Дмитрий Емец - Таня Гроттер и пенсне Ноя
Опасаясь все же, что Кощеев сдержит клятву и убьет Таню, Медузия остановилась в трех шагах от него.
– Итак, что мы собираемся делать? Цирк не надоел? – спросила она сухо.
– Что ж, договориться можно, – хмыкнул Кощеев. – Снимайте перстни и бросайте их в кучу! Или нет, довольно будет просто клятвы.
Но клятвы он так и не дождался. В этот миг Ягун, у которого, в отличие от Тани, перстень не отняли, поскольку он, схитрив, спрятал его за щеку, а де менты, не разобравшись, сдернули с него вполне безобидное колечко, подарок Лотковой, внезапно вскинул руку и выбросил усиленную боевую искру. Загрохотав латами, Бессмертник покатился по брусчатке вместе со своим мечом. Подняться он уже не успел. Сарданапал атаковал его опутывающим заклинанием, и Кощеев мгновенно обрел сходство с обмотанной паутиной жертвой гигантского паука.
Графин Калиостров трусливо вжал голову в плечи. Умный Хадсон понял, что настал его час. Он извлек белый платок и подул на него. Платок немедленно вырос до размеров простыни, которой магвокат оживленно принялся размахивать, показывая, что они готовы к переговорам.
Он давно уже сообразил, что лишился всех магнетизеров, а значит, хочешь не хочешь, придется капитулировать.
Сарданапал, а за ним и остальные преподаватели подошли к Хадсону. Таня бросилась им навстречу. Ягге сразу кинулась обнимать внука. Ягун смотрел малость неуверенно – он хорошо знал, что у его бабуси радость очень скоро сменяется бурей страстей…
– Нам нужны все наши ученики! Все, включая Ваньку. Я советую не чинить нам препятствий, – отчетливо сказал Сарданапал, глядя на Хадсона.
Магвокат развел руками, всем своим видом демонстрируя глубочайшее сожаление.
– Двузья мои! Вы твебуете невозможного! Отдать Джона Вайвявьку не в наших сивах! Этих двух, так и быть, забивайте! Пусть они уветают с вами, как это двя нас не пвисковбно! – Хадсон кивнул на Таню и Ягуна.
– Мы удалимся отсюда только со всеми! – твердо произнес Сарданапал.
– Я не всесивен и вешаю далеко не все! Пвеступвение есть пвеступвение! Аздуван его не отпустит! – виновато сообщил Хадсон.
Медузия протянула руку. Магвокат с ужасом смотрел на ее длинный ноготь, вычерчивающий круги прямо перед его носом.
– Возможно все! Вам, любезный, должно быть хорошо известно, что существует заклинание освобождения из Дубодама! Заклинание, которого нет даже в волшебных фолиантах!
– Я вично его не знаю! – поспешно проговорил Хадсон. – Я сквомный, очень сквомный магвокат, котовый ваботает на добвую тетю мивого Гувия!
– Тогда знает он! – тонкий палец Медузии показал на Бессмертника Кощеева, у которого лишь одна голова торчала из магической паутины.
Бессмертник угрюмо воззрился на нее.
– Я знаю, но ничего не скажу. Бесполезно продолжать этот разговор. Ванька останется в Дубодаме, а скоро туда отправитесь и все вы – вся ваша компания! Я вам это обещаю. А теперь можете телепортировать меня в раскаленную лаву, – сказал он с вызовом.
– Он и в самом деле не скажет. Я его знаю. И что же теперь нам делать? Это тупик! – вполголоса заметил Сарданапал.
Тем временем Таня бросилась к Тарараху, увидев, что он пытается, но не может подняться. Тела де ментов, во множестве лежавшие вокруг питекантропа, втягивались и врастали в брусчатку, точно камень стал вдруг зыбким болотом. При этом на магнетизеров и на Тарараха это не распространялось. Таня растерялась, но все же, случайно обнаружив на камнях свое кольцо, должно быть до того находившееся в плаще одного из де ментов, вернула его на палец. Перстень дружелюбно проскрипел что-то на латыни.
Тарарах наконец поднялся. Он был порядком помят, но все же, когда он стиснул Таню в объятиях, она ощутила себя яблоком, попавшим в соковыжималку.
– Ты того, Танька… Больше так не делай! И напугала же ты нас! – прогудел он.
– Дубодам возвращает себе свое! Смотри, площадь почти опустела, – мрачно сказал Поклеп, который был тут же рядом.
– Но они же мертвы! – воскликнула Таня.
Поклеп покачал головой:
– Ничуть. Мы договорились не применять смертоносных заклинаний. Сильные – да, опасные – да, но не смертоносные. Невозможно убить то, что никогда не жило. Они всего лишь часть этих стен и башен. Через несколько минут де менты появятся вновь! Нам надо спешить.
Поклеп Поклепыч скользнул взглядом по Таниному лицу, и внезапно взгляд его уперся в пенсне, которое неизвестно как держалось еще на ее переносице. Его лицо немедленно приобрело выражение, которое бывает у гончей, взявшей след.
