Операция «Химера» (СИ) - Дремич Лан

— Да уж, — посочувствовал Рой, внутренне напрягшись. — Я даже слышал, что там какой–то несчастный случай приключился.

— Насчет несчастного, это я бы не стал с уверенностью утверждать, — охотно поделился Николай. — Аду вы ведь сами видели, дочку Веры Дмитриевны? Нипочем же не скажешь, что она болела тяжело. А всего год назад врачи только руками разводили. Мать тогда совсем в тень превратилась, — сочувственно добавил он.

— Да ну? — форсируя тему, удивился Рой. — По мне так абсолютно здоровый ребенок.

В принципе, чего–то такого он и ожидал. По крайней мере, в плане хронологии.

— То–то и оно, что здоровый, — подтвердил Николай. — Они тогда купаться пошли, с другими ребятами. С родителями, естественно. Ада на мелководье плескалась, рядом с Верой Дмитриевной. Да все там были, а все равно упустили момент, когда девочка под воду ушла, и на поверхности показываться перестала. Ну тут шум поднялся, переполох, естественно. Мужиков позвали. Мы все озеро перепахали — не нашли. Я сам чуть не захлебнулся, пока под вторым дном плавал. Там ведь еще и не видно ничего, только ощупью искать. Хорошо, течения нет, тут, главное, представлять, где дыра, через которую глубже занырнул.

— Ух ты! — уважительно восхитился Ерик.

Рой, целиком превратившийся в слух, полностью его поддерживал — далеко не каждый способен так рисковать, даже из–за ребенка.

— Веру Дмитриевну втроем держали — уж как убивалась, — между тем продолжил Николай, явно больше переживая за Веру Дмитриевну, чем за возможность захлебнуться во время поисков. — Потом вообще сознания лишилась, а как опомнилась, так вырвалась и на болото побежала. А оно ведь совсем в другой стороне от озера, через перемычку. Я тебе вот что скажу, — перешел он на доверительный тон, — материнское сердце — великая сила. Она одна подумала, что девочку могло в болото вынести, и от отчаяния туда искать пошла.

— Нашла? — выдохнул Рой, отчетливо поймав шероховатость — одновременное отсутствие и наличие течения.

— Нашла, конечно, — улыбнулся Николай.

С другой стороны — какое–никакое движение воды все же могло присутствовать только над первым дном.

Стоп. А под ним — стоячие родники тогда? Все равно не стыкуется.

— Наши уже и за фельдшером в больницу сбегать успели, так девочке сразу искусственное дыхание сделали, все как положено. Ну, в больницу потом, в палату, конечно, положили. Вера Дмитриевна от дочки ни на шаг не отходила. Так потом врачи и сказали, что от эдакой встряски организм вжиль потянулся. Болячка–то Аду отпустила после того, — радостно–назидательно поведал Николай. — Уже год не беспокоит. Как рукой сняло.

— Удивительное дело, — поддакнул Рой, судорожно соображая, как бы поточнее определиться с датой.

— Так что совсем скоро второе рождение ей можно будет праздновать, — довольно заключил Николай.

Второе рождение, значит. Если учесть, что лунный месяц несколько короче календарного, то вполне можно допустить, что предполагаемая годовщина приходится как раз на сегодня. Или что там для местных жителей может означать невнятное «скоро»?

О том, что шеф настойчиво, если не сказать настырно, предлагал закончить все дела именно до нынешнего вечера, думать не хотелось.

Но пришлось.

— Ерик, — позвал Рой.

— Здесь, — мрачно откликнулся напарник.

Обоих терзала одна и та же мысль: что–то здесь нечисто.

— Но согласился же он продлить тебе командировку на ночь, — неуверенно указал Ерик.

— Согласился, — не стал спорить Рой. — Я ему другого выхода не оставил, — напомнил он подробности недавней беседы с начальством. — И это означает только одно…

— М? — не выдержал Ерик сумбурной паузы.

— Если наметится подвох, мы должны быть готовыми ко всему.

— К чему, например? — Ерик всем ментальным видом изобразил предполагаемую боевую готовность — растопырил выросшие клешни и угрожающе ими пощелкал.

— Хорошо, если только к этому, — вздохнул Рой. И уточнил у Николая, уже вслух: — А кроме хорошего здоровья на девочке случай никак не отразился?

