Сергей Шведов - Планета героев
Моя агентша меня точно в могилу вгонит! Ну кто ее просил выкладывать всю правду совершенно неподготовленным людям? Это же может их психически травмировать на всю оставшуюся жизнь. Должна же быть хоть какая-то дисциплина. А то некоторые, пользуясь своей близостью к телу резидента, не хотят считаться ни с кем и ни с чем. Тем более за столом собрались люди с подорванным алкоголем здоровьем, требующие к себе бережного отношения. Василий, например, едва не подавился куском мяса, который запихнул себе в рот в самый неподходящий момент, и мне пришлось хлопнуть его ладонью по спине, чтобы дело не закончилось летальным исходом. Липовый Бенкендорф вылил почти полный бокал водки себе на колени. Жигановский побурел, актер Караваев побледнел, и только Соловей сохранил полное спокойствие, поскольку для него слова Наташи не явились неожиданностью.
– Это ты в переносном смысле? – шепотом с надеждой спросил папа Караваев дочку Наташу.
– В прямом! – огрызнулась та.– Он вас разоблачил. И шашни с черным магом Каронгом вам даром не пройдут!
– Господи...– прошептал посиневшими губами Караваев.– Я так и знал. Недаром же говорится – с кем поведешься, от того и наберешься.
Я, конечно, мог бы возразить артисту по поводу своего умственного развития, но для меня гораздо важнее было остановить словоизвержение его дочери и нейтрализовать Соловья, который находился в сильном подпитии и тоже рвался с комментариями по поводу моего инопланетного происхождения. Свистуна я взял под локоток, вывел из-за стола и зажал в дальнем углу. Разбойник– он же Степан Степанович – вину свою отлично сознавал, а посему сразу же попытался взять меня на слезу:
– Ну извини, Лексеич, бес попутал. Опоили питьем заморским, заморочили чарами, оплели заклятиями магическими...
– Ты мне мозги не пудри, сирота казанская. Не родился еще бес, который бы тебя попутал. Я тебе за что деньги плачу?! Ты же себя с головой выдал. Я собственными глазами видел, что тут твои ведьмы творили.
– Наговоры! – запротестовал Соловей.– Бенкендорф первый начал из себя козла строить. А их девки прикинулись русалками в лунную ночь, ну, мои держались, держались – и не устояли. Среда засосала. А твой Казюкевич – абсолютно аморальный тип. Я такого загула даже в замке Кощея не видел. Веришь, впервые в жизни покраснел от стыда!
– Составишь отчет о произошедшем и напишешь объяснительную, агент Соловей. В трех экземплярах и на хорошей бумаге. А сейчас отправляйся к Капитолине и носа оттуда не показывай до особого моего распоряжения. Изыди!
Соловей горестно вздохнул и через мгновение ушел в параллельный мир. Мне оставалось только сокрушенно покачать головой ему вслед и вплотную заняться другим своим агентом – Наташей. Представьте себе, она, оказывается, разыгрывала многоходовую комбинацию с далеко идущими целями. Кто бы мог подумать! Наплевав на инструкции, полученные от резидента, на дисциплину, являющуюся непременным условием агентурной работы!
– Не могла же я им сказать, что ты – офицер ФСБ! – обиженно надула губы Наташа.– А идиотом из Швейцарии тебе быть уже нельзя. После того что здесь произошло, даже в идиоте пошатнулась бы вера в Великого Поэта. Всему есть предел – и сумасшествию тоже!
В словах агента была сермяжная правда – я это признал. Другое дело, что новая легенда, придуманная Наташей, никак не могла меня устроить хотя бы потому, что она являлась правдой. А какой резидент станет на весь мир объявлять о себе все? Есть же инструкции, традиции, здравый смысл наконец.
– Да не дергайся ты, Сашка! – Услышал я от стола шепот Жигановского.– Ну, новая шиза у юноши. То он был учеником далай-ламы, то стал принцем Аравийским и резидентом. Одна шиза сменила другую. Что взять с психа? А Наташка ему подыгрывает – и правильно делает!
– Я так не могу! – зашипел Караваев.– Пропади они пропадом твои деньги, Венедикт. Больной же человек. Он мою дочь изнасилует. Я не хочу рисковать.
– Твоя Наташка сама кого хочешь изнасилует! – долетел до меня голос Василия.– Натуральная фурия!
Сказано было сильно, и нельзя не признать, что некоторая доля правды в словах оруженосца имелась. Мы с Наташей стояли у дальнего окна; по расчетам моих ненадежных агентов их слова до наших ушей долететь никак не могли. И до Наташиных ушей они действительно не долетели – иначе Василию не поздоровилось бы.
– Ты пойми, Саша, мне деньги нужны. Тех семидесяти миллионов, которые нам удалось с него сорвать, хватит разве что для затравки избирательной кампании. Ничего с мальцом не случится, если он еще недельку походит в принцах Аравийских. Как-нибудь и эту его шизу переживем.