– Откуда у тебя это, а? – спросил он подозрительно. – И не советую искажать истину!
Но ответить Таня не успела. Внезапно какое-то новое событие переполошило всех. На площадь опустился ржавый велосипед, на седле которого сидела Великая Зуби. Она выглядела запыхавшейся и потрясала длинным конвертом.
– Уф, слава Древниру, все целы! А где Ванька Валялкин? Неужели он еще там? О небеса! – воскликнула она, бросаясь к Тане и Ягуну.
Сарданапал недовольно разгладил свою поредевшую в битве бороду.
– Зуби, какими ветрами тебя сюда занесло? Я же просил тебя остаться в Тибидохсе! Воображаю, что там сейчас происходит! – воскликнул он.
Зуби едва не задохнулась от негодования:
– Как я могла остаться после того, что узнала!.. Пуппер… Он жив!.. Почти…
– Почти жив – это отлично сказано! Очень литературно! – оценил Графин Калиостров.
– Ну да, он живет в наших севдцах! Довогой Гувий, знай, мы все помним тебя! – немедленно с величайшей готовностью отозвался магвокат Хадсон, дежурно промокая глаза все тем же многофункциональным платком.
– Да нет, Чума вас возьми! Он в самом деле не мертв! И теперь уже ясно, что Ванька не нарушал дуэльных правил! Его искра была совершенно нормальной, и, главное, она была одна! – крикнула Зуби так решительно, что невозможно было ей не поверить, и сердито замахнулась на Хадсона конвертом.
Магвокат тревожно прищурился.
– Зуби, успокойся! Ты уверена? Что же с ним такое? – с беспокойством спросил академик.
– Он… Я не знаю, как объяснить, но такое нарочно не придумаешь! – сказала Великая Зуби. – В общем, падая в океан, Гурий вызвал галеру демонов. Это было очень благоразумно со стороны господина студента, потому что подстраховочное заклинание при падении с такой высоты точно не помогло бы, а галера всегда появляется мгновенно. На палубу галеры он рухнул уже без чувств. Правда, палуба обладает свойством смягчать удар и затягивать раны, но все же сознание Гурий потерял. Далее же произошел магический казус. Галера не может никуда перенести Гурия, потому что он без сознания и не говорит, куда его доставить. Но она же не может отнять у него душу, потому что Пуппер не уснул от скрипа весел, а просто без сознания – следовательно, не нарушил установленных правил. Но и Гурий не может очнуться, потому что он на галере, а это не то место, где приходят в себя… В результате время для него остановилось. Он не стареет, не мерзнет, не испытывает голод, но одновременно… м-дэ… и не живет. А галеру-то порой вызывают, но она не может явиться на вызов, потому что на борту у нее пассажир! Тупик, истинный тупик! Именно поэтому галера начала выкидывать фокусы, и ее занесло в Трансильванию, где она была обнаружена повелителем вампиров господином Дурневым… Он оставил все как есть, но немедленно сообщил о своем открытии в Тибидохс. К сожалению, письмо было получено слишком поздно. Я, разумеется, немедленно вылетела сюда.
Зуби замолчала, растерянно оглядываясь. Магвокат Хадсон беспокойно завозился.
– Позвовьте-ка взгвянуть! – настойчиво попросил он, скользя взглядом по строчкам. Его пухлое лицо то краснело, то бледнело. Заметно было, что его терзают самые противоречивые чувства.
– Вазумеется, если это нагвая вожь, мы сково об этом узнаем… Но, пведповожим, это не вожь, а пвавда, тогда мы оказываемся в неудобном повожении… – пробормотал он. – Если Гувий жив, повучается, что Джона Вайвявьку мы заточиви напвасно! Какой скавдав! С вашего позвовения, я немедвенно вечу в Магфовд и поставаюсь уствоить так, чтобы Гувия забвали с гавевы. Есви, вазумеется, еще возможно его спасти… Одноввеменно я попытаюсь сдевать что-нибудь двя Вайвявьки! Похоже, пвавива дуэви он не навушал и исква быва одна…
Сарданапал кивнул. Магвокат подошел к воротам и, подобрав длинные полы своей мантии, с неожиданной резвостью вскочил на метлу. Телепортировать из Дубодама он предусмотрительно не решился. Графин Калиостров, приседая от усердия, бежал за ним. Его тоже никто не задерживал. Все сходились на том, что без Графина воздух будет чище.
Ягун насмешливо смотрел ему вслед. Таня готова была поклясться, что внук Ягге подзеркаливает.
– Думаешь, они полетели в Магфорд? – прошептал ей Ягун. – Как бы не так… Эта толстая помесь павлина и пингвина направилась к доброй тете. Спорю, дело будет представлено так, что вся слава обнаружения Пуппера достанется ему. Великой Зуби и Дурневу лавров явно не перепадет…
