Кучеренко Александрович - Серая эльфийка
Отряд, пожаловавший к нам небольшой — всего около сорока воинов. Под каждым зелёным прирученный степной скакун — представитель небольших, но очень выносливых лошадок. Стрелков, кажется, вообще нет. Если повезёт — отобьёмся малыми потерями.
Въездные ворота мы уже закрыли. Пусть частокол — не крепостная стена, однако подспорьем обороняющейся стороне тоже послужит хорошим.
Команду для атаки лучникам пока не даю. Люди ждут штурма, но без моего приказа первыми в конфликт не вступают. А я всё никак не могу понять, что же в степняках не так? Тем временем, двигавшийся рысцой отряд остановился в сотне шагов от входа в деревню. В направлении нас продолжила движение только отделившаяся группа из трёх орков (тот, который впереди очевидно вождь, а по бокам — телохранители). Главный держит в руке копьё, на котором развивается белый флаг.
Вот оно! Теперь до меня дошло, что вызвало смятение: нападающая сторона двигалась не галопом и с воплями, а организованной неспешной колонной. К тому же ещё этот, видимый издалека белый стяг переговоров. На моей памяти такое впервые. Интересно, как будем общаться? Разве орки владеют человеческой речью?
— Мы пришли с миром. Кто у вас главный? — громко и почти без акцента (с иногда проскакивающими рычащими нотками) ответил на мой и задал свой вопрос вождь.
Уж не засада ли это? Ещё раз внимательно вглядываюсь в чащу деревьев. Эльфов заметить в лесу невозможно, а этих "друзей" натренированному глазу охотника обнаружить нетрудно. Вроде чисто, никто не прячется.
Однако выходить за забор неразумно. Поэтому я крикнул из-за частокола:
— Меня зовут Фатун. Я — староста Заозёрья. Если вы пришли без злого умысла, то оставьте на земле оружие и входите. Ворота вам сейчас приоткроют.
Риска тут нет никакого. Если стоящий вдали отряд кинется в атаку — закрыть успеем. И эти трое задержать нас не смогут — в миг будут истыканы стрелами. Люди, опять таки — не эльфы, но с такого расстояния даже ребёнок попадёт.
Оба охранника немного дёрнулись при требовании разоружиться, но их командир спокойно сказал:
— Моё имя Ытаргх. Я — вождь племени брагхков. Подтверждаю свои намерения. Пусть покарает меня Рагнар, если обману.
После этой фразы он слез с коня, бросил на землю меч и все ножи, что висели у него не ремнях (я насчитал двенадцать штук). Свита повторила те же действия.
— Мы доверяем вам, и вы нам поверьте, — проговаривая эти словами, орк дал какой-то знак отряду.
Сначала я заволновался, но потом увидел, что те спешились и принялись разбивать лагерь.
— Предстоит долгий разговор, Фатун. Пусть воины отдохнут, — пояснил Ытаргх, уже войдя на территорию деревни.
***Вотар.
— Теона, можно задать тебе вопрос?
— Конечно, котик, — ласково разрешила проказница, завивая пальчиками волосы на моей груди.
— Только не обижайся. Как бы так деликатнее спросить, чтобы не оскорбить тебя, — не знал я с чего начать.
— Хочешь узнать, много ли за двадцать веков у меня было секса? — не стала дожидаться и сама прочла мои мысли эльфийка. — И где я всему этому научилась?
— Что-то типа того, — признался я и тут же добавил: — Но не волнуйся, ревновать не буду. Прекрасно всё понимаю: в наших мифах эльфы — очень раскрепощённые создания. А дроу тем более. Наверное, не всё, но часть правды в этом есть.
— По твоей логике получается, что девственницы в постели хуже прошедших богатый жизненный путь женщин?
— Ну, может, я не так сформулировал.
— А ты знаешь, что ради любимого даже самая скромная девушка готова превратиться в фурию? Будучи самой невинностью, может сыграть роль настолько порочной и бесстыжей "штучки", что даже портовые шлюхи будут от стыда краснеть. Сколько ты там уже десятков самцов мне приписал? А может сотен? Живу, то я уже достаточно долго, — привстала на локоть и с раздражением засопела Теона.
— Ну вот, обиделась. Прости меня дурака — о глупостях думаю.
— Ты разве не помнишь, что когда у нас произошло это в первый раз, я была "девочкой"? Кажется, так это у вас называют? — не унималась девушка.
— Извини ещё раз. Просто я отнёс это к последствиям воскрешения: в книжке фэнтезийной читал, что у зановорождённых исчезают все болезни, приобретённые до смерти, восстанавливаются утраченные органы, зарастают шрамы, в том числе и девственная плева.
Тёмная эльфийка фыркнула.