— Это как это? — не понял тот.

В принципе, уже по ответу стало ясно, что ничего странного за дочерью Веры Дмитриевны не наблюдается. Но Рой все равно пояснил свою мысль:

— Ну там, кислородное голодание сказаться могло. Она ведь сколько в этом болоте находилась?

— Ты про умственную неполноценность? — блеснул образованностью Николай. — Нет, ничего подобного, да ты сам видел, очень живой и любознательный ребенок. Так интересно про рыб рассказывает, — усмехнулся он.

— Повезло, одним словом, — подытожил Рой. — Некоторые после таких случаев вообще, вон, к воде подходить опасаются, а девочка молодцом, — похвалил он. — Постоянно с Верой Дмитриевной купаться ходит, да еще рыбами всякими интересуется.

— Ага, — хмыкнул Николай. — Тут, скорее обратная печаль наблюдается — Вера Дмитриевна воду очень не любит. Ни разу с тех пор не видел, чтобы она купалась. Да и загорать перестала — сидит на пляже, обязательно в тени, вся одетая и закутавшаяся. Бледная, вон, как молоко.

— Ух, ты, — безрадостно прокомментировал из–под сиденья Ерик.

Рой мысленно кивнул, соглашаясь. Строить догадки ему что–то совершенно расхотелось — вот сейчас только до отделения бы добраться, а там уж ясно станет, кого в разработку брать следует — дочку или маменьку.

— А то и сразу обеих, — каркнул, как здесь выражаются, Ерик.

Подсказанный вариант Рою не нравился категорически. Потому что следом неумолимо тянулся очень нехороший, но логичный вывод. О том, что если неведомая тварь способна обращать, то неизвестно, сколько жертв, якобы нормальных и здоровых, болтается к данному времени по несчастному поселку городского типа.

Хотя, нет. Там же защита. То есть, обращенным ни туда, ни сюда не выбраться — ни в деревню, в смысле, не наведаться, ни обратно вернуться.

А по словам удивительной боевой женщины Марь Филипповны, чуть ли не весь поселок в полном составе по выходным свободно шастает сквозь периметр.

— Уже легче, — заметил Ерик.

Вот уж кто–кто, а Рой с ним точно спорить не стал бы. Значит, если их рассуждения верны, то одна из леди — юная или взрослая — пережив непонятное воздействие, оказалась намертво запертой в поселке, когда периметр замкнула последняя протоптанная тропка.

Как–то подозрительно красиво все сложилось. Интересно только, кому же на самом деле предназначена вся эта красота?

ГЛАВА 24. Лучшая маскировка — отсутствие маскировки

— А может, ты просто панику на ровном месте разводишь, — устав следить за умствованиями, предложил Ерик свою версию. — И с обеими дамами все в порядке.

— Может и так, — мысленно вздохнул Рой. — Только тогда мы должны допустить, что между Верой Дмитриевной и ее дочкой Адочкой в результате экстренной встряски образовалась телепатическая связь.

— С чего ты взял? — удивился Ерик.

— С того, — нехотя буркнул Рой. — Камешек помнишь, который гнет, который орудие пролетариата? Мы им еще гвоздик в табуретку заколачивали, — подсказал он.

— Примерно, — неопределенно подтвердил Ерик.

— Ну да, ты в это время с завхозовским ботинком обнимался, — Рой очень постарался сдержать ухмылку.

— Да все уже, вспомнил. А ты мог бы и без подробностей обойтись, — сварливо заметил Ерик.

— Так вот, — приняв замечание к сведению, Рой перестал заострять внимание на деталях, — Марь Филипповна сегодня с утра самолично подтвердила, что Ада в кухню вообще не заходила.

— Ну и что? — хмыкнул Ерик.

— А то, что про камень нам именно девочка подсказала, хотя туда только Вера Дмитриевна заглядывала, когда редиску свою сахарную принесла.

Ерик вознамерился что–то возразить, но запнулся и замолчал.

— Может, Марь Филипповна сама ей как–нибудь об этом сказала? — наконец, предположил он. — Ну там, поиграть камешком пока взрослые разговаривают.

— Нет, — решительно отверг предположение Рой. — Марь Филипповна очень обрадовалась, когда девчонка про камень вспомнила. Мол, засунула его куда–то, и забыла, а теперь нашла.