Ольга Пашнина - Драконьи Авиалинии

Потом был торт, чай, фрукты. Наверное, лучший завтрак в жизни Эльки. Да и в моей, пожалуй, тоже. Объевшись, мы читали до самого обеда, пока у меня не поднялась температура. Лирэль и Элька, которая почти выздоровела, вернулись к домику. Я же задремала в гостиной на диване, желая поймать Кайла после работы и устроить хорошую взбучку по поводу дня рождения дочери.

А он словно чувствовал, явился часам к одиннадцати. Естественно, Лирэль я отпустила, Элька уже давно спала, уставшая от впечатлений первого (по моему мнению) дня рождения в жизни.

— Привет, — сказала я, когда Кайл вошел в гостиную и небрежно бросил куртку на кресло.

В ответ — молчание. Прошел к бару, налил приличную порцию чего-то крепкого и залпом выпил. Да, кажется, время неудачное. Но не отступать же.

— Кайл, надо поговорить.

— Не сейчас, Блейк, иди спать.

— Сейчас!

Кое-как поднялась, подошла, твердо намереваясь обо всем сообщить. В конце концов, то, что у Кайла проблемы на работе, не означает, что можно игнорировать день рождения дочери.

В общем, я призналась в том, в чем изначально признаваться не собиралась.

— У меня сегодня тоже день рождения.

Кстати, двадцать. Круглая дата. Думала ли я, что проведу этот день вот так?

Кайл лишь пожал плечами, как и говорила Лирэль.

— Подари мне подарок, пожалуйста, на день рождения, — сказала я.

— Что ты хочешь? Кольцо? Серьги? Деньги?

— Нет. — Почему он постоянно думает о каких-то вещах? — Подари мне десять минут своего времени.

— Что мне сделать-то? — спросил Кайл, опершись о каминную доску.

— Десять минут? — уточнила я.

— Десять минут, — согласился муж.

— Пошли.

Он не без некоторого раздражения последовал за мной в детскую. Элька спала, отбросив одеяло и засунув большой палец в рот. Нежные волосы забавно растрепались, игрушка валялась на полу.

— Иди сюда. — Я цепко ухватила Кайла за руку и заставила подойти к кровати. — Посмотри, какая симпатичная.

— Ну и что? На мать похожа. — Он поморщился, едва взглянув на Эллу.

— Почему ты ее не любишь? — спросила я. — Она ведь ничего плохого не сделала. И тянется к тебе. А ты ее отгоняешь. Доходит до того, что, когда ты возвращаешься домой, она бежит ко мне на руки. Кайл, ты ее хоть раз бил?

— За кого ты меня принимаешь? — тут же взвился он.

— Успокойся. А что я должна думать? Ребенок несчастный. Словно в приюте живет. Ни конфеты от отца, ни игры, ни объятий. Даже по голове ни разу не погладил. Да что там я! В приюте хотя бы хвалят иногда. И игры проводят. Козел ты, Кайл.

— Выбирай выражения. Как мне воспитывать дочь, я сам разберусь. А тебе бы сидеть тихо, а то окажется вдруг, что ты мне изменяла. И все, милая, развод без содержания. И никто мне слова не скажет.

— Я же говорю, козел. — Я почувствовала, что вот-вот разревусь. — Между прочим, я не хотела выходить за тебя замуж. И даже в последние дни подумала, что мы поладим. А ты то ли умело притворяешься, то ли вымещаешь злость на домашних. Какого демона ты ушел, ничего не сказав Элле? Думаешь, привел в дом девку, и все, дочь в надежных руках?

— Высший! Блейк, чего ты завелась? Днем рождения недовольна? Так давай я денег дам, купишь себе чего-нибудь.

— У нее тоже сегодня день рождения! — рявкнула я, не сдержавшись. — И единственный подарок, который получила твоя дочь, — игрушка от мачехи, у которой пару недель назад денег едва хватало на еду.

— Ну и что я должен по этому поводу сделать? Надеть колпак и скакать вокруг маленького ребенка, как вокруг елки? — удивленно спросил Кайл.

Мне хотелось быть посуду. Кричать, драться. Реветь, ломать что-то. Делать хоть что-нибудь, чтобы достучаться до этого мужчины, который так равнодушно относился к собственной дочери. И который мучил ее своей нелюбовью, потому что маленькая девочка, которая никогда не знала ласки, очень страдала, видя, как папа совсем не обращает на нее внимания. Я-то уж знала точно.

— И что ты от меня хочешь? Возьми деньги, своди ее в парк, купи игрушку, покатай на карусели. Ты больше всех о ней печешься.

— Кайл, — я все-таки почувствовала, как глаза наполнились слезами, — просто сделай одну вещь.

— Какую?

— Пообещай, что сделаешь. Десять минут, это больше не займет.

— Хорошо, я сделаю, что ты просишь, и ты отстанешь, так?

Я медленно кивнула.

