Штурм Белого Гнома (СИ) - Изотов Александр

Стычка с Гвоздарём-Броком и наше победоносное бегство стоили нам нескольких зелий здоровья. Памятуя наказ Дрокуса Хауза, что с зельями лучше не борщить, мы больше их не доставали, хотя я чувствовал себя неважно после кувырканий по обломкам на полу. А точнее, мне казалось, что моё тело — один большой синяк.

Биби дрожала от холода, но радовалась, как ребёнок, рассказывая, что у неё с «ёжиком» что-то наладилось. Точнее, он почему-то стал многоразовым, и она даже чувствует, как он теперь «заряжается». Где-то там, в подсознании.

— Лишь бы ещё раз вызвался, — чуть спустившись с небес, пробормотала Биби.

Я, поджав губы, решил не говорить, что на самом деле ёжик наглотался бурды Кента. Лекарь хотел что-то добавить, но я ткнул его локтем и едва заметно покачал головой.

Если на «ёжика» подействовало, то всё гуд. Сейчас ещё раздобудем синего мха, и посмотрим, как на него среагирует Биби. Хотя у меня и были сомнения, что я чего-то могу не знать, и нужен особый рецепт.

— Конечно, не хочется прерывать ваше веселье, — буркнул Лекарь, хмуро разглядывая скрученный восьмёркой бубен, — но было бы чему радоваться…

— Это что, братан, ты сюда смотри, — Бобр, выпятив нагрудник, показывал на большую квадратную вмятину, — Охренеть, новенький, полированный ведь был. Герыч, мы же починим?

— Обязательно.

Мы, инстинктивно сгрудившись в кучку, пошли сквозь туман, приближаясь к «Белому г…ому».

— Гом, гом, — сопел Бобр, видимо, придавая себе побольше уверенности, — Может, не пойдём, а?

Таверна представляла собой деревянное строение, которое, судя по всему, стояло тут с самого Ледникового Периода. И с тех же пор, кстати, не знало ремонта.

Чёрные, подгнившие деревянные стены. Трухлявые двери, как в салунах на Диком Западе. Они чудесным образом скрипели, ходили ходуном, чуть ли не падая, и невозможно было понять, какая из петель сорвалась. То одна скакала, то вдруг вторая тоже оказывалась оторванной. И на чём вообще держатся?

Из проёма слышались смех, крики и песни, ругательства с самым отборным матом. Звуки ударов, хлопки заклинаний.

Вдруг грохнула музыка, и послышались знакомые гоблинские хрипы:

— Что такое счастье?.. Это мо-обы!!!

— На!

— Плачущие мобы под нога-ами!

— На!

— В данжах разлетаются монстры с топорами… Группа, я давно с тобою не был!

Я чуть приподнялся, заглядывая поверх дверцы.

Полутёмная таверна, разукрашенная магическим светом. За столиками самые настоящие игроки, будто персонажи из игр, по-другому и не назовёшь.

У дальней стены сцена, на которой грохотали инструментами и пели гоблины. Самый главный солист, с эффектным красным ирокезом и в искрящемся сценическом костюме, размахивал ржавым тесаком, обнимал микрофон и орал:

— Счастье-е-е, мо-о-обов жгут и-игроки!

— На! — вторили ему музыканты.

— Счастье, в ру-уки взять то-опоры!

— На!

— Там, где-е мо-обы то-онут в крови, счастье — снова в Проры-ы-ыв!

— На! На! На!

Игроки в зале сидели за круглыми дубовыми столами. Все в искрящихся доспехах, иногда таких огромных, что наплечники некоторых выдавались в проходы. И симпатичные эльфийки в откровенных бикини, уворачиваясь от наглых шлепков подвыпивших клиентов, с подносами парили по залу. От барной стойки к столикам, и обратно.

На подносах у них стояли стаканы, будто бы с пивом, но только совершенно фантастических цветов. И каждая кружка ещё вдобавок светилась, а в некоторых, кажись, ещё и что-то плавало.

— Что такое счастье? Это мо-онстр…

— На!

— Вновь играет рва-аными цепя-ями!

— На!

— Группой доползём ли, долетим ли мы до босса… — надрывался гоблин, и, надо сказать, талант у него явно был.

За барной стойкой… огромный хмурый огр, стоит, и натирает тряпочкой стаканы. В засаленном переднике, он иногда этой же тряпкой протирал стойку, потом хватал следующий стакан и продолжал натирать.

У ближайшего стола как раз затевалась драка:

— Иди сюда, гномья рожа!

