Валерия Малахова - Мент, меч и муж
Вообще-то закончилось все довольно быстро. Кехчи и Альтима «вели» меня достаточно профессионально, Айсуо осуществлял связь с основной группой, Роннен правильно рассчитал время и не оставил Никадосу шансов. Мне почти наверняка не дали бы умереть: супруг дорожит головой чокнутой женушки побольше, чем собственной. Превосходящие силы, нападение одновременно с четырех направлений, удар основной группе в спину… стиль мужа узнаваем легко. Лорд Крим не любит рисковать.
Лорд Крим предпочитает играть наверняка.
Правильно предпочитает. Одобряю.
Троих взяли живьем, около десятка изрубили в капусту. Лишенные вожака, опальные рыцари на пару секунд растерялись. Роннену и Ваирмангу хватило. Парочка убежала, ловить не стали. Альтима, усмехнувшись, заявила, что ребята не из тех, кто лезет мстить за шантажиста. Вот и славно.
Я подошла к Нику. Кто-то добрый (ставлю на леди Имарру) решил не рисковать – тело перевернули и перерезали глотку. А в остальном с момента нашей последней встречи он ну ни капли не изменился, разве что одет по-здешнему. И широко распахнутые в последнем, предсмертном изумлении глаза.
Сбоку раздалось знакомое шипение:
– Льюб’бовь, вьелличь’е… За спьинной сльедьить н’адо!
Да, Нен-Квек, я знаю. Ты тоже прав. По-своему.
Реус-Зей подошел к напарнику с какой-то тряпкой, принялся оттирать темную полосу на щеке – задели, что ли? Нен зашипел, но отбрыкиваться не стал. Запах самели, один на двоих…
Беременность делает меня сентиментальной, еще в первый раз заметила.
Интересно, мальчик или девочка?
И как объяснить Роннену, почему я полезла в заваруху? Ведь не поверит, что не была в курсе – слишком хорошо он меня знает.
Ладно, это – потом. А сейчас улыбнуться мужу, устало кивнуть – да, в порядке, не зацепили… и выпучить глаза ничуть не хуже мертвого Никадоса Ньекли.
И что здесь делает… Болик Ковалев?
Да, прошло семь лет, но ошибиться трудно. Смазливая мордаха немного поистрепалась, в глазах убавилось наглости и прибавилось страха, но не узнать причину моих неприятностей невозможно.
– Любовь моя, ты, помнится, хотела взглянуть на Слайю?
Парень дернулся, покосился испуганно. Конечно, в лицо он меня не знает. Точнее, там, в нашем мире, не знал. Тут, скорее всего, Ник показал бабу, на которую идет охота.
Болик, Болеслав, Слайя… Нет, я не могла догадаться. И не должна была, исходя из обстоятельств дела. Но когда разгадка стучит тебя по носу, она кажется такой простой, такой очевидной…
– Иана?
– Да, милый. В караулку его, завтра допросим?
– Видишь ли, дорогая… Этого человека я обещал лорду Имарре.
– Леди Имарре, – ненавижу привычку Ваирманга выныривать из ниоткуда. Сколько знакома с Черным Палачом – столько и ненавижу. – Лорду этот смазливый тип без надобности. А вот леди пригодится.
– Ты говорил, что не будешь вмешиваться. – В глазах Альтимы впервые засветилось что-то, похожее на отчаяние. Она подошла к нам, и Болик потянулся к агенту топтунов… как провинившийся щенок к хозяину. Леди Имарра небрежно потрепала ему волосы, а Ваирманг ухмыльнулся:
– Я не вмешиваюсь. Просто разъясняю ситуацию. Этот парень зачем-то нужен моей дорогой невестке, так пусть она его получит. Наследники у Кеоссия, в конце концов, уже есть.
– Это…
– Альтима, а вот врать я тебе запретил! – Гнев Ваирманга хлестнул по воздуху раскаленным бичом – в прямом смысле слова. Короткая молния, ударившаяся в стену какого-то склада.
– Да. Я помню.
– Прошу нас простить, семейные дела иногда бывают… шумными. – Черный Палач шутовски поклонился. Роннен коротко кивнул, показывая, что инцидент исчерпан.
Какого лешего меня понесло?
– Болеслав, отец тебя разыскивает. Если хочешь, я передам ему письмо.
Альтима вскинулась, чуть не зашипела. Роннен предупреждающе вскинул руку, Ваирманг лениво-заинтересованно склонил голову, но я решила договорить.
– Дело о твоем исчезновении, наверное, уже закрыто. Но отец…
– Не надо. – Голос Болика был тусклым и очень невыразительным. Парень жался к леди Имарре, явно трусил, но от агента топтунов не отходил. – Я хочу… быть с госпожой. Больше мне ничего не нужно.
– Ианна, полагаю, с тебя этого хватит. – Роннен бережно взял меня под локоть и потянул в сторону. Я хотела вырваться, но передумала и позволила дорогому супругу притиснуть меня к стене и прошипеть:
– Ты что вытворяешь? Опять гуманизм проснулся?