— Поверь, для меня именно ты самая первая, самая настоящая и единственная. Ты — моё Солнышко, и Луна, и звёздочка. Моя курносая прелесть. Моё самое дорогое ушастое длинноногое чудо. И самое красивое тоже, — попытался я успокоить девушку в своих объятьях.
— А ты мой самый первый и самый настоящий. И вообще достаточно того, что ты — МОЙ. Возможно тебе ещё не понятно, но не волнуйся, скоро убедишься в том, как много этим сказано! — покрепче прижалась ко мне Теона.
Так мы и уснули…
…На этот раз мне снова снилось, будто я негритянка Олика (пожалуй, всё же мулатка, если судить по отражению в воде). У остальных жителей имела иссиня-чёрный оттенок и явно выраженные признаки негроидной расы. Я же коричневее и с чертами лица европейского типа.
Олику застал, когда та в одиночестве купалась в озере. На берегу тоже никого. Да и само место девушка выбрала так, чтобы скрыться от посторонних глаз: с одной стороны небольшую бухточку закрывает дерево, чем-то напоминающее огромную иву, ветви которого спустились почти до самой поверхности воды; с другой — небольшая скала, с водопадом, питающим озеро от небольшой речушки.
Мулатка развернулась к берегу и широкими гребками поплыла к тому месту, где на песке лежали её вещи. Олика вышла из воды, отжала, словно выкручивала постиранное бельё, длинные волосы, повернулась к солнцу и закрыла глаза.
Следуя наставлениям, я старался запомнить как можно больше. Но пока получаемая информация ничтожно мала. Сейчас вообще вижу только темноту. Но зато чувствую, как приятный тёплый ветерок ласково обдувает тело. И кусочки озера, оставшиеся на теле уменьшаются до крохотных капелек и постепенно испаряются.
Да уж, восприятие очень реалистичное для сна. Понятно, что эти видения — не совсем сон. Как именовать это явление правильно не знаю, поэтому буду пока называть по-старому — ведь у себя дома я же сплю.
Минут через десять девушка полностью обсохла, открыла глаза и начала одеваться. А так как окружающий мир я вижу от первого лица из её глаз, то сразу же заметил, что водные процедуры принимали мы, в чём мать родила. Когда Олика наклонилась за платьем, моему взору открылась её обнажённая грудь и чёрный треугольник курчавых волос между ног. "Ой!" — подумал я, и в этот момент мулатка выронила из рук одежду.
В любое другое время я воспользовался бы ситуацией и полюбовался прелестями темнокожей красавицы. Тем более у неё есть, что показать. Но теперь меня не интересует никто, кроме Теоны. Поэтому пока девушка была раздета, я старался рассматривать то, что видно боковым зрением (раз уж отвернуться или зажмуриться не могу).
Наконец мы оделись, бегом взобрались по идущей вверх тропинке, немного поползали по встретившейся на пути полянке, перенюхали на ней все цветочки и вернулись в деревню.
Первым делом Олика сказала большому негру Фатуну, что уже возвратилась. Затем заглянула в гости к упавшему с дерева Мидо. Парнишка намедни полез за яблоком, но хрупкая ветка не ожидала такой нагрузки и обломилась.
— Ну, как ты? — спросила лежавшего в кровати толстячка девушка.
— Ничего страшного, немного стукнулся головой. Йурен сказал: "Были бы мозги — было б сотрясение". А так — до свадьбы заживёт. Ну и нога ещё немного опухла — растяжение наверно.
— В следующий раз аккуратнее, — улыбнулась мулатка и встала со стула. — Мне пора уходить — буду помогать Дракона хоронить. А ты давай, выздоравливай.
— Спасибо, что проведала.
— Пожалуйста. Кстати, чуть не забыла, у меня есть для тебя подарок! — Олика достала из кармана огромное жёлтое яблоко и кинула парнишке.
Тот поймал его на лету.
— Ну вот, реакция хорошая. Значит, идёшь на поправку!
— То самое? — спросил Мидо, рассматривая фрукт.
— Ага. Я же лёгкая — меня выдержало дерево.
"Посмотреть на погребение Дракона было бы интересно", — подумал я.
Однако, как только жители Заозёрья уже собрались выдвигаться, на деревню напали орки. Или сначала все так подумали, а потом оказалось, что зелёные пришли заключать дипломатическую сделку.
Выяснилось, что мясо Драконов люди не едят (хотя чем оно отличается по вкусу от той же говядины — непонятно). Видимо из-за отвращения к ближайшим родственникам — змеям. Но на Земле же некоторые народы едят ящериц, гадюк, улиток, жуков, червяков, мышей и много ещё всякой пакости, непригодной к употреблению с точки зрения цивилизованного человека. В этом мире небрезгливыми и всеядными оказались пожаловавшие в гости орки.