— Ах ты, вешалка зелёная…

— Простите, судари, но эльфийская гордость не позволяет…

— Ты бы заткнулся, а то у нас в печах дров не хватает!

— Гном, какого лесного хрена? Не понимаю!

— Говорят, у вас новое родовое древо росток дало, — гном захохотал, — Вы на нём кукольные домики не строите?

Орк рядом тоже заржал, а эльф разразился длинной фразой на незнакомом языке, а потом вскочил и отвесил обоим подзатыльники. И через миг ушастый, получив по морде, полетел в проход.

— Братан, это самое классное место, — Бобр рядом сопел от удовольствия.

— Да пусть ваш Гимли идёт в… — поверженный эльф взвился с пола, выхватил длинный изящный клинок, — …альта сарквинди тэлле!

Его оппоненты, гном и орк, тоже вскочили из-за стола, расплёскивая выпивку, но тут же между столов появились огромные огры. В массивных доспехах, они шли к драчунам, задницами раздвигая столы вместе с ругающимися посетителями.

— Драгл не могл! — прозвучал раскатистый бас, — Вам немногл помогл!

Через миг нам пришлось отскакивать от дверей, потому что они распахнулись, и наружу вылетели три тела. Все трое, не прекращая драки, искрящимся клубком покатились в сторону портала.

— Бородатая задница!

— Ушастый дрищ!

— Зелёная табуретка!

Закатившись на портал, и пару раз ударив друг друга заклинаниями, игроки вдруг исчезли во вспышке.

— Какие это уровни, братва? — вдруг спросил Бобр, — Тут, кажись, настоящая магия.

— Меня больше волнует другой вопрос? — протянул Толя, опасливо прислушиваясь к бардаку внутри, — Что мы тут делаем?!

Рвущаяся наружу из таверны песня мешала думать:

— Та-ают рейды снова во мгле-е…

— На!

— Счастье, что-о я знал о тебе-е?

— На!

— Снова мо-обов рвут топоры-ы… Сча-астье — ве-ечный Проры-ыв!

Я ещё раз заглянул внутрь. Итак, кто главный информатор в таверне? Мой взгляд сам собой всё время возвращался к большому огру-бармену за прилавком.

— Ну, — я вдохнул, — Давайте уже двигаться.

Мы, со скрипом толкнув двери, вошли. Я ожидал, что сейчас все притихнут, музыка заглохнет, и все разом обернутся…

Всем было пофигу. Таверна как грохотала, материлась и смеялась, так и продолжала. Мы предпочитали держаться у тёмной стенки, в тенях от столов и игроков, но иногда всё же ловили на себе пьяные взгляды.

Правда, мы упёрлись в лапищу огра. Тот, указав мне на тяпку, покачал пальцем:

— Не могл! Спрягл!

Пришлось складывать оружие обратно в кошел. Потом мы потихоньку двинулись к стойке, придерживаясь стены.

Я рыскал глазами по лицам посетителей, но вдруг меня в плечо стали толкать:

— Гера-а-а! — Биби, которая в такой обстановке должна бы жаться и молчать как рыба, тыкала пальцем в один из столов посреди зала.

Я округлил глаза — там собственной персоной сидел Тегрий Палыч, а напротив него… до боли знакомое щуплое лицо, свисающие светлые волосы, и жёлтые глаза.

Забвенец, тот самый, который уже не раз пытался меня схватить. Я, чувствуя, что ноги прирастают к полу, яростно зашептал:

— Толя!

— Что? — тот хмуро посмотрел.

— Ты можешь услышать, о чём они говорят?

— Я… ну-у… — Лекарь почесал макушку, потом взялся за спинку одного из стульев рядом, пытаясь не задеть спину сидящего там орка.

Тот на нас внимания не обращал, потому что резался в какую-то игру с таким же орком и двумя кентаврами. Зелёный яростно тряс ладонями, зажав между ними кубики:

— Абыр-абыр, давай мне дубль!

Толя прищурился, повернулся одним ухом, на его лбу выступила испарина. Потом он зашептал:

— Забвенец говорит… ты нас дуришь… когда уже? Тегрий отвечает… скоро, впереди игры, там всё будет… Желтоглазый ему… скоро будет прорыв, что там с подземельями? Тегрий говорит… спешить не может, иначе заметят, что гоблины… исчезают… но работа движется.

Я жадно вслушивался в слова Лекаря, хотя и не понимал, о чём они.

Тут желтоглазый встал, кинул на стол мешочек, и Толя поморщился: