Лоуренс Уотт-Эванс - Ночь Безумия
– Хорошо! – одобрил Фаран. – Варрин, теперь ты.
Варрин взглянул вниз, глубоко вздохнул и развел руки.
Волны словно бы поменяли направление, снова собираясь в столб, который не удержала Кирша. Он пополз вверх, миновал точку, где Кирша потеряла контроль, но начал сужаться к вершине.
Ханнер видел, как напряжено лицо Варрина; он ощущал магическую силу, что разлилась в воздухе.
Колонна стала копьем с заостренным концом, но все поднималась и поднималась, пока наконец Варрин не протянул ладонь и вода не коснулась ее, словно он омыл руку в невиданно высоком фонтане.
Колонна сделалась толще, ее вершина расплылась в круг поперечником примерно в фут – и все кончилось. Варрин не смог дольше удерживать ее. Вода заструилась вниз, заплескала, колонна пошла рябью, изогнулась и рассыпалась, упав в море, но не так, как столб Кирши, а дождем мелких струй.
И Варрин тоже полетел вниз; он был уже футах в пятнадцати ниже других и продолжал терять высоту.
– Рудира! – окликнул Ханнер.
Рудира снова смотрела на север, но услышала, и Варрин вдруг перестал падать.
– Простите, – извинился он, поднимаясь. – Я переоценил себя. Мне казалось, будто сила не иссякнет никогда.
Фаран поднял ладонь.
– Не тревожься, – проговорил он. – Ты славно поработал. – Он взглянул на других и ткнул в следующего. – Лираз, твой черед.
Ханнер с интересом следил за попытками других поднять воду Все кроме Ульпена, превзошли Киршу, однако лишь Дессет удалось сравняться с Варрином, хоть и не превзойти его.
Рудира тоже смотрела с интересом и подхватывала тех, кто начинал падать. Ее очередь пришла в самом конце. Однако в конце концов Фаран повернулся к ней.
– Рудира! – произнес он. – Покажи нам, что можешь ты!
Рудира улыбнулась.
– Наконец! – отозвалась она. И посмотрела вниз.
Ханнер ощутил, как волна силы захлестывает его; волосы на его руках, лице и теле прилипли к коже. И вода внизу поднялась.
Это была не колонна; это была гора, что стремилась вверх. Под самыми их ногами она разделилась, образовала круг, но продолжала подниматься, окружая чародеев ревущей водяной стеной.
Рудира смеялась. Никто больше в восторг не пришел. Ханнер принудил себя оторвать взгляд от ее лица и посмотреть на остальных: все они были в ужасе.
Вода поднималась все выше и выше, круг чистого неба над головой все уменьшался, и наконец лорд Фаран крикнул:
– Довольно!
Рудира широко улыбнулась и развела руки. Водяная стена с ревом рухнула, но рухнула наружу – одиннадцать чародеев остались совершенно сухими.
Ханнер глянул вниз – стена воды мчалась на купеческие суда.
– Рудира! – крикнул он, показывая туда. – Корабли!..
Рудира взглянула и, к изумлению Ханнера, четыре ближайших судна поднялись в воздух и висели, пока огромная волна катилась под ними. Ханнер видел моряков, пораженных и напуганных, вцепившихся в мачты, веревки и поручни.
А когда опасность миновала, суда плавно опустились на воду.
Ханнер видел, как, все уменьшаясь, волна достигла пристаней и выплеснулась на улицы – впечатляющее зрелище, наделавшее, впрочем, не больше бед, чем обычный шторм. Вряд ли кто-нибудь пострадал или был причинен серьезный ущерб. Возможно, кто-то и вымок, но солнце быстро все высушит.
Ханнер вдруг упал на несколько футов – но его тут же подхватили. Он посмотрел на Рудиру.
– Прости, – сказала она. – Я... я почти выдохлась.
– Это было потрясающе, – восхищенно произнесла Дессет.
– Воистину так, – согласился Фаран. – Великолепно! Ты должна гордиться.
Рудира устало улыбнулась.
– Думаю, пора возвращаться, – предложил Ханнер. – А то все так устанут, что не смогут тащить меня.
– Дай руку. – Дессет спустилась к нему. – Тебя потащу я, а Рудира пусть приходит в себя.
Ханнер с благодарностью ухватился за протянутую руку. Она была теплой и мягкой. Дессет улыбнулась ему.
– Ты очень храбрый: отправиться с нами, не умея летать!
– Меня и не спрашивали, – отмахнулся Ханнер. – Рудира просто захватила меня с собой.
Дессет бросила удивленный взгляд на Рудиру: та плыла на юг, остальные сбились в стайку вокруг нее.
– Это действительно было потрясающе – то, что она делала, – повторила Дессет. – Я знаю, что всякий раз, когда пользуюсь чародейской силой, становлюсь чуточку сильнее, чем была, и могу делать чуточку больше, – но мне понадобится много времени, чтобы сравняться с ней!
