Завидные невесты - Ева Финова
— Что здесь?
Коуль не спешил открывать конверт и брезгливо держал его лишь двумя пальцами.
— Это пожелания моего отца, — невинно и даже как-то неприлично признался сынок Пеппера. — Мы хотим поучаствовать в вашем благотворительном фонде и, зная наперёд, что получим отказ, взяли на себя смелость привезти провиант прямо к вам, чтобы ускорить процесс вашего согласия.
— Шантажируете меня, да?
— Ни в коей мере!
На мой вкус было чересчур театрально, но Дирхем сейчас опустил взгляд к конверту и не замечал гримасы собеседников, что было нам только на руку. Наконец он отважился вскрыть конверт и тихонько ругнулся себе под нос.
— С нами леди! — Витони вышел вперёд и отгородил меня собой, правда, руку не отпускал. — Вы же джентльмен.
— Джентльмен? — Коуль вскипел. — Джентльмен?! Тогда по какому-такому праву вы притащились ко мне сюда и всучиваете не подписанное любовное послание!
— Ой! — Равьен выхватил бумажку и слегка покраснел ушами. — Прошу простить. Я получил это письмо утром, многие из претенденток по-прежнему хотят видеть меня в качестве собственного мужа.
И тогда он снова занырнул рукой во внутренние карманы пиджака.
— Это? Или может быть это? — Равьен стал вытаскивать за раз по три письма разных цветов и размеров. — В общем. Где-то здесь точно должно быть послание моего отца. Сейчас-сейчас. А вы тоже, прошу вас, помогите мне, а?
Обернувшись к Витони, он протянул и ему со словами:
— Посмотри, есть ли тут письмо моего отца?
Мне так же досталось несколько писем, которые я добросовестно вскрыла и с честнейшим видом принялась читать и качать головой.
— Признание в любви и счёт из клуба, — произнесла я.
— У меня подобная история.
Дирхем, глядя на нашу наглость, будто вовсе проглотил язык. Глаза истинного аристократа злобно сузились, прежде чем их хозяин с ненавистью процедил:
— Это что? Месть такая?
— За что? — сынок Пеппера выказал недоумение. — За то, что на нашем отборе не было ни единой аристократки Истера и вы к этому причастны? Право слово, мы все не в обиде. В конечном счёте мы нашли себе любимых и двое из нас в скором времени обвенчаются. Поэтому позвольте пожать вам руку дорогой Дирхем.
— Да как, да что… Нет, вы явно не туда пришли!
Мистер Коуль плотно сцепил зубы и глубоко вдохнул и выдохнул.
— В моих силах стереть вас в порошок. У меня есть расписка вашего брата и всё имущество Пеппера скоро пустят с молотка.
В комнате на минуту воцарилась тишина, прежде чем Равьен хмуро произнёс:
— А вот теперь, пожалуй, мы перейдём к делу.
Его грозный холодный голос резко контрастировал с добродушными интонациями, которые он демонстрировал минутой ранее. Как-никак не зря его прозвали лицемером, и сейчас я поняла «почему».
Он был хорош. На самом деле хорош. Потому что мурашки так и бегали по коже из-за расчётливого цинизма в его словах:
— Мистер Коуль. Всем нам известно, чем вы тут занимаетесь, и жаль с нами леди, я не могу выражаться, как хочу. Но вы наверняка не раз и не два задавались вопросом, почему же Этьен не явился по первому вашему зову той ночью, не так ли?
Дирхем поджал губы и молча внимал. Видно было, что он пропустил удар, но ещё пока не сдался, а наоборот, копил силы нанести противнику поражение.
— Так вот Молли у нас, Мэри выходит замуж, а расписку свою можете съесть на завтрак, обед или ужин, полив сливочным соусом. Потому что слабо верится в то, что набежавшие проценты за какой-то месяц многократно превосходят сумму долга. И что это за формула такая? Но главное, тот самый боец. Зная вас, я не удивлюсь, что его останки уже давно лежат в канаве, а значит, Этьен освобождается от долга, выплаченного за его жизнь.
— Он жив, — сдержанно ответил Коуль. — И если вы пройдёте со мной вниз, то вы воочию убедитесь — условия расписки сохраняются. Что же до формулы… так уж и быть, я покажу вам её.
Глава 27.4
— Прошу меня простить, но леди не место в рассаднике порока, — с жаром возразил Витони. А я наконец догадалась, что послужила веской причиной для отказа. Тонкая аристократическая игра казалась невероятно увлекательной, если бы на кону не стояла моя жизнь. И сейчас я с удивлением обнаружила, что увязла в историю по самую макушку. Но, как ни странно, не хотела из неё вылезать.
Дирхем смерил нашу парочку недовольным взглядом, однако несколько мгновений спустя кивнул дворецкому и приказал:
— Следи за ними, а я схожу к сейфу.
— Да, ваша светлость.
Слуга с достоинством кивнул.
Итак, ещё один плюс нашего здесь пребывания. Мы получили очередное подтверждение слов Тианы. Расписки он хранит в поместье на «Хайдроуд-17». Друг Оши жив, хоть и по-прежнему участвует в подпольных боях.
Вишенкой на торте стал тот факт, что сама эльфийка весьма уклончиво объяснила способности слежки и что якобы для этого ей нужно живое существо на территории врага. На том же самом совете было единогласно (если не считать владельца животного) выбран именно Пушок. Ведь кошка Малышка, оказывается, беременна и поэтому ведёт себя столь враждебно, стоит лишь попытаться взять её на руки. Откуда Тиана узнала — ума не приложу. Да и в целом я до сих пор перевариваю всё сказанное на том собрании.
— Вот она, — Дирхем держал в руках раскрытую чёрную бархатную коробочку, в которой вместо колье лежала слегка помятая по краям коричневая бумажка. — Как вы можете видеть…
— Пример с конвертами должен был вас убедить, не так ли?
Равьен скептически вскинул брови. А я поняла — тонкий намёк был искусно исполнен и нашёл своего ценителя среди нас.
— Хвалю, — Коуль улыбнулся, — вы застигли меня врасплох. Но и я так прост и чтобы убедиться в правдивости моих слов, позволю прочитать расписку только ей. — Он указал пальцем в мою сторону.
— Лара, будь добра… — тихонько попросил меня Витони. Его рука опустилась на моё плечо. А я, как и полагалось случаю, смущённо потупила взгляд. Пусть враг думает, что я глупая и безмозглая, однако мамин гросбух веду сама практически без ошибок, хоть и не обучалась основам хозяйственного учёта.
— Можно правда?
Голос почти мне изменил от испытанного волнения.
— Прошу. — Коуль кивнул, напутствуя: — Но если с бумажкой что-то случится, вас, моя дорогая, я из-под земли достану, чтобы самолично вынуть все косточки все до единой из вашего тоненького скелета. — Немного помолчав, он
