Леонид Каганов - 300 Киловоль
А затем, окинув взглядом ангар, Роман убедился, что здесь не осталось ничего, что бы помогло пленнику развязаться.
Бластер выкинул в коридор, ангар запер снаружи на поворотное колесо и, держа в руке один лишь нано-меч, побежал искать.
— Лариса!!! — кричал он. — Лариса!!! Ты где?! Это я!!!
Молчание было ему ответом. Коридоры базы оставались пусты и безжизненны. Наконец Роман вбежал в цех и остановился.
Здесь царил полный разгром: дымились руины, торчали тут и там остановившиеся вагонетки и погрузчики. Лишь бесцельно крутилось какое-то колесо, думая, что продолжает двигать ленту конвейера, давно уже лопнувшую. И гудел огромный вентиляционный рукав, пытаясь удалить дым и токсичные испарения из разбитых колб.
— Боже! — воскликнул Роман. — Ведь эту разруху не мог сделать я? Лариса!!! Лариса!!!
Ему вдруг показалось, что все было напрасно, и Лариса погибла. В сердцах Роман выхвалил нано-клинок и принялся в отчаянии крушить останки техники. Под ударами лезвия разлетались рельсы, рассыпались вагонетки, появлялись глубокие порезы на полу...
И вдруг лезвие вспороло что-то невидимое, лежащее на пути — прямо в пространстве словно появилась прорезь в невидимой ткани. Роман остановился и пришел в себя. Он нагнулся и разорвал невидимую ткань комбинезона. И увидел Ларису. Казалось, она просто спала. Но на ощупь была как фарфоровая кукла. Роман обхватил голову руками, а затем взял Ларису на руки и печально побрел по коридорам.
Подходя к ангару, где он оставил Википеда, Роман услышал глухие удары и причитания. Википед, запертый в ангаре среди тел неандертальцев, сначала впал в уныние, что не может помочь Роману. А когда через несколько минут автоматика ангара поняла, что никого живого здесь не осталось, и свет выключился, Википед впал в настоящую панику. Мы никогда не узнаем, что он думал и о чем кричал, но стены ангара оказались покрыты характерными круглыми вмятинами, словно он бился о них кабиной. И когда Роман вошел в ангар с Ларисой на руках, Википед кинулся ему навстречу и заголосил:
— Как ты мог? Как ты мог меня бросить здесь одного?! Как мне было тут страшно!
У Романа не оставалось сил беседовать с этим эгоистом, он лишь аккуратно положил Ларису в кабину, а затем сбегал на дальнюю сторону базы и принес из второго ангара связанного скотчем Блэкмора. Его он довольно бесцеремонно сунул в багажное отделение, не обратив внимания на возмущенное мычание.
Википед уже успокоился, ему было стыдно. Расспрашивать о том, что произошло с Романом, он пока не стал. Лишь все время выдвигал стебелек левой обзорной камеры и испугано косился на остекленевшую Ларису.
Вскоре все было готово к старту, они покинули разрушенную базу и взяли курс на Луну.
А как только корпус Википеда скрылся вдали, с противоположной стороны появился другой кораблик и направился прямиком к базе.
Глава двадцатая, в которой базу штурмует профессионал
Приближающийся кораблик выглядел странно, если не сказать — дико. Начать с того, что он был сделан из золота, а инкрустирован драгоценными камнями. Но не для красоты, а потому что вставить повсюду маленькие прозрачные камни — это оказался единственный способ сделать хоть какие-то иллюминаторы, при которых бы в кабине сохранялся воздух, а у пилота — обзор.
Рогдаю (а это был именно он) приходилось метаться внутри, прикладывая глаз то к одному камушку, то к другому. Он проклинал рубины и изумруды, которые дают ужасные цветовые искажения космоса и мешают вычислить скорость на глаз по доплеровским спектральным смещениям.
Тем не менее, сам движок яхты был исправен, и самоделка кое-как двигалась. Рогдаю удалось без помех стартовать из пустыни, повергнув тамошних дикарей в священный шок на долгие тысячелетия. Удалось разогнаться сверх световой скорости и плавно оттормозиться в нужном времени — тут помогло врожденное чутье Рогдая.
А поскольку Рогдай тоже обладал недюжинной Силой Воли, и ему позарез было надо выполнить задание, то везение улыбнулось ему: из вневременного пространства он вырулил прямехонько к базе Блэкмора. И если бы не вечное проклятие всей его жизни — постоянные опоздания — он бы прибыл сюда на час раньше, застал битву Романа с Блэкмором и принял в ней посильное участие, причем с огромным удовольствием. Но он опоздал. И пока не знал этого.
