Алекс Орлов - Тютюнин против ЦРУ
И для уверенности, что партнер по бизнесу ее понял, бабушка Живолупова как следует припечатала его об стену.
96
Во вторник днем прямо на приемку к Тютюнину пришел молодой человек в приличном сером костюме. Он сразу бросился Сереге в глаза, поскольку основными клиентами заведения были люди, занимавшиеся уличным собирательством.
Молодой человек держал в руках коричневый портфель и, выстояв длинную очередь, достал из него очередной шедевр – дамскую шляпку из щетины рыбы-штопора. И хотя изделие это было для «Втормехпошива» не совсем по профилю, Сергей подарок принял и заплатил за него тридцать рублей.
– Я от старушки Розенфельд, – улыбаясь, сказал молодой человек. – Она приносила вам накидку из сиамского рудольфа, помните?
– Да, – охотно подтвердил Сергей. – И еще шорты из серебристой жуа.
Шорты он примерял Любе, но они на ней смотрелись как зимнее байковое трико. Поэтому он убрал их подальше, закатав в трехлитровую банку, и строго-настрого приказал жене не трогать драгоценной вещицы. Достаточно было того, что она и Олимпиада Петровна щеголяли в немыслимо дорогих шлепанцах из рудольфового меха.
– К сожалению, старушка Розенфельд заболела и просила меня организовать для вас посещение меховой выставки.
– А вы ей кто? – спросил Серега, внимательно присматриваясь к молодому человеку.
– Внук, – сказал тот.
– Хорошо. Можно даже сегодня. Только я друга своего возьму, Леху Окуркина.
– Прекрасно. Во сколько мне за вами заехать?
– Давай в полшестого.
– Договорились. – «Внук» улыбнулся и ушел, а Сергей, дождавшись обеда, пошел звонить Лехе на завод. Сегодня Окуркин отправился на работу, чтобы получить аванс за три месяца позапрошлого года.
Сергей позвонил в Лехин цех, и скоро к телефону подошел сам Окуркин. Он сказал, что информация про выплату аванса – полное надувательство, но настроение у него было хорошее, потому что удалось разжиться электромотором с медной обмоткой.
– Осталось только вынести его с завода, но это дело знакомое – справлюсь, – сказал Окуркин.
– Поедешь со мной на меховую выставку? – в лоб спросил Тютюнин.
– А чего я там не видел?
– Ты меня охранять будешь.
– От кого?
– От того, кто в тетку рядится и новые меха мне на приемку носит.
– Так, может, он того – «голубчик»?
– Не знаю. Но на выставку сходить хочется.
– Ладно, – согласился Окуркин. – Так уж и быть, я тебя сопроводю. То есть сопровожду.
97
В половине шестого, как и договаривались, Сергей вышел во двор «Втормехпошива» и увидел там синий «форд-фокус», возле которого стоял улыбающийся «внук» старушки Розенфельд.
– Билеты достал? – спросил Тютюнин, чтобы не молчать.
– Да, конечно, – сказал «внук». – Мы можем ехать.
– Ладно. Только я сзади сяду.
– Как вам будет угодно. – «Внук» улыбнулся еще шире и распахнул перед пассажиром дверку.
Тютюнин забрался в салон и с удовольствием покачался на мягком кресле. В иностранной машине, если не считать автобусы «икарус», он сидел впервые.
– Тебя как зовут? – поинтересовался Сергей, когда «внук» завел двигатель.
– Зовите меня Гошей! – сказал тот.
– Очень приятно, Гоша. Давай к трамвайной остановке «Бобрино». Знаешь такую?
– Да. Этот район мне знаком.
Они выехали со двора, и машина резво помчалась по улицам. Сергей даже немного струхнул от манеры вождения Гоши. Однако тот знал свое дело, и скоро, безо всяких потерь, они добрались до трамвайной остановки, где их уже поджидал Окуркин.
У его ног стоял большой рюкзак, в котором, видимо, находился добытый электромотор.
– Нужно открыть багажник… – сказал Тютюнин.
– Зачем? – спросил «внук» несколько напряженно.
– У Лехи с собой рюкзак.
– А… ну конечно, – с облегчением улыбнулся водитель и вышел из машины.
Серега с помощью электрической кнопочки открыл окно и, высунувшись, с важным видом заметил:
– Ну, чего пялишься, рабочий класс? Сдавай железо в багажник!
– Толковая тачка! – завистливо проговорил Окуркин и со вздохом добавил:
– Далеко не «запорожец»… А как водилу-то зовут?
– Гошей, – ответил Сергей.
– Ага. Ну-ка, Гошка, помоги мне рюкзачок передвинуть, а то одному тяжело.
– Конечно! – с готовностью отозвался «внук». Он подскочил к Лехе и, схватившись за лямки рюкзака, попытался его поднять, однако это ему не удалось.
– Не спеши, парень, – сказал ему Окуркин. – Тут сто пятьдесят кило. С наскоку не возьмешь.
