

Четверг

Принц едет с нами. Ага, мне вот только его и не хватало для счастья.

Хотя… есть проблемы и помощнее. На день рождения довольно бегающей по дому и уже наряженной в аккуратное изящное платьице Чай приехали еще и Бив с эльфом. Бив подарил ребенку миниатюрную секиру с драгоценными камнями, вделанными в рукоять, эльф — лук и стрелы. Тоже небольшие, но добротные. Чай всем страшно обрадовалась, утащила на кухню с уже накрытым столом, рассказала про предстоящую поездку на море в избушке.

После трех часов ностальгических воспоминаний ехать почему-то решили все. На мой скромный писк, что места не хватит, переходящий в истерический вопль, ответили: дескать, ничего — в тесноте, да не в обиде.

Бьюсь головой об стол. Не хочу на море. А можно меня с Пупсом здесь забыть?

Низ-зя. Жаль.

Всю ночь переделывал избушку: она теперь шире на одну комнату, и у нее еще две ноги. Как «это» будет ходить, а тем более бегать — не в курсе. Но дверь во вторую комнатку — как раз рядом с кроватями. Она ну о-очень маленькая. Когда заходишь — видишь две полки, вбитые в стену, на которых полагается спать, и окна по сторонам. С решетками. Чтобы жизнь медом не казалась. Еще умудрился впихнуть тумбочки и вбил крюки для всего подряд напротив полок для спанья. Горд. Доволен. Иду домой — допраздновать.