Перед ним в космосе висела база. Мы не станем утомлять читателя рассказом, какими кувырками и прыжками яхты Рогдай подлетал к базе — эта секретная техника штурма была разработана когда-то им самим и позволяла приближаться в космосе к любым объектам противника под встречным шквальным огнем. Хаотичные и непредсказуемые прыжки мешали прицелиться лазерным орудиям, а чудовищно сложные в исполнении обманные петли сбивали с толку самонаводящиеся торпеды, заставляя их сталкиваться друг с другом. Более подробно об этой секретной технике нам рассказывать запрещено, потому что эта книга может попасть в руки злоумышленников (не обижайся, читатель).
Оставалось лишь непонятным, как Рогдаю удалось проделать все эти маневры на такой разбитой и так плохо управляемой яхте, да еще без хорошего обзора — если не считать обзором двенадцать разноцветных камней, торчащих в борту как глаза паука. Однако, Рогдай по праву считался непревзойденным мастером, поэтому удивляться тут нечему. Впрочем, ему еще сильно помог тот факт, что с базы его почему-то не обстреливали. База молчала.
Причаливать Рогдай не стал, а при подлете просто выпрыгнул из кабины, вцепился в обшивку и взломал ее секретными приемами борьбы с обшивкой — почти что при помощи одних голых рук. Ну, не считая кое-каких портативных приспособлений для взлома обшивок космических баз, о которых нам тоже рассказывать в книге категорически запретили.
Попав внутрь, Рогдай сгруппировался, перекувырнулся несколько раз через голову и с психологически-устрашающим криком «батальон, прикрой!» сделал несколько обманных выстрелов из небольшого, но очень травматического пистолета-бластера — просто чтобы прикрыть себя огнем. Собственно, бластер был прежний — «Углич», просто, готовясь к штурму в закрытом помещении, Рогдай снял панорамный широкоугольный объектив-дуло, и навернул вместо него дуло травматическое — для стрельбы по живой силе противника. Такой бластер оставлял на физиономии противника неизгладимые синяки, шишки и ссадины, за что космодесантники его называют «портретником».
Однако коридор был пуст, никто не стрелял в ответ, и никто его не преследовал. С удивительным проворством добежав до угла, Рогдай кинул туда гранату: свето-шумо-тактильно-вкусо-вонючую. И, не давая противнику опомниться, скрутил с бластера дуло портретника, а вместо него привинтил заугольник — специальное изогнутое дуло-объектив для штурма за углом.
Сделав из заугольника несколько отвлекающих выстрелов за угол, Рогдай прыгнул туда сам. Но противника не оказалось и за углом. Такое отсутствие противника было очень нехарактерно для базы космической мафии и очень подозрительно. Рогдай начал подозревать в этом тщательно продуманную ловушку.
Короткими перебежками он несся по коридорам, останавливаясь перед каждым поворотом. Рогдай высовывался, снова прятался, делал несколько выстрелов из заугольника, быстро менял дуло на портретник и делал несколько выстрелов из него тоже. Так он проделал довольно большой путь по коридорам, пока не оказался у входа в спальню Блэкмора. Внутренняя интуиция, которая никогда не ошибалась, подсказывала Рогдаю, что здесь главное логово врага.
Он вышиб ногой дверь, но бросаться внутрь не рискнул, лишь для начала закидал комнату сразу целой пригоршней свето-шумо-тактильно-вкусо-вонючих гранат. А сам, закрывшись рукавом, притаился за дверью, дожидаясь пока стихнет шум, погаснет свет, выветрится вонь, исчезнет горечь во рту и прекратит ощущаться нестерпимая чесотка во всем теле.
Затем Рогдай засунул в дверной проем дуло заугольника и сделал контрольный лучевой выстрел. Тут же в ответ раздался мощный залп — он вылетел из дверного проема, ударил в стену напротив двери и выжег на ней здоровенное круглое пятно.
Рогдай сурово сжал зубы, выждал момент и снова выстрелил. И снова из комнаты раздался ответный выстрел, Рогдай едва успел отдернуть руку. На стене перед дверью появилось второе пятно. Рогдай сделал третий выстрел, взяв чуть пониже, но на это раз ему не повезло совсем: вспыхнувший одновременно ответный луч попал прямо в дуло заугольника и расплавил его объектив — только капли расплавленного металла и брызги нано-стекла полетели во все стороны.
Рогдай быстро снял с бластера испорченный заугольник и снова поставил травматический портретник. С ним, встав в полный рост, он кувырком перекатился мимо дверного проема, успев в полете сделать несколько выстрелов. И едва успел спрятался у стены по другую сторону двери: в ответ мгновенно раздалась серия выстрелов, и стена напротив двери совершенно оплавилась и начала дымиться. Рогдай еще раз повторил маневр, прокувыркавшись в обратную сторону, но на этот раз ему не повезло совсем: ответным выстрелом противник угодил в сам бластер и расплавил его. Лишь перчатки спасли руки Рогдая от страшного ожога.
