Галина Черная - Каникулы оборотней
Все это и многое другое стало известно, как только мы, притомившиеся и голодные, уселись за столиком в трактире. Здесь собралось много охотников на Зверя, даже больше, чем во время нашего прошлого похода в Жеводан. Все пили, орали и шумно обменивались информацией на околоохотничьи темы. На мгновение они заткнулись, почуяв в Алексе конкурента. Но, узнав, что он королевский егермейстер, быстренько подсели к нам, безропотно принимая его главенство и втихаря надеясь примазаться к королевской награде.
Предприимчивый трактирщик, расположенный всей душой к таким обжорливым клиентам, радостно поведал, что завтра на площади устраиваются петушиные бои, а вчера вот на пригорке перед лесом нашли кружевной чепчик – все, что осталось от очередной бедной женщины. Правда, гораздо чаще остаются изуродованные трупы: Волк убивает не только ради пропитания.
– Какой ужас! – Я впервые осознала всю трагичность происходящего и почувствовала тихую ненависть к убийце. – У нее, наверное, были дети, муж, семья?
– Нет, мадемуазель, она была бродяжкой и со странностями. Наша местная блаженная, все пророчествовала, будто Волк – это злой дух, который забирает души погубленных им людей. А нас всех ждет гибель: деревня уйдет под землю, и вместо нее из глубин ада выйдут слуги того, этого… самого… рогатого, который и есть Волк. Зверю, видно, такие пророчества не понравились, он, может, до поры все в тайне держал, чтоб дело не провалилось. Вот и съел пророчицу, бедняжечку нашу, тихую, глупую…
– Все равно, есть душевнобольных никакие законы не позволяют!
– Так-то оно так, да что с него возьмешь? Зверь злобный, собака страшная, зверь он и есть зверь! Еще и воет по ночам, спать не дает, скорей бы от него уж избавиться, господин егермейстер, а то никакого покою нет…
Похоже, оборотень тут у местных жителей в кишках сидит, ведь даже приток туристов и охотников (несомненно развивающий гостиничный и общепитовский бизнес) уже не компенсирует ущерб, причиняемый Зверем.
После ужина, пожелав всем доброй ночи, мы наконец-то смогли завалиться в номер – вполне сносный, с камином и черным потолком. Да и вообще гостиница на ползвездочки точно тянула, поэтому напарники остались удовлетворены.
В моей комнатке меня ждала чистая постель, свежие полотенца и даже тарелка с яблоками. Горничная принесла теплую воду в кувшине, так что я умылась, переоделась в ночнушку, по-быстрому расчесала волосы и бухнулась на кровать.
Кот столько съел за ужином, что удивляюсь, как еще на своих ногах смог подняться на второй этаж и доползти до койки. Любимый послал мне воздушный поцелуй на прощание, но на большее не решился, со вздохом прикрывая дверь.
Утро разбудило меня первыми лучами солнца. Открыв ставни, я оглядела явившуюся моему взору красоту. Вчера вечером, после маркизова «гостеприимства», особенного восхищения деревня у нас не вызвала, но сейчас все было иначе. Уютные (по крайней мере, с виду) домики с живой изгородью, вишни, яблони и груши, ухоженные огородики с аккуратными грядками. Гуляющие по улицам коровы с колокольчиками на шее, свиньи в окружении розовых поросят, симпатичные овечки – все это поднимало в душе самые теплые чувства.
Дополняла идиллию каменная церковь с маленькой колоколенкой, расположенная в центре Мартэна, деревни довольно крупной по меркам гористого Жеводана.
Быстренько приведя себя в порядок, я в самом приподнятом настроении побежала к моим товарищам. Как можно спать, когда такое утро, а мы опять во Франции, опять в восемнадцатом веке и таком чудесном месте?! Пусть зло притаилось за углом и не дремлет, в такое утро все отступает на второй план…
– Эй, вы, открывайте, сони дремотные! Подъем, лежебоки! Мы идем гулять! – орала я, барабаня в дверь.
– Куда идем?! Рань несусветная… Иди спи, деточка! – хрипло откликнулся кот, а Алекс даже проснуться не соизволил.
Вот нахалы! Неужели действительно спят?! Я приникла к замочной скважине…
– Ви там цто-то интересное видеть, мадемуазель? – раздался спокойный, чуть насмешливый голос за моей спиной.
Я резко выпрямилась, едва не подпрыгнув от неожиданности. На лестнице стоял лохматый малый в простецком костюме и, светясь веснушками, улыбался изо всех сил.
– А ви есть кто и что вам есть за дело? – передразнила я, быстро взяв себя в руки. Вообще-то, когда тебя так окликают без предупреждения, недолго и заикой остаться…
– Я есть Жеркур! Но моя родина и дом не есть здесь, но в Эльзасе. А ви, извиняйт, есть кто? И позволяйт мне целовать ваш прелестный ручка! – Парень резво шагнул вперед, раскатав губки.
