Елена Жаринова - Лучший из миров
— Все, ждите здесь, — распорядился Юче. Он вдруг посмотрел на нас обеих, словно видел впервые. Или в последний раз… И я поняла, что настал тот самый миг разлуки, которого еще совсем недавно я так боялась. Если все пойдет по плану и Юче уведет полицию и Арслана, а нам удастся проскочить в отель и встретиться с двойниками… То мы утром улетим домой. И больше никогда не увидимся. Вот и прекрасно, — подытожила гордая и принципиальная часть меня. А другая — сентиментальная плакса — жалобно заныла…
— Простите меня, — сказал Юче. — Вы, обе.
Он не стал объясняться дальше, за что мы его должны простить. А мы молчали. Во мне снова боролись гордячка и плакса. Предательство нельзя прощать, твердила одна. А Юче предал меня дважды. Первый раз — когда из-за него мы оказались в лапах кёштебеков. И второй. Который ранил меня гораздо сильнее первого. Но плаксе было плевать на голос разума. Она упорно вспоминала запретное: как изменилось его лицо, когда мы впервые коснулись друг друга, ныряя в пещеру Албасты. Как поцелуй унес нас в волшебную страну. Как Юче мучился в шахте, чтобы у нас была крыша над головой. И как сейчас он пытается нас спасти — любой ценой.
Но боже мой, какое это все имеет значение, если мы расстаемся?
— Ну… вы тут поговорите… — Арина, ужасно шурша, отошла в сторонку.
Я попыталась улыбнуться. Причем как можно беспечнее.
— Не бери в голову. Ну, как-то у нас все незаладилось. Но…
— Я не буду тебе ничего объяснять, — быстро и страстно сказал Юче. — Ты хорошая, честная, умная. А я вел себя, как дурак. Ты просто помни: я тебя люблю.
Сказал — и звериным прыжком выбрался на дорогу. Все, поздно кричать вслед, и нельзя бежать вдогонку. Терпеть, стиснуть зубы и ждать…
Люблю тебя. Разве это имеет значение теперь, когда мы расстались навсегда? Разве любовь существует на расстоянии?
Арина подошла сзади и положила руку мне на плечо. Вместе мы напряженно следили за тем, как Юче, уверенно подняв голову, идет к отелю.
Его сразу заметили. Полиция еще никак не отреагировала, когда из джипа вылезла знакомая гориллоподобная фигура. Арслан. Юче направился к нему так храбро, что тот даже опешил. Не ожидал, видно, что добыча сама к нему явится.
Потом они о чем-то говорили. Юче жестикулировал, показывал куда-то во-он туда — вероятно на наше предполагаемое убежище. Арслан слушал его, скрестив на груди могучие руки. Его лицо оставалось непроницаемым. Уговоры длились долго. Потом Арслан коротко кивнул и распахнул дверь джипа. Прежде чем сесть в машину, Юче вышел на середину аллеи и что-то крикнул в сторону скучающих полицейских. Те встрепенулись. Джип взревел и помчался по аллее. Полицейские бросились к своей машине и устремились в погоню.
Мы с Ариной переглянулись.
— Ну что, наш выход?
— Бегом.
И мы припустили.
Отель "Крокус" встречал очередной праздничный вечер. Орал в микрофон аниматор — каждую фразу на трех языках. Отдыхающие стремились из темноты на освещенные аллеи. Слышались возбужденные голоса, над баром подымались клубы табачного дыма. Отель показался таким родным и мы были так близко от цели, что у меня задрожали губы.
— Наши наверняка на анимации, — сказала Арина, и мы пошли по дорожке к амфитеатру. Чем ближе — тем гуще становилась толпа. Видно, сегодня ожидалось что-то интересненькое, раз все так рвутся.
— Мисс "Крокус" будут выбирать, — сообщила Арина, успев на ходу глянуть на анимационный стенд. Я же все время вертелась по сторонам в поисках наших и едва не упала, споткнувшись о чьи-то ноги.
— Где же они?
Мы заглянули в амфитеатр — он уже был полон, а народ валил и валил. Основной свет падал на сцену, зал тонул в полумраке. Где тут кого разглядишь? Зато мы становимся все более заметны. Все уже вошли внутрь, а мы остались снаружи. И если появятся кёштебеки…
— Пошли внутрь, — потянула я Арину. — А то маячим здесь, как два тополя на Плющихе.
— Пошли, — обрадовалась она. — Это прикольный конкурс. А что такое плющиха? Извините, извините… Ничего, что я к вам спиной?
Мы протиснулись на оставшиеся места на самой галерке. На сцене шла какая-то вступительная пляска: аниматоры и аниматорши с переменным успехом изображали восточные танцы. Потом музыка стихла, и начали набирать конкурсанток. Черноглазенький аниматор, очень похожий на Юче (боже, как он там?!), прилип к Арине как банный лист.