– Венедикт прав,– поддержал Жигановского бывший Бенкендорф.– И если он не заставит нас на тарелках летать, я готов продолжать развлекать его и дальше.
– А ведьмы летали! – сказал вдруг оруженосец вразрез с предыдущим разговором.– Я видел собственными глазами. Голые – и на метлах. Дуняша предлагала мне прокатиться, но я не рискнул.
– Василий, прекрати! – потребовал Жигановский в полный голос, уже не заботясь о том, что его могут услышать.– Мне только твоей белой горячки не хватало!
– Честно говоря, мне тоже что-то такое виделось...– робко заступился за шофера актер Караваев.
– Обоих сдам в психушку! – твердо пообещал Жигановский.– Сделают в зад пару уколов – и все ваши видения как рукой снимет. Вы сколько водяры вчера выжрали? Не то что ведьмы залетают – тут зеленые чертики запрыгают.
– Точно,– согласился бывший шеф жандармов.– С Казюкевичем пить – себя не жалеть. А его девки-стриптизерши – я вас умоляю!.. Степаныч – уж на что пожилой человек! – а и то...
– Сеня! – повысил голос почти до крика Караваев.– Попрошу тебя при моей дочери ничего такого не рассказывать!
– Молчу, Саша, как рыба об лед. Извини, сорвалось.
Натали толкнула меня локтем в бок. Ей, видимо, показалось, что я слишком долго обдумываю предложенный ею план. А я ничего не обдумывал – просто прислушивался к разговору, шедшему за столом. И так заслушался, что оказался в цейтноте. Чтобы не уронить лицо резидента, нужно было отвечать, и отвечать немедленно. Ибо главное качество, которое ценят в резидентах агенты,– умение быстро принимать правильные решения. Решение я принял быстро, но был далеко не уверен, что оно правильное.
– Ладно. Пусть будет по-твоему.
Наташа захлопала в ладоши и, прежде чем я успел раскрыть рот для протеста, подошла к пирующим и рявкнула во все горло:
– Смирно! Резидент говорить будет!.. То есть говорить за него буду я, а вы мне внимайте.
Представьте – все поднялись из-за стола и вытянули руки по швам. На лице Жигановского застыло ангельское смирение. Все-таки Венедикт Владимирович – редкостный лицемер! Василий был задумчив и сосредоточен: похоже, его не оставляли мысли о ведьме Дуняше, приглашавшей его в полет. Актер Караваев смотрел на свою дочь с болью. Бенкендорф являл собой готовность к великим свершениям.
– Вводится сухой закон для агентов его высочества. Ни капли спиртного! Вас, господин Караваев, это касается в первую очередь. Господин Жигановский должен немедленно представить принца Арамийского политсовету партии, а также спонсорам. В первую очередь Каронгу. На этих условиях его высочество паррийский резидент согласен финансировать вашу, Венедикт Владимирович, избирательную кампанию. Вопросы есть?
– Уточнение,– поднял руку Жигановский.– Я не знаю никакого Каронга. В моем окружении черные маги не водились. Да я бы их не потерпел. В нашей партии собраны исключительно светлые, морально устойчивые и порядочные люди.
– Каронга знает Казюкевич,– подсказал я.– Он построил ему многоэтажный офис.
– Это тот турок, кажется...– напомнил Жигановскому Сеня Бенкендорф.– Чернявый такой, с гнутым носом и оловянными глазами.
Надо отдать должное бывшему шефу жандармов: он оказался талантливым физиономистом – буквально несколькими словами набросал очень точный портрет моего главного врага. Да что там моего – врага всей Земли!
– Если Казюкевич в курсе, то мы этого мага, господин принц, достанем вам в два счета! – обнадежил меня Жигановский.– Разрешите выполнять, товарищ резидент?
– Выполняйте. Высший Совет Светлого круга не забудет вашей верной службы.
– Служу Советскому Союзу! – бухнул невпопад Бенкендорф и тут же под осуждающим взглядом Венедикта Владимировича зажал рот рукой.
После этого компания разделилась на две неравные части: Наташа повезла домой своего непротрезвевшего и окончательно сбитого с толку крутыми виражами разведывательной службы отца, а мы вчетвером отправились прямехонько в офис Жигановского, где нас поджидал политсовет партии, собранный Венедиктом Владимировичем специально для встречи со мной.
Я, естественно, против мероприятия возражать не стал. Во-первых, интересно было взглянуть на дружину Жигановского, которую он, по его словам, готовился бросить в бой за власть, а во-вторых, была надежда на встречу если не с самим Каронгом, то с его подручными. Венедикт Владимирович обнадежил меня насчет Казюкевича, который обещал непременно быть на политсовете.