– Ишь ты, прыткий какой! – недовольно заметила я, невольно отступая.
– Месье, вам что-то нужно от моей сестры? – В распахнутых дверях встал хоть и заспанный, но очень грозный Алекс.
Эльзасец, будучи на голову ниже моего «братца», а в плечах вдвое уже, мудро не стал накалять обстановку. Он радостно кинулся знакомиться:
– Я слышать о вас – ви есть клавный охотник на Вольф! Мой патер отправил меня жить здесь, в гостиница, номер тринадцать. Заходить, прошу вас, таже ночью, кокта хотеть! У нас есть в Эльзас завод пива. О, то есть наш национальный напиток! Я прошу всех в наш комната випить по кружке настоящий эльзасский пиво!
От пива командору всегда трудно отказаться, он его обожает, тем более настоящее эльзасское. Говорят, в Эльзасе немецкий язык идет наравне с французским, там живут офранцузившиеся немцы и наоборот.
На вересковой пустоши в Ирландии нам уже предлагали попить пивка с самыми злокозненными намерениями, и лично я к подобным предложениям теперь отношусь настороженно. Но парень явно не лепрехун, поэтому мы ответили положительно. Даже позвали Мурзика, но он не пожелал отказываться от сна. К пиву кот относился спокойно, официально предпочитая всем напиткам вишневый компот, приготовленный Синелицым. На деле, как вы помните, куда охотнее упивался селедочным рассолом…
Эльзасец оказался приятным собеседником, и за пивом мы успели поболтать о многом. Этот всклокоченный малый почему-то сразу расположил нас к себе своей искренностью и доброжелательностью, и хотя я подозревала его до последнего, он оказался чист. Здесь, в Жеводане, Жеркур находился по семейным делам, вернее, по делам семейного бизнеса, наверняка готовя место под пивоварню. Конкретнее я не расспрашивала, а он не рассказывал…
Когда вернулись, агент 013 уже проснулся и, поджидая нас, сидел на подоконнике, наблюдая что-то интересное на улице. Я подкралась к нему на цыпочках сзади и заглянула через кошачье плечо. На сельской площади скапливался народ. Люди тащили плетеные клетки с курами и сбивались в группки.
– Петушиные бои! Помните, трактирщик вчера говорил? Пойдем посмотрим! – радостно вскрикнула я.
– Мм-р-р, не ори в ухо… – поморщился котик. – Хорошо, так и быть, можем сходить, но ненадолго, все-таки здесь мы на задании. Надо понаблюдать за местными жителями. Вервольф тщательно скрывает себя, но и он в какой-то момент может потерять бдительность, тогда по определенным признакам поведения мы его и вычислим. Всегда есть ряд мелких и неброских привычек, которые с головой выдают самого законспирированного шпиона…
Я сделала серьезное лицо и приготовилась записывать на ладони.
– Если кто-то из толпы будет проявлять агрессию, впадет в беспричинную ярость, проявит стремление к насилию, начнет беспокоиться и покажет чрезмерную импульсивность – именно он, скорее всего, и есть оборотень!
– Вэк… Где-то я уже это слышала, великий знаток дедукции!
– Ты не доверяешь моим логическим умозаключениям?!
– Пусик, это же петушиные бои! Люди туда болеть идут, переживать за свои денежки, поставленные на какого-нибудь ощипанного голодранца. И все эти признаки однозначно будут проявляться у всех без исключения! Ну уж через одного точно!
Кот был заметно растерян, внезапно осознав, как сглупил. Алекс похлопал его по спине и спас ситуацию.
– Будем разбираться на месте, а сейчас пошли завтракать, кружка пива всегда вызывает зверский аппетит.
Полчаса спустя мы отправились туда, куда стекалась вся деревня. Чтобы лучше видеть происходящее на ринге, я залезла на старую бочку, спихнув с нее какого-то косоглазого мужичка. Тот попытался возмутиться, но внушительное присутствие Алекса за моей спиной снимало все вопросы.
На ринг выбежали коричневый петух и белый. Белый был крупнее, более опытный и наверняка проведший жизнь на таких вот ристалищах. У него не хватало множества перьев, одной шпоры и значительной части гребешка, тогда как у его более молодого собрата шикарный красный гребешок элегантно спускался на левый глаз. Высокомерно-презрительный взгляд его говорил о том, что он даже не сомневается в своей победе над ветераном. Демонстративно распушив перья на загривке, оба петуха долгое время угрожающе ходили по кругу, демонстрируя боевой пыл. Похоже, они были рады прогуливаться так до вечера, но зрители уже начинали проявлять недовольство.