– Да уж, – согласился Ханнер. Он подозревал, что для каждого чародея существует свой предел могущества, и Дессет, возможно, никогда не сравняться с Рудирой, – но говорить этого он не собирался, да и вообще не был уверен, что это плохо. Ханнер представил себе сотни чародеев, способных поднимать корабли как игрушки, и решил, что в определенной мере понимает правителя.
Но ведь маги тоже столетиями творят чудеса, порой даже передвигают горы. Чем же хуже чародеи?
Возможно, у их силы и не окажется ограничений; этого никто пока не знает, ведь прошло всего несколько дней.
Они летели на юг, к городу. Ханнер оглянулся – убедиться, что Рудира возвращается с ними. Он сильно подозревал, что то, что заставило всех тех людей улететь на север в Ночь Безумия, теперь действовало на нее.
Но она была вместе со всеми: летела на юг чуть выше и позади Ханнера, и лицо ее было... затравленным – другого слова он не подобрал.
Почему же загадочное нечто поразило именно ее? Только ли потому, что она много могущественнее других?
Ханнер поднял глаза на Дессет, которая по-прежнему несла его. Она и Варрин немногим уступают Рудире; если все зависит от силы, то и она должна испытывать нечто подобное, правда, куда слабее.
– Дессет, – окликнул он. – Ты не слышишь никакого зова?
Она потрясенно взглянула на него. Полет замедлился.
– Значит, ты тоже слышишь? – спросила она. – Я думала, мне просто чудится.
– Нет, я не слышу. А вот Рудира – да. Я говорил с ней про это.
Дессет перевела взгляд на Рудиру.
– Думаю, зов слышен только сильнейшим чародеям, – проговорил Ханнер. – А еще, по-моему, следовать ему опасно. Наверное, именно это и случилось с теми пропавшими – все они услышали зов, чем бы он ни был.
– Ох! – вздохнула Дессет. – Ты и правда так думаешь. Я знаю, мы их не забирали, как твердит эта мерзкая толпа, но мне и в голову не приходило, что их могло захватить это нечто. – Она содрогнулась. – Мне зов не нравится. Я не хочу откликаться. Есть способ заставить его умолкнуть?
– Не знаю, – честно признался Ханнер. – Рудира такого способа не нашла.
– Ох! – повторила Дессет. А потом воскликнула: – Гляди!
Они были уже над Пряным городом, и улицы там бурлили народом – все смотрели вверх, на чародеев, кричали и грозили им кулаками.
– Не думаю, чтобы им понравились наши опыты, – заметил Ханнер.
– Да уж вряд ли. – Дессет улыбнулась – на удивление неприятной для такой добродушной матушки, какой она выглядела, улыбкой. – Но сделать-то они ничего не могут, так ведь?
Ханнер не ответил.
Правитель, может быть, и прав, но с чародеями, которые раз от разу становятся все сильнее, да еще и обучают друга, бедный старина Азрад не справится!
Глава 32
Мерцающие образы, витавшие над столом, исчезли, остался только свет факела, – и все-таки маги заговорили не сразу.
– Впечатляюще, – произнес наконец седовласый.
– Да, – согласилась красавица. – Поднимать груженые барки, будто детские игрушки... – Она зябко повела плечами. – А еще тот чародей в Этшаре-на-Скалах, что убил беднягу Лопина... Боюсь, нам придется отнестись к появлению чародеев как к нешуточной угрозе миропорядку. Мы не можем вечно уклоняться от действий.
Человек в алом, сидевший во главе стола, повернулся к Калигиру.
– Был этот твой Шембер способен на нечто подобное?
– Не думаю, – ответил тот. – Он делал ставку на скорость и изворотливость, а не на силу. И еще на то, что никаких внешних свидетельств ни его намерений, ни действий не было: он мог появиться рядом с жертвой и убить, и никто не догадался бы, что это сделал он.
– Вот это, – сказал седовласый, – меня и тревожит. Если мы начнем действовать преждевременно, то лишь загоним чародеев в подполье.
– В торопливости нет нужды, – сказал волшебник в алом. – Я предложил бы признать чародеев настоящими магами, и к тому же мужественными. Любой, кто может чарами столь быстро убить волшебника, – серьезный противник. Тот, кто способен воздвигнуть водяную гору, – воистину могуч. Гильдия никогда не запрещала целую школу магии – хотя бы потому, что, как справедливо указал наш собрат из Сардирона, это значило бы загнать ее в подполье. Однако же никогда прежде мы и не сталкивались с возможным соперничеством – столь могучим и столь опасным. Запретим ли мы чародейство, будет видно; но нам необходимо ужесточить существующие запреты.
– Нужно проявить осторожность, – нахмурился Калигир. – Не стоит забывать, что случилось с Лопином.