– И… что же в этом бэге? – удивился «внук».
– В бэге, Гоша, валюта всех времен и народов – медная обмотка электродвигателя. Правда, вместе с чугунным корпусом. Потому и тяжело.
– И где же вы его взяли?
– Ну не украл, конечно. Вынес с родного завода… Ладно, Гоша, хватайся, и потащили…
Удобно откинувшись на сиденье, Тютюнин через зеркало заднего вида наблюдал за погрузкой неподъемного рюкзака. При этом было видно, что Окуркин откровенно халтурил, взваливая основную работу на Гошу.
Наконец мотор оказался в багажнике, отчего машина заметно просела.
Вспотевший водитель вернулся за руль, а Окуркин устроился рядом с Сергеем.
– Толковая тачка! – повторил он, пытаясь ногтем проковырять обивку сиденья. – Куда поедем, шеф?
– На выставочный комплекс, – ответил «внук», трогаясь с места.
– Ну поехали! Это тачка американская?
– Американская, – осторожно ответил «внук». – А что?
– Ничего. Рули давай, – сказал Леха и заинтересовался дверной ручкой.
Пока они ехали, он несколько раз кивал на свою дверь и подмигивал Тютюнину. Тот тоже подмигивал в ответ, думая, что Леха восторгается автомобилем.
Наконец они прибыли к выставочному центру.
Пока Гоша искал место для парковки, довольный Леха продемонстрировал Тютюнину открученную дверную ручку.
– Это ты зачем? – строго спросил Сергей.
– А ты вторую не скрутил, что ли? – удивился Леха. – Я ж тебе моргал – мол, скручивай вторую. А ты… Эх… – Окуркин спрятал добычу в карман и неодобрительно покачал головой. – Сейчас бы пара была, я б их на свой «запорожец» приделал, а если б не подошли, мы бы их продали.
Гоша быстро справился с парковкой и вернулся к Лехе с Сергеем.
– Нам в пятьдесят шестой павильон, – сказал он.
– Ну пошли, – согласился Тютюнин.
– Подождите, парни, – вмешался Окуркин. – Так же нельзя. Мы же на отдыхе.
– А что вы, Алексей, предлагаете? – спросил Гоша.
– Ну чего – пивка давайте возьмем. Еще я шашлычка бы съел, ну и вообще… Угостишь приятелей, Гоша?
– Конечно, – обрадовался «внук», поскольку его целью было установить с «объектами» доверительные отношения.
Они разместились под небольшим навесом, сделали заказ, и смуглые торговцы быстро натаскали им пересушенного мяса и теплого, как вода из летней лужи, «холодного пива».
– Хорошая у тебя машина, Гоша, – слегка захмелев от бесплатного угощения, начал Леха. – Американская…
Гоша кивнул, старательно разжевывая бараньи жилы.
– А вот у меня – «запорожец», – с каким-то остервенением произнес Окуркин и, вздохнув, добавил:
– Многие даже дразнятся. Говорят – «хохломобиль»… А он ведь, Гоша, он ведь лучше этого твоего лакированного американского дерьма…
– Почему? – заинтересованно спросил «внук».
– Потому что все американцы не умеют читать, – ответил Окуркин и стал подчищать салат из вялой капусты.
– Это не так. Американцы умеют читать, – решительно возразил Гоша и, устав бороться с бараньими жилами, выплюнул их в салфетку.
– А я говорю – не умеют. Это в газете написано было, – упрямо гнул свою линию Окуркин. – А еще они носят трусы цвета своего флага…
Открыв рот для возражения, Гоша его вовремя закрыл, вспомнив, что на нем действительно трусы из родного звездно-полосатого.
– Вот мы здесь все втроем нормальные люди, – отпив теплого пива, продолжал Окуркин. – И трусы у нас – нор-рмальные. Пожалуйста…
Окуркин резко встал и, предоставляя доказательства, спустил штаны.
– Вот! Васильки в поле! Национальная расцветка! – громко объявил он, заставляя оборачиваться прохожих.
Смуглые владельцы кафе молча взирали на представление, не зная, что предпринять, а нетрезвая дама за дальним столиком радостно захихикала.
– Ну-ка прекрати, – вмешался Тютюнин. Окуркин пожал плечами и надел штаны, однако процесс дознания не оставил.
– Вот, давай теперь посмотрим, какого цвета твои трусы. Гоша, – предложил он.
– Леха, не приставай к человеку, – заступился за «внука» Тютюнин.
– А я не пристаю. Просто покажи хотя бы резинку, Гоша. Только поясок, – настаивал Леха, однако «внук» ничего не отвечал и пребывал в полной растерянности. Еще никогда агент Смит не был так близок к провалу.
То ли от жары, то ли от внезапных потрясений перед его глазами плыли разноцветные круги, которые превращались в красные физиономии Лехи Окуркина и все множились, множились, заполняя собой окружающее пространство.