– Опять, – выдохнула я, чувствуя себя последней дурой. В самом деле, пора бы уже перестать донкихотствовать.
Муж поглядел на меня яростно и беспомощно одновременно.
– Если тебе это действительно надо, я…
– Нет. Хватит. Успокойся, все в порядке. Пусть уходит с ней.
Роннен отпустил мое запястье, но смотрел настороженно. Понимаю. Я чуть было не ввязалась в конфликт с топтунами. И с Ваирмангом, что опасней.
Но действительно – хватит.
Болеслав решил. Еще один вид любви, который я не пойму никогда. Или страх, что куда понятней, но недоказуемо. В любом случае, насаждать добро в этом мире нужно с оглядкой. А то и сама пропадешь, и массу народу угробишь.
Один древний тип, не помню, кто, сказал: фанатизм – это удвоение усилий, когда изначальная цель уже позабыта. Соблюдать законность нужно там… где оно нужно. А иногда нужно отступать, даже если полупобеда невероятно горчит.
Где грань между трусостью, подлостью и разумной осторожностью? Я не знаю. Но Болик дал мне шаткое оправдание. Он отказался от моей помощи. Отказался сам.
Еще сто тысяч повторов – и я поверю. Двести тысяч – и забуду, занявшись чем-нибудь другим. Несомненно важным и полезным.
Убийца найден. Дело закрыто.
Дома было натоплено и уютно. Как обычно.
Мы расположились в большой гостиной, слуги принесли то ли очень поздний ужин, то ли чертовски ранний завтрак. Насытившись, Роннен лениво выцедил:
– Ваирманг, ты меня опять подставил.
– Я тебя вытащил, – так же лениво отозвался Черный Палач. – Все претензии к топтунам. И к твоей любимой супруге. Ну и к мертвецу, естественно.
– Извини, Роннен, – пожала плечами Альтима, – это было необходимо.
Дражайший супруг криво усмехнулся. Леди Имарра блеснула глазами. Ну да, предавать данного мужчину ей не впервой.
– Вы ведь следили за Ньекли. – В голосе мужа не было вопросительных интонаций.
– Ну как тебе сказать… – Альтима пожала плечами, погладила Болеслава, парень выгнулся, чуть ли не замурлыкал. Кеоссий флегматично дожевывал булочку. – Семь лет назад мы внезапно обнаружили, что лорд Ньекли жив. Его пространственные разрывы… очень своеобразны. Одаренный человек был. Мы отправились в тот мир, обнаружили, что он запретен…
– И это вас не остановило, – не удержалась я. Стрельба в супермаркете до сих пор мне снится. Просыпаюсь с криком, муж успокаивает потом… Леди Имарра явственно фыркнула.
– Аборигенка с мечом, принадлежащим родственнику Великого Патрона, всяко заслуживала внимания. Вас, леди Крим, остолопы из Службы внешнего наблюдения тоже, впрочем, потеряли. Так или иначе, лорд Ньекли интересовал нас сильнее покойного Дейвина, тем более, по одной из версий именно Никадос пролил священную кровь.
Угу. Похоже, версия является официальной – иначе мне бы давно несдобровать. Судя по спокойным физиономиям Роннена и Ваирманга, они с такой трактовкой событий знакомы и считают ее самой правильной. А если еще прикинуть, насколько крепко топтуны могут нас с мужем зацепить на этот крючок, и вовсе окажется, что было именно так, и никак иначе. Гнусный убийца Никадос Ньекли, бедный отважный Дейвин, а туземка мимо пробегала и вовсе даже ни при чем.
Кстати, топтуны, кроме меня, потеряли еще и двух агентов. У которых Никадос и свистнул артефакт, позволяющий перемещаться по мирам. И тут же этим артефактом воспользовался.
– Мы предполагали, что женщина из запретного мира связана с лордом Ньекли, но предположение оказалось ложным. Тем не менее удалось выйти на другого иномирянина, которого лорд, уходя из запретного мира, прихватил с собой. И с этим человеком мы договорились.
Подробности Альтима оставила за кадром. Но расплывшееся в на редкость бестолковой улыбке лицо Болика сказало о многом. Щенок поменял хозяина. Щенку полагается косточка.
Хороший Болик, хороший…
– И тут мы узнаем, что именно тобой, Роннен, лорд Ньекли изволил заинтересоваться! Разумеется, пришлось включить тебя в наши разработки.
Ну да, разумеется. Мы долго-долго сопротивлялись идее загрести жар чужими руками, но идея связала нас по рукам и ногам и зверски поимела. Как же, понимаю.
Топтуны сидели и ждали, пока Болик обольщал Юляшку, пока готовил почву для обвинения нас с Ронненом во всех смертных грехах. Разумеется, Витека убил лично Никадос: у него очень хороший меч. Сейчас этот меч куда-то делся, и Ваирманг наотрез отказывался говорить, куда. Не то чтобы мы настаивали…
