Терри Пратчетт - Маленькие Боги
– Ты никогда не слышал Ома, сказал Брута. – Ты никогда не верил. Ты никогда не слышал его голоса. Все, что ты слышал, было эхом твоих собственных мыслей. – Действительно? Но я – Ценобриарх, а ты будешь сожжен за измену и ересь. – сказал Ворбис. – Пожалуй, хватит с Ома?
– Справедливость восторжествует. сказал Брута. – Если нет справедливости, нет ничего. Он услышал тоненький голосок в своей голове, слишком слабый, чтобы разобрать слова. – Справедливость? – сказал Ворбис. Казалось, эта идея привела его в неистовство. Он повернулся к толпу епископов. – Вы слышали его? Справедливость восторжествует? Ом уже рассудил! Через меня! Вот – справедливость!
На солнце появилось пятнышко, мчащееся к Цитадели, и тоненький голосок произносил: левее левее левее выше выше левее правее чуть выше и левее. Глыба металл под ним стала неприятно горячей. – Он грядет, сказал Брута. Ворбис махнул рукой в сторону огромного фасада святилища. – «Люди построили это. Мы построили это.»-сказал он. – «А что сделала Ом? Он грядет? Пусть приходит! Пусть творит суд между нами!» – Он грядет, повторил Брута. – Бог. Люди в страхе смотрели вверх. Это было то самое мгновение, одно-единственное мгновение, когда мир, вопреки всему опыту затаил дыхание в ожидании чуда.…теперь выше и левее, когда я скажу три, один, два, ТРИВорбис прохрипел Брута. – Что? рявкнул Ворбис. – Мы умрем. Это был только шепот, но он отразился эхом от бронзовых ворот и разнесся по Месту… Людям стало тревожно, хотя никто не понимал, почему. Орел пронесся через площадь, так низко, что люди шарахались. Затем, миновав крышу святилища, он повернул обратно к горам. Зрители расслабились. Это был всего-навсего орел. Но на мгновение, на одно лишь мгновение… Никто не заметил маленькую крупинку, падающую, кувыркаясь, с неба. Не надейтесь на богов. Но можете верить в черепах. Ощущение свиста ветра в голове Бруты, и голос…… гадгадгадспаситенетНетНетАргхххГадНЕТОАРГХХХ… Даже Ворбис затаил дыхание. Было мгновение, одно-единственное мгновение, когда он увидел орла… но нет… Он воздел руку и счастливо улыбнулся небу. – Извини. – сказал Брута. Пара человек, наблюдавших Ворбиса вблизи, рассказывали потом, что времени как раз хватило на то, чтобы выражение его лица изменилось прежде, чем два фунта черепахи, падающие со скоростью три метра в секунду, ударили его промеж глаз. Это было откровение. И оно что-то сотворило с теми, кто видел. Для начала, они уверовали всем своим сердцем.
* * *Брута видел ноги, взбегающие вверх по лестнице, и руки, тянущиеся к оковам. А потом раздался глас: Он – Мой. Великий Бог вознесся над Святилищем, переливаясь и меняясь от вливающейся в него веры тысяч людей. Тут были образы орлов с человеческими головами, быков, золотых рогов, но они сливались, вспыхивали и сплавлялись друг с другом. Четыре огненные стрелы просвистели из облаков и разрушили оковы, держащие Бруту.
II. Он – Ценобриарх И Пророк Из Пророков. Глас теофании пророкотал эхом в далеких горах.
III. Возражения? Нет? Хорошо. Облако к тому времени сконденсировалось в мерцающую фигуру, высотой равную Святилищу. Она наклонилась вниз, пока ее лицо не оказалось в нескольких футах от Бруты и шепотом, раскатившимся над Местом, сказала:
IV. Не Волнуйся. Это Только Начало. Ты Да Я, Малыш! Люди Скоро Поймут, Что В Действительности Означает Стон И Скрежет Зубовный. Вылетела еще одна стрела пламени и поразила ворота Святилища. Они захлопнулись, а потом раскаленная добела бронза начала плавиться, растапливая вековые заповеди.
V. Что Скажешь, Пророк?
Брута нетвердо поднялся. Урн поддерживал его под одну руку, Симони под другую.
VI. Твои Заповеди?
– Я думал, они должны исходить от тебя, сказал Брута. – Не знаю, смогу ли я придумать что-нибудь… Мир ждал. – Как насчет «Думай Сам»? сказал очарованный и исполненный священного трепета Урн взирая на богоявление. – Нет. сказал Симони. – Попытайся что-нибудь вроде «Сплоченность Общества – Ключ К Прогрессу». – Эдак и язык сломать можно. – Сказал Урн. – Если я могу чем-нибудь помочь, сказал Провались-Я-Сквозь-Землю Дблах, из толпы, то что-нибудь в интересах пищевой промышленности было бы очень кстати. – Не убивать людей. Мы бы справились с чем-нибудь в таком роде. – Это было бы хорошее начало. – сказал Урн. Они посмотрели на Избранного. Он высвободился из их рук и стоял сам, слегка покачиваясь. – Не-ет. сказал Брута. – Нет. Я думал так раньше, но это не то. Действительно, не то. – Теперь, сказал он. – Только теперь. Единственный момент в истории. Не завтра, не через месяц, если не сейчас, то всегда будет слишком поздно. Они смотрели на него. – Давай, сказал Симони. – Что не так? Ты не можешь возражать против этого!
