Евгения Гордеева - Естественный отбор

С тех пор, если жених имеет более низкий социальный статус, чем невеста, их можно «благословить» таким образом. Последствия всегда одинаковы. Женщина сходит с ума и умирает лет через пять. Мужчина умирает в течение месяца. Чтобы нейтрализовать благословение Тиу, жених должен повысить свой титул до титула невесты, но не наоборот. Или они должны быстро разлюбить друг друга. Еще можно расстаться, но и тогда благословение медленно, но верно будет действовать на женщину, возжелавшую в мужья низкородного.

Я была обречена. Именно на это рассчитывал Вах, скорее всего знавший о завещании короля Форнира.

– Почему ты не сказал? – Запоздалый страх покрыл мое тело холодным потом.

– Потому что тебе этого знать было незачем! Не хватало, чтобы ты наделала глупостей! Ты, собственно, их и так наделала, хотя понятия не имела о благословении Тиу! А если бы знала?

– Вольф, ты должен был мне сказать! Ну хотя бы намекнуть… – Нормально мыслить Вольф мне не давал. – И перестань меня мять, я уже ничего не соображаю!

– Рассуди сама, Петра, – он и не подумал меня послушаться, – что бы ты сделала, если б узнала, что нам теперь никогда не быть вместе, что теперь каждый день, проведенный со мной рядом, будет медленно убивать тебя? – Произнося эти страшные слова, Вольф придвинулся ко мне так близко, насколько позволяло мое шикарное платье. – Ты и так чуть не сошла с ума только из-за любви ко мне, хотя я был от тебя очень далеко. Я должен был решить эту проблему, и решить ее один, не подвергая тебя еще большей опасности. Скажи, ты чувствуешь, как страх и недоверие ко мне ушли из тебя с того момента, как мы обвенчались в песках?

– Что я могла почувствовать за неполных два дня, когда почти месяц сгорала от ненависти и любви?! Хотя вчера мелькало в голове что-то такое… Вольф, я же могла догадаться. – Язык меня почти не слушался, но я упорно продолжала высказывать свои мысли, точнее, их обрывки. – Я же знаю про это страшное благословение. Ты простишь меня?

– Нет, – тихим спокойным голосом сообщил мне мой муж, хотя секунду назад был полон эмоций.

Я почти обиделась на него за это. Почти…

– Что мне надо сделать, чтобы ты простил меня? – обреченно подняла на него глаза и встретила довольный насмешливый взгляд.

– Попроси о супружеском долге. – Глаза его сияли торжеством, но лицо он держал суровое.

– Что? – По телу пробежала горячая волна. – Н-нет!..

– Тогда я тебя не прощу.

Издевается! Знаю, что издевается, но… как же это приятно.

– Что, совсем не простишь? – делаю глаза маленькой наивной девочки, которая не знает, что творит. На Ри этот взгляд действовал – недолго, правда.

– Я назвал тебе свои условия. – Нахальная усмешка и нежные поглаживания по краю декольте не оставили мне шансов выкрутиться.

– Хорошо, – изобразила покорную овечку, скромно опустив глазки и закусив губки, – а потом ты мне все расскажешь? – перевоплотилась в лису.

– Что – хорошо? – не поддался на мои уловки Вольф, продолжая меня тискать и требовательно смотреть в глаза.

Я выкинула белый флаг и потопала сдаваться на милость победителя.

– Я… прошу тебя, – судорожно сглотнула. Хлор! Как же это произнести вслух? – …о супружеском долге…

Сказала… Я это сказала… Я ЭТО сказала?!

– Когда? – Его деловой тон абсолютно не вязался с тем, что вытворяли его руки и глаза.

– В каком смысле? – Он что, хочет его исполнения прямо в этой каморке? – Вольф, ты что, издеваешься надо мной? – жалобно, чуть не плача.

– Нет, любимая, – перестал он дурачиться, – я прошу тебя стать моей женой! Не король Канис, а Вольфганг Сарториус. За него ты вышла от безысходности, которая поселилась в твоей душе. А за меня прошу выйти по любви.

Он протянул мне колечко, прекраснее которого я никогда в жизни не видела. Два не сцепленных ничем, кроме магии – его магии, – тоненьких ободка, в которые были вправлены два камушка, соединенные в знак женского и мужского начала. Дымчато-белый лунный камень и гелиотроп.

Я наконец оторвала руки от его груди, хотя давно уже не упиралась, а тесно прижималась к нему, и протянула ему правую ладонь. Кольцо скользнуло на мой палец, и я поняла, что снять его с руки уже не смогу никогда.

Вольф наклонился ко мне и поцеловал.

Дверь снова скрипнула, и голос Алберта произнес:

– А-а-а, вы миритесь! Ну миритесь, миритесь…

Глава 20

– Гений не гений, а тапочки заслужил.

Я бы мирилась с ним всю оставшуюся жизнь в этой каморке, но Алберт нам дал всего секунды три. Мне, по крайней мере, так показалось. Он снова заглянул в дверь и потребовал нашего немедленного присутствия на банкете.

Я нервно облизала губы, поправила декольте, которое вдруг оказалось значительно глубже, чем мне представлялось, одернула юбку.

– Петра, не облизывай губы, а то мы тут на всю жизнь останемся, – жалобно попросил муж.

МУЖ. У меня есть муж. Хм, любимый муж. Как странно…

– Не буду, – автоматически ответила, поглощенная своими мыслями, и снова нервно облизнулась. – Ой, прости, я не специально… Я нервничаю…

– Почему? – Он успокаивающе провел пальцами по моей щеке.

– Потому что они все сейчас увидят, как я счастлива.

– И что в этом плохого?

– Ничего. Но это свадьба Хлои и Жоржа, а я нас ощущаю молодоженами.

– А мы и есть молодожены… – усмехнулся Вольф. – Просто мы растягиваем удовольствие!

– Угу, растягиваем. Сил уже никаких нет, – вздохнула печально, сдержав очередную попытку облизнуться. – Пошли?

Когда мы вошли в банкетный зал, гости еще рассаживались по местам. Так что на наше опоздание мало кто обратил внимание. Но заинтересованные все же нашлись. Хлоя и Жорж следили за нами с напряжением. Увидев, что Вольф ведет меня к нашему столику не церемонно подставив локоть, а просто держа за руку, и я покорно иду следом, они дружно заулыбались и, кажется, облегченно вздохнули. Папа Его Величество Бернард одобрительно кивнул. Рихтер и Лизетта приветливо помахали руками. Ли продемонстрировала мне большой палец и кивнула на Вольфа. Алберт, Леда, Ванесса, Селена, Алекс, Эрсель и Джордж – все пялились на нас и счастливо улыбались, словно присутствовали на нашей свадьбе, а не на свадьбе принца и Хлои.

– Они что, всё знали? – тихо спросила я у Вольфа.

– О том, что на тебе благословение Тиу? – Я кивнула. – Только Жорж. Это он мне подсказал, что надо делать.

– А что ты сделал?

– Я тебе все расскажу, только позже. Ты согласна?

Разумеется. Сегодня я согласна быть послушной, покладистой, даже покорной. Он доказал, что я могу доверять ему. Доверять во всем, даже тогда, когда мой разум говорит мне обратное. Он за несколько минут растопил лед в моей душе, согрел воск моего тела. И я готова была плавиться в его руках… только надо было немного подождать. Всего только свадебный банкет. Целый свадебный банкет!

Наконец гости расселись по своим местам и Magister bibendi, а проще – распорядитель попойки, объявил о начале свадебного банкета.

С теплой проникновенной речью выступил Его Величество король Бернард, наказывая сыну и новоявленной дочери не повторять его ошибок и не останавливаться на одном наследнике. Жорж жестом успокоил папу, а Хлоя мило покраснела.

Потом молодоженов поздравляла герцогиня Эльза Мезьер, мама Хлои. Стройная моложавая женщина, от которой дочь унаследовала васильковые глаза, произвела впечатление на короля. Он бросал на нее заинтересованные взгляды, а она кокетливо смущалась.

Я вдруг перепугалась, что скоро очередь дойдет до меня как до ближайшей родственницы, а я напрочь обо всем забыла и не подготовила поздравительную речь. Но объявили первый танец молодоженов, и я успокоилась. Пока они будут танцевать, что-нибудь придумаю.

Ага, придумаю, когда тут такое! Господин Иероним снова наколдовал чего-то душевного, и новоявленные супруги засияли в танце. Я, разумеется, ими залюбовалась, вместо того чтобы сочинять речь. Так что когда мне предоставили слово, ляпнула первое, что пришло в голову.

– Хлоя и Жорж… Жорж и Хлоя! Я от всей души желаю вам расстаться… – По залу пробежал недовольный ропот. Хлоя захлопала глазами, не понимая, какая медуза меня ужалила. А вот Жорж усмехнулся в предвкушении. Хм. Не буду огорчать братца. – Расстаться со всеми недругами, завистниками, недоброжелателями и просто нехорошими людьми. – Гости одобрительно закивали. Хлоя пришла в себя, а Жорж продолжал довольно ухмыляться. – Я желаю вам потерь. Потеряйте все неприятности и невзгоды, забудьте все ваши беды и хвори. Я желаю вам равнодушия к пессимизму и неблагоприятным прогнозам. Я желаю вам криков… ваших родившихся малышей. А еще я желаю вам надоедливых родственников, которые любят вас и желают счастья. Всё.