— Почему не хочешь? Такая красивая и такая упрямая! Пошли, весело будет!
— Слушай, отстань, а? — рявкнула Арина. — Нас сейчас только на сцену выставить, — нервно хихикнула она, когда разочарованный аниматор ушел. — Представляешь, что с нашими будет. Хлоп — инфаркт, и выноси. Дети в зале — и дети на сцене. Нам бы мышками здесь отсидеться, а потом на выходе наших потихоньку поймать, да еще так, чтобы они нас не видели.
Под неизменную "Pretty woman" семь участниц вышли на сцену. Их представили: норвежка, немка, три украинки и две москвички. На первом же конкурсе — танец вокруг стула — вылетела отмороженная норвежка. Зато отличилась одна из хохлушек — дамочка лет тридцати, в черном лифчике, обтянутом черной сетчатой кофточкой. Она вытворяла со стулом такое, что стало даже за нее неудобно, зато набрала больше всех очков.
— Галя, Харьков! — торжествующе провозгласила она.
Второй конкурс был спортивный. Участницам надо было перецеловать в зале как можно больше мужчин. Немка торжествующе оглядела свои кроссовки и приняла низкий старт. Наши с украинками покосились на нее и решительно сбросили туфли. Однако немка оказалась не только ловкой, но и хитрой. Прежде чем был дан сигнал, она приценилась, в каком секторе сидит больше мужчин, и в первую очередь помчалась туда. Зато нашим больше помогали. Мужики гроздьями свисали с верхних рядов, чтобы поцеловаться с девчонками. Галя из Харькова… Ай!
Арина с вывертом щипнула меня за руку.
— Гляди! Юксел. Вон там.
Мама дорогая… Действительно, перед первым рядом стояло несколько кресел — типа для ВИП-гостей. Там сидели важные турки в дорогих костюмах. И среди них я узнала отца Юче. Словно почувствовав мой взгляд, он повернул голову. Я зажмурилась. Только не встречаться с ним взглядом…
В третьем конкурсе уже не участвовала одна из москвичек. Оставшимся девушкам предложили вытащить на сцену своих мужчин. В качестве реквизита. Задача заключалась в том, чтобы провести теннисный шарик мужчине по ногам из штанины в штанину. От ботинка к ботинку.
— Прикол! А если шарик на что-нибудь наткнется? — весело взвизгнула Арина.
Немке свезло — ее солидный кавалер был в свободных белых брюках. Попарившись немного в верхней точке, она прошла дистанцию с отличным результатом. Немец всю дорогу улыбался, как спартанский мальчик. Одна из наших так хохотала, что не смогла поднять шарик даже до колена. Гале пришлось несладко: она работала в паре с тонконогим эмо в джинсах-дудочках. Но терпение и труд, как известно… Она пыхтела, вся раскраснелась, парень приплясывал, как будто шарик был раскаленным… Краем глаза я отреагировала на какое-то движение в воротах… Тут уже я пихнула локтем увлекшуюся конкурсом Арину.
— Опаньки, — прошептала она, прижимая ладонь ко рту. У входа в амфитеатр показались три амбала. Прищурившись, они оглядели зал. Потом поднялись по лестнице и остановились — мамочки!!! — прямо напротив нашего ряда.
Они стояли так близко, что я могла дернуть одного из них за фалду пиджака. Они продолжали следить за залом, но им и в голову не приходило посмотреть себе под нос. Нас они не замечали.
Наверно, самым разумным было бы сидеть спокойно, хлопать в ладоши вместе со всеми, стараться не привлекать внимания. Но две перепуганные девчонки… С разумом у нас было совсем плохо в этот момент. Нервы сдали. Мы подорвались с места и, согнувшись в три погибели, стали забиваться в середину ряда.
Пробрались, выпрямились — и застыли, как две мишени. Амбалы засуетились. Один достал телефон.
— При всех они нас не тронут, — уверенно заявила Арина.
— Эй! Не стеклянные! Туда или сюда! — зашикали на нас. А какая-то бесцеремонная бабка даже дернула меня за рукав. В этот момент одна из хохлушек очень эротично двигала руками в штанах своего молодого человека, причем в самом интересном месте. Зал затаил дыхание. Молодой человек тоже. А мы мешали смотреть.
Не обращая внимания на пинки и шиканье, мы с Ариной опустились на корточки. Вскоре зрители, увлеченные происходящим, перестали обращать на нас внимание. Время от времени Арина приподнималась — ни дать ни взять суслик во ржи.
— Слушай, а это не твой папа сидит? — прошептала она мне в ухо.
— Где?!
Наконец и я увидела знакомый темноволосый затылок. Папа активно переживал за участницу, потрясая в воздухе кулаком. Но мамы рядом не было. И наших двойников — тоже…
— Где же эти мерзавки? — прошипела Арина. — Они что, не понимают… Господи! А если они на экскурсии?!