– Это трудно объяснить, сказал Брута. – Но я думаю, это связано с тем, как люди должны себя вести. Я думаю… надо поступать так или иначе, потому что это правильно. Не потому, что так говорят боги. В следующий раз они могут сказать что-то другое.
VII. Мне Понравилось То, Чтобы Не Убивать, – сказал Ом с высоты.
V III. Это Хорошо Звучит. Поспеши, Тут Есть Что Поразить И Низвергнуть. – Видите? сказал Брута. – Нет. Никаких молний. Никаких заповедей, если ты не пообещаешь, что тоже будешь из исполнять. Ом тяжко ударил по крыше Святилища.
IX. – Ты Приказываешь Мне? Здесь? СЕЙЧАС? МНЕ?
– Нет. Я прошу.
X. – Это Хуже, Чем Приказания!
– Все палки о двух концах. Ом снова ударил по крыше Святилища. Стена осела. Та часть толпы, которой не удалось убраться с Места, удвоила свои усилия.
XI. Должно Быть Наказание! Иначе Не Будет Порядка!
– Нет.
XII. – Ты Мне Не Нужен! Теперь У Меня Достаточно Верующих!
– Но только через меня. И, скорее всего, не на долго. Все начнется с начала. Так уже бывало. Так случается постоянно. Вот почему умирают боги. Они никогда не верят в людей. Но у тебя есть шанс. Все, что нужно, это… вера.
XIII. – Что? Выслушивать Тупые Молитвы? Присматривать За Малыми Детьми? Устраивать дождь?
– Иногда. Не всякий раз. Смотри на это, как на сделку.
XIV. – Сделка! Я Не Заключаю Сделок! Не С Людьми!
– Заключи теперь, сказал Брута. – Пока есть возможность. Или однажды тебе придется договариваться с Симони, или кем-то вроде него. Или с Урном, или с кем-нибудь вроде него.
XV. – Я Могу Стереть Тебя С Лица Земли. – Да. Я всецело в твоей власти.
XVI. – Я Могу Расколоть Тебя, Как Яйцо!
– Да. Ом замолчал. Потом он сказал:
XVII. Ты Не Можешь Использовать Слабостью Как Оружие. – Но это все, что у меня есть.
XVIII. – Тогда почему я должен уступать?
– Это не уступка. Это сделка. Имей дело со мной в слабости моей. Или однажды кто-то будет торговаться с тобой на позиции силы. Мир меняется.
XIX. – Ха! Ты Хочешь Ввести Конституционную Религию?
– А почему нет? Другие виды не работают. Ом склонился над Святилищем, его норов утих.
* * *Книга II, стих I. – Тогда Отлично. Но Только Временно. – он ухмыльнулся во всю ширину своего огромного, клубящегося лица. – Скажем, на сто лет. Так?
– А через сто лет?
II. – Посмотрим. – Уговор. Палец, длинный, как дерево, разогнулся, опустился, коснулся Бруты.
III. – Ты Умеешь Уговаривать. Тебе это пригодится. Приближается флот. – Эфебцы? сказал Симони.
IV. – И Цортеанцы. И Джелибейби. И Клатчанцы. Все Свободные Народы Побережья. Чтобы Уничтожить Омнию На Радость Всем. Или На Горе. – У тебя не слишком много друзей, верно? сказал Урн. – Даже я не слишком люблю нас, а я – мы. сказал Симони. – Он взглянул вверх на бога. – Ты поможешь?
V. – Ты Же Даже Не Веришь В Меня!
– Да, но я практичен.
VI. – А Так Же Смел, Настолько, Чтобы Провозглашать Атеизм Перед Лицом Своего Бога. – Это ничего не меняет, знаешь ли! сказал Симони. – И не думай, что сможешь задурить мне голову тем, что существуешь!
– Никакой помощи. твердо сказал Брута. – Что? сказал Симони. – Нам нужна могучая армия против такого множества!
– Да. Но у нас ее нет. Потому мы поступим иначе. – Ты сумасшедший!
Спокойствие Бруты было подобно покою пустыни. – Возможно. – Мы должны бороться!
– Не сейчас. Симони в ярости стиснул кулаки. – Смотри… слушай… Мы умирали за ложь. Столетиями умирали за ложь. он махнул рукой в сторону бога. – Теперь у нас есть правда, за которую стоит умирать!
Рот Симони беззвучно открывался и закрывался в поисках слов. В конце концов, он нашел несколько среди ошметков своего образования. – Нам говорили, что лучшее, во имя чего стоит умереть, это бог, пробормотал он. – Это сказал Ворбис. И он был… глупцом. Ты можешь умереть за свою родину, или своих людей, или за свою семью, но во имя бога ты должен жить полно и напряженно каждый день своей долгой жизни. – И как долго это будет продолжаться?
