Сергей Крускоп - Охота на лис
Мы покорно поплелись по лестнице, оставляя позади рев подземной реки. Впрочем, ступени скоро закончились, подняв нас метров на пятнадцать. Проход, по которому они вели, резко расширился, впустив нас в зал с колоннами – иначе не скажешь.
Я оглядывалась по сторонам, насколько могла при свете факела, но так и не поняла, до какой степени здешняя архитектура – причуда природы, а до какой – дело рук человеческих. То, что колонны высились в два ровных ряда и были примерно одинаковые по толщине, указывало на их искусственность, однако за две с лишним тысячи лет все покрылось слоями осадков, натеков, где-то что-то треснуло или обвалилось – и вот уже очертания приобретают вполне природный облик. На полу, когда-то явно ровном, громоздились кучи обломков, упавших со стен и потолка, а рядом с ними вода продолбила глубокие промоины.
– Тусик, тебе это место ничего не напоминает? – почему-то шепотом спросила я.
– Напоминает, – тут же отозвалась Нашка, тоже шепотом, – декорации входа в царство Аида из «Одиссеи».
У меня возникла та же ассоциация. Правда, куски лавы на нас не падали и тени умерших не появлялись из-за колонн, но мне все равно стало жутковато. Мне сразу почудилось, что кто-то оценивающе следит за нами, укрывшись, возможно, прямо в толще безмолвного камня. Хотя в пещере было весьма прохладно и я успела за день к этому как-то притерпеться, но тут у меня целыми стаями побежали по коже мурашки. Я непроизвольно ускорила шаг, параноидально оглядываясь то через одно плечо, то через другое.
– Ты чего? – спросил Лотан, заметив мои дерганья.
– Н-не нравится мне здесь, – сообщила я, дрожа от холода.
– А кому нравится?! Что ж ты хочешь – это тысячелетнее сакральное место, в котором справлялись обряды, вовсе не безобидные. И эти камни где-то под натеками хранят память о блеске ритуальных ножей, крови и криках жертв…
– С-спасибо, млин, успокоил! – отозвалась я, чувствуя, что начинаю заикаться и что какие-то тени вглядываются в меня все пристальнее.
– Я вижу свет в конце тоннеля, – сообщила Нашка.
– И я вижу, – согласилась я, с трудом переставляя ноги. – Только это не тоннель, а пещера…
– Не занудствуй. Ой, а это что такое?
Пещера представляла собой обширный зал с высоким, несколько асимметричным сводом. Местами поблескивала вода в лужицах и даже в парочке небольших озерец. Под ногами было что-то упруго-мягкое, хоть изредка и похрустывающее. И запах! Возле реки если и пахло, то как-то по-другому.
– Чем это воняет? – Нашка брезгливо поморщилась. – И что это на потолке?.. Боже!
– Тише! – шикнул было на нас Лотан, но опоздал – Нашка не могла не приветствовать свое открытие воплем.
– Это же летучие мыши! Их тут до…
– Ну и что, – ответила я, – что они тебе сделают?
– Не кричите! – взывал Лотан. – Наташа, твои вопли их разбудят! А, уже не важно…
Весь потолок зала, оказывается, был покрыт ковром из живых комочков. Теперь он пришел в движение – потревоженные Нашкиным вокалом мыши стали расправлять крылья и взлетать, вовлекая в эту панику все больше и больше сородичей.
– Давайте, давайте, скорее к выходу! – поторапливал Лотан.
– Что, покусают? – взволнованно спросила Нашка.
– Нет, – честно ответил Лотан, – обгадят!
Естественно, мы не успели выйти. Десятки тысяч мышей закружились над нами в воздухе, доведя собственную панику до апогея, что выразилось в хлынувшем на нас дожде отнюдь не из нектара и не из персикового сока.
Лотан на секунду остановился, и я увидела, как он превращается в дракона.
– Прячьтесь! – проревела драконья глотка, над нами развернулись огромными зонтами перепончатые крылья. – А не то потом одежду выкинуть придется!
Уговаривать нас не пришлось. Зрелище, которое представляла собой наша компания при выходе из пещеры, было весьма оригинальное. Даже жаль, что некому было его оценить.
Мы кульками повалились на траву. Лотан все еще сохранял драконий облик.
– Ну-ка, девушки, поплещите на меня вон из того ручейка, – рявкнул он.
Несколько наиболее взбалмошных летучих мышей, совершив над нами пару кругов, скользнули обратно в свою подземную обитель.
– Ну вот еще, вставать! – ворчливо отозвалась Нашка, но все-таки поднялась. – Лотан, ну от тебя и несет!
– И это вся благодарность! – Лотан передернул крыльями.
– Боюсь, что наше плесканье горстями тебе поможет как мертвому припарки, – сказала я, оглядывая Лотана, замершего грандиозной угрюмой химерой на бережке.