— Я сейчас ее разбужу, а ты ее поцелуешь и поздравишь с днем рождения. Все. И свободен. Иди. Гуляй, спи с кем-то, пей, работай. Что хочешь.

Кайл изобразил какой-то жест, расцененный мною как разрешение. И я осторожно коснулась плеча Эллы. Девочка тут же сонно открыла глазки и уставилась на нас. Я махнула Кайлу.

Он все же имел какие-то зачатки ума, потому что обнял ребенка очень осторожно. И не менее осторожно поцеловал в темненькую макушку. Элла сонно протянула к отцу ручки и обняла, уткнувшись носиком в шею.

Я даже дышать перестала. Оттолкнет? Или нет?

— С днем рождения, — сказал Кайл.

— Папа, — пробормотала девочка, засыпая.

— Не так уж это и страшно, правда? — хмыкнула я.

Мне тоже безумно хотелось, чтобы хоть раз кто-нибудь обнял по-настоящему, поцеловал так осторожно и пожелал счастья в день рождения. Просто обнял и сказал, что я — хороший человек.

Элла уснула почти мгновенно. А вместе с ней засыпала и я, сидя на полу и уронив голову на кровать. Часы медленно отмеряли отпущенные мной десять минут. И я почему-то не сомневалась, что Кайл уйдет по истечении этого времени. Но все же надеялась, что он этого не сделает. Элла сладко сопела, прижавшись к отцу, и, кажется, ей не нужны были ни подарки, ни поздравления.

Я бы многое отдала хотя бы за половину того времени с родителями, что Кайл сейчас провел с Эллой. Хотя у меня и не было ничего, что можно было отдать.

Словно почувствовав мой страх, судьба избавила меня от необходимости смотреть, как Кайл укладывает дочь в кроватку. Я уснула, когда осталась лишь минута. Как сидела, на полу.

Глава четырнадцатая

КАТАСТРОФА

Верхний город — город, скрытый высоко, среди самых облаков. Большой остров, самое средоточие магии. Чтобы держать его на весу, необходимы поистине огромные силы.

Утро, как всегда, встретило меня детским лепетом. Девочка нетерпеливо лезла ко мне в кровать, одновременно играя с драконом. И моими волосами. Прямыми, как и просил Кайл.

— Элла, — попыталась было я отвоевать хотя бы чуть-чуть времени для сна. — Я спать хочу.

— Пошли играть! — сообщило дите. — И гулять!

— Пойдем. Но сначала придется есть кашу. И никаких гуляний, ты-то уже почти здоровая, а вот я еще еле ползаю.

Она нахмурилась и отвернулась. Да. Каша действовала безотказно. Как и зелья лекаря, что он дал. Я почти нормально себя чувствовала, лишь быстро уставала, да под вечер немного поднималась температура.

Но в это утро что-то было не так. Какое-то тревожное чувство не отпускало все время, что я готовила завтрак. Все валилось из рук. Я разбила несколько чашек, предчувствуя, что, когда из отпуска выйдет экономка Кайла и я с ней познакомлюсь, мы не поладим. Обожгла руку кипятком, когда наливала Эльке чай. Да и домик мы с ней собирали довольно вяло. Мое настроение передалось и девочке, убавив ее активность.

В обед я без особых проблем уложила ее спать. Сама, надеясь отвлечься, улеглась на любимый диван в гостиной с какой-то книгой. Не видя ни строчки, я размышляла о том, что же меня мучило.

Вероятно, зря я вчера наговорила столько Кайлу. И ежу понятно, что если меня не посвящали в проблемы «ДА», не значит, что их не было. Волнения, интриги Стерха и кого-то из руководства, такие, как Зейн — все это навалилось на Кайла не так уж недавно. Судя по всему, он давно ведет борьбу со всем происходящим и сейчас она особенно обострилась. На мой взгляд, слабое оправдание равнодушия к родной дочери, но все же это было хоть какое-то объяснение.

Все-таки чувства к дочери у Кайла были. Но не было желания и умения их проявлять. А еще была работа, к которой он прикипел всей душой.

Книга выпала из рук, когда в звенящей тишине дома раздался громкий уверенный стук. Кто? У Кайла были ключи, Лирэль ушла к Анри — та тоже подхватила какую-то простуду. Теоретически прийти никто не мог. Но пришел же. И, пожалуй, стоило открыть.

— Привет! — на пороге, улыбаясь, стояла Рита.

Она теребила в руках шарф, для лета сегодня было как-то прохладно.

— Рита, — отступила я, пропуская ее внутрь, — что ты здесь делаешь?

— Я… э-э-э… меня просил предупредить… в общем, Кайл сегодня ночевать не придет.

Будь в коридоре какой-нибудь стул, я бы села. А так оставалось лишь привалиться спиной к шкафу и удивленно таращиться на женщину. Я что, так его обидела, что он решил не ночевать дома? Впрочем, мне-то какая разница? Сама дала разрешение на любовниц и гулянки. Да и не нужно было ему мое разрешение. Пускай.