Герой анархист против всех. Том 1 (СИ) - "Хмурый писака"

— Сломай тут всё, — сказала богиня и исчезла.

— Вот так просто взяла и свалила! Ничего не объяснила и свалила! — жалуюсь я уже гоблину допивая остатки пунша.

Соскакиваю со стула и начинаю вспомнить ничего ли я не забыл. Встречаю взглядом гоблина и вижу как то жестикулирует «деньги давай». Достаю один серебряный. Расплачиваюсь. Стою жду, когда Илитариал вместе со своим павильончиком тоже исчезнет.

Минута, две.

— И сколько ты так стоять будешь? — спрашивает меня гоблин, — иди-иди, не пугай мне посетителей.

И я пошёл.

***

Юрай, Марина и их новая компания вернулись в особняк тем же тоннелем. Парня, что ожидал увидеть некоего Ромея, но вместо этого встретился с тупым тяжелым предметом, развязали и привели в чувство. Жертва обстоятельств очень обрадовалась, что жива и с тех пор всячески пытается избегать орка. Мощь красного он прочувствовал более чем достаточно, но при этом не испытывал к нему злобы или обиды. Парень оказался поразительно незлоблив: дело житейское, всякое бывает. Марина даже стала подозревать, что Юрай его слишком сильно ударил по голове. Но другие ребята, которые относились к «пленникам» дружелюбно, намекнули, что тот малый всегда был таким — неоднозначным.

По дому носились люди и приводили его ударными темпами в с состояние «жилого» помещения.

Бывшие рабыни-горничные хорошо знали свою работу, очень часто от качества проведенной уборки зависела их жизнь. Некоторые барышни имели «довесок», с которым им удалось спастись от своих хозяев. Грустным фактом являлось то, что биологическими отцами таких девушек становились как правило рабовладельцы. И эти же хозяева отказывались от своих обязательств перед «ублюдками». Детей так же записывали в рабы, «своими» владельцы орудий говорящий таких младенцев не считали.

Образ жизни в рабстве так сильно деформировал личности девушек, что даже находясь на свободе и в условной безопасности они не могли отделаться от своих новых привычек. Это сказывалось и на их воспитании своих детей. Одна женщина, перебирая посуду, доверила протирать пыль свой дочери.

Девочки было на вид не больше четырёх годиков, дети в этом возрасте, уже должны говорить, изучать что-то новое, постоянно проявлять любопытство и совершать ошибки в своих категорически самостоятельных поступках. Но девочка сидела тихо, она просто брала одну тарелку из стопки, опускала её в бадью с водой, омывала и складывала в другую. Через какое-то время стопка с тарелками стала такой большой, что девочка на цыпочках пыталась положить очередную чистую тарелку сверху. Но вот девочка оступилась, она и повалила колонну.

Ребенок сильно перепугался, он схватил падающую башню тарелок, но самые верхние удержать не успел, они соскользнули и разбились. Мать ребенка увидев эту картину тоже сильно испугалась, но не являлась бы матерью, если бы инстинктивно не стала прятать девочку себе за спину под взглядом всё это наблюдающей Марины.

Марина просто молча наблюдала за этой «трагедией». Лисья жадность, конечно, никуда её не отпускала. Было жалко испорченное добро за которое были отданы последние деньги, но в этот момент всё было неважно. Марина просто наблюдала за женщиной, которая прятала ребенка и по привычке готовилась к самом страшному, что только могла вообразить имеющая горький опыт рабской жизни душа.

Юрай заметил эту картину со стороны, ничего лучше он не придумал, а потому просто дал легкий подзатыльник Маринке.

— Ничего страшного, всё хорошо, — применил свою «профессиональную» улыбку орк. Он тренировал её очень долго, а потому был уверен в её «миролюбивости», — вам ничего не угрожает, спасибо, что помогаете нам с уборкой.

Марина в этот момент насупилась, подзатыльник был очень обидным. Она же не в чем не виновата, она даже ничего не сказала. Она пыталась разозлиться, но слёзы сами наворачивались на глаза. Не желая чтобы её видели в таком состоянии, она развернулась к орку. Ударила его в живот, так как выше дотянуться было проблемой из-за разницы в росте, и побежала на второй этаж в свою комнату.