– Предложения?
– Надеюсь, ты достаточно уязвим для неудачных магических экспериментов. – Я сладко улыбнулась.
То ли сказались последние события, то ли у моей магической составляющей был свой график чудес на день, но мне страшно хотелось что-нибудь этакое наколдовать, по возможности общественно полезное. Где это желание было раньше, хотела бы я знать. Впрочем, необходимость устроить Лотану душ пришлась вполне кстати. Правда, форма воплощения как всегда осталась за моим подсознательным. Я прикрыла глаза, тепло прокатилось по кончикам пальцев, гостящая в моем теле чужая магия тонкими нитями перекинулась к спокойно текущей воде.
– Рене, ты что хочешь сделать?..
Нашкин встревоженный вопрос потонул в шуме: скромный ручеек неожиданно вздыбился, отклонившись от своего обычного курса. Причем вертикально. Некоторое время мы с вытянувшимися лицами наблюдали, как собирающаяся на высоте трех метров вода образует расширяющуюся воронку. Я легкомысленно решила, что форма не так уж важна.
Сочтя, что невидимая чаша достаточно наполнилась, я оборвала нити магии. Но слишком резко и, естественно, без учета законов физики. Нет, большая часть импровизированного душа действительно досталась Лотану и благополучно справилась с поставленной задачей. Но остальным, в том числе мне, хватило и меньшей части. Искусственное цунами прокатилось по полянке и, сбив нас с ног, слилось обратно в русло ручья. Нашка перекинулась драконом и теперь сердито отряхивалась по-собачьи. Лотан стряхнул с крыльев воду и обернулся человеком. Причем, в отличие от нас, вполне довольным жизнью. Его одежда осталась чистой и сухой.
– Ну, что вы, девочки? – поинтересовался этот наглый тип. – Мы уже, считай, прибыли на место. Шевелитесь.
Я мрачно посмотрела на него. Нашка, вновь приняв человеческий облик, в свою очередь посмотрела на меня.
– Интересно, – спросила она, – ты когда-нибудь научишься ЭТО контролировать? Или мне всю оставшуюся жизнь придется шарахаться от ненароком сорвавшейся шаровой молнии или чего похуже. О, не дай бог попросить тебя теперь, скажем, открыть консервы или шампанское! Я уже почти вижу эту дыру до первого этажа!..
Наташа заткнулась, поймав мой взгляд и сообразив, что сейчас немедленно испытает сомнительные перспективы моего колдовства на себе.
– Наташа, – спросила я медленно, пытаясь отжать ту часть одежды, которую можно было отжать на себе, – а не пошла бы ты… проверить, не заржавел ли Кро в своих доспехах?
– Пошли-пошли, – вновь поторопил Лотан, наворачивая вокруг нас нервные круги с видом дипломата, опаздывающего на важную встречу, – идти почти ничего осталось, хватит топтаться на месте.
Мы послушно поплелись за ним. Лично я предпочла бы сейчас поваляться на чем-нибудь мягком, ну хоть бы и на травке, и подремать часиков так семь. Ну да, разумеется, перед этим переодеться в сухое. Где бы только это сухое взять? М-да… А вместо этого приходится переться за взбалмошным драконом, да еще в гору.
13
Я предавалась попеременно то скорбным мыслям о жестоких реалиях, то несбыточным мечтам о теплом одеяле и горячем глинтвейне, при этом умудряясь механически переставлять ноги. Неожиданно Лотан остановился, остановился и Кро, на которого я тут же налетела с вовсе не музыкальным грохотом. Оказывается, мы забрались на верх пологой эродированной гряды, отходившей от поднимавшегося впереди массивного кряжа. Лотан с видом человека, которому неожиданно удалось произвести впечатление на гостей рассказом особо чернушного анекдота, повел рукой перед собой, охватывая приличный участок массива.
– Добро пожаловать в Герог-Кургар! – сообщил он.
Замок стал руинами столетия назад и с тех пор медленно сливался с землей. Кое-где, напоминая описания Толкиена, торчали поросшие лишайником иззубренные останки башен, большая же часть и стен, и рва скорее угадывались сквозь покрывало растительности, нежели были видны.
Прямо перед нами торчала каменная стела – едва ли не самое сохранное в Кургаре сооружение. Она обтерлась и осыпалась по краям, немного покосилась, покрылась до половины коркой лишайника и раскололась длинной неровной трещиной почти пополам,'но еще держалась. Даже сквозь лишайник и следы выветривания были видны буквы или, скорее, руны – кто-то неленивый в свое время постарался, работая молотком и зубилом. Они складывались в полустертую надпись, а одна руна, самая отчетливая, стояла особняком и была рассечена надвое трещиной.