Статуса пленников с них никто не снимал, а потом пара конвоиров вроде бы попыталась догнать «беглянку», но старший, которого все называли не иначе как «начальник», приказал «отставить» и те вернулись на свои исходные позиции: возле двери и окна.

— И чего я не так сделал в этот раз?! — обратился орк к уже успевшей успокоиться женщине, но та не посчитала отвечать должным. Орк ещё какое-то время простоял потерянным, а потом плюнул в сердцах и пошел на кухню варить себе какой-нибудь бодрящий напиток.

— Я на кухню! — оповестил «надзирателей» орк и загремел кухонной утварью пытаясь найти в этом бардаке хоть что-то себе полезное.

Глава 24

Чем дальше я удалялся от странного гоблина, тем лучше осознавал что сейчас произошло.

Я не испытывал никакой необходимости отчитываться перед богами в местах культа, а потому даже и не думал туда шастать и пытаться установить контакт с высшими силами. Не отрицал, что боги имели какой-то замысел, но не рассчитывал что меня будут ловить на еду… Это что получается? Не лавка с рамэном, а храм на колёсиках?! Не, бред.

Помню, что Илитариал любит послушать истории, перед тем как проводить на тот свет. Собственно тут все боги — боги смерти (мой друг любитель азиатских мультиков, сказал бы «шинигами»), и их основная задача приглашать своих последователей на смерть. После чего выступить проводником на тот свет.

Взять того же бога Хрома, его грядка — это убийцы и те кто с ними связаны, особенно включая жертв этих самых убийств. Не знаю что за такие фетиши, но бог, с именем на устах которого совершаются самые жесточайшие убийства взял на себя именно эту сторону окончания человеческой жизни.

Или вот Парнак. Его называются богом-ремесленником, хотя он тоже приглашает людей на смерть. Ему возносят молитвы, просят покровительства и всячески восхваляют живые несмотря на то, что это жнец душ.

Интересно обстоит с богиней сделок — Фунилицией. Она тоже шинигами, она тоже провожает на тот свет, но видимо чтобы не забыть, она рубит пальцы лжецам, что клялись её именем. Такая себе зарубка на память. И чем меньше у тебя осталось пальцев на руках, тем больше этот человек врал перед её именем. Интересно, на сколько хорошим должен быть оратор с последним пальцем на руке?! Хотя слышал, что дальше обоих мизинцев не доходило на третий раз Фунилиция приходит без приглашения.

А кто моя покровительница? Блин, нужно было спросить…

Размышляя о теологии, я дошел до своей гостиницы, в которой когда-то оставил своих друзей. Прошел внутрь, время позднее, а потому не стал ни к кому стучаться — люди взрослые, чай присмотр за ними не нужен. Дошел до своей двери, открыл её. Прошёлся внутрь, аналогом земной зажигалки поджёг свечу. Стал раздеваться и готовиться ко сну, скинул рубаху через голову. Стоя с голым торсом заметил лист бумаги на полу.

Отбросил рубашку на кровать, сел на корточки, поднял листок. Раскрыл. Это записка, но темно, слов не разобрать.

Поднялся, подошёл к свече и стал вчитываться в строчки, оставленные мне Мариной. Она писала, что пошли покупать дом. Так же писала, как добраться. Лисичка умудрилась составить целую карту, по которой у меня, скорее всего, не было никаких шансов заблудиться. А еще она написала, что меня выпрут из гостиницы к утру, ибо она забрала часть денег, что мы оставили за проживание, а потому нам там больше не рады.

Печально выдохнув, жалостливо посмотрел на мягкую кроватку и стал собираться, несмотря на то, что очень сильно хотелось спать.

***

Располагаясь в кресле старого дома, Спидвагнер вспоминал своё прошлое. Его покрытое морщинами лицо и всё еще мощное тело бойца очень контрастировали друг с другом. Местами седые волосы, серые глаза. В ночном сумраке они отражали свет уличных фонарей, что пробивался в окна. По правую руку от него стоял боевой молот с длинной рукоятью. Любимая кувалда всегда была под рукой и всюду сопровождала хозяина, он никогда не оставлял её одну.