Юлий Буркин - Остров Русь 2, или Принцесса Леокады
— Корабли злувов имеют форму тарелок, и они бывают на Земле. Но, насколько я знаю, они стараются не садиться туда, где могут остаться следы. Но если все-таки приходится, то, пожалуй, на посевах остаются как раз такие круги, о которых ты рассказываешь.
Та-ак… Опять облом.
— А что такое полтергейст и спиритизм, о которых ты упомянул? — спросила Леокадия.
Это была последняя возможность. И я уцепился за нее. Я внутренне встряхнулся, собрался и решил не ударить в грязь лицом.
— О! — воскликнул я. — Полтергейст и спиритизм — это самые удивительные явления на Земле!
— Неужели?! — выдохнула Леокадия, подчиняясь моему энтузиазму. — Говори!
— Ты только представь! Предметы сами собой начинают летать! Стеклянные банки с размаху бьются о стены и раскалываются на кусочки!
— Не может быть! — подавшись вперед, прошептала принцесса.
— Может! У нас еще и не такое бывает! На стенах сами собой появляются надписи, например: «Убью!» Или наоборот: «Будь осторожен! Бойся жены, она — извращенка!»
— Поразительно! — вскричала принцесса. — Я должна сообщить об этом нашим ученым!
— Да подожди ты! Полтергейст, это еще что! Спиритизм намного круче!
— И что же это такое?! — Леокадия глядела на меня во все глаза. Вот подействовало так подействовало. Да я и сам как-то разошелся. Не-ет, не зря все-таки, выходит, я читал эту несчастную газетенку.
— Спиритизм — это когда вызывают души умерших и разговаривают с ними…
— О чем?
— Да хоть о чем! Можно, например, спросить, как там в загробном мире каким-то другим умершим приходится. Нравится им там или не нравится. Видят ли они тебя, знают ли о последних событиях в нашем мире и как к ним относятся…
— Быстрее вызывай такую душу! — воскликнула Леокадия. — Я хочу узнать, как там моим папе с мамой!
Мне сразу стало как-то нехорошо. Я давно уже хотел спросить, где ее родители. А то принцесса есть, а короля с королевой почему-то нету. Но как-то не собрался.
— Ну, я-то этого не умею… — признался я.
— Не умеешь?.. — На лице принцессы отразилось разочарование. — А кто умеет?
— Ну… Если честно, то, мне кажется, никто.
— То есть как? — Теперь ее лицо стало строгим, если не сказать — мрачным.
— Ну… Мне кажется, все это выдумки. Как и полтергейст, кстати.
— Выдумки? — Она смотрела на меня озадаченно. — А-а! Люди сочиняют это как произведения искусства? Литература, поэзия… Ты просто забыл сказать об этом?!
— Как произведения — тоже бывает. Но некоторые уверяют, что все это умеют по-настоящему. Чтобы денег заработать, авторитет… А на самом деле не умеют. Вранье это все. Ложь. Неправда.
Она поднялась, и в лице ее отразилась нескрываемая мука…
— Что ты наделал, Костя, что ты наделал… — сказала она печально.
— А что я наделал? — испугался я. Такое уж у нее было лицо. У меня возникло чувство, какое было, наверное, у Ивана-дурака, когда Царевна-лягушка корила его за то, что он спалил ее шкурку. Во всяком случае, Леокадия вела себя именно так.
— Что ж, я объясню тебе, — сказала она. — Леокада — мир искусства. Именно поэтому путать здесь правду и вымысел считается самым недостойным делом. Или искусство, или жизнь. Одно из двух, и никаких полумер. Но даже и не это самое страшное. Страшно то, что ты нарушил ГЛАВНЫЙ ЗАКОН ЛЕОКАДЫ. Претендент на руку и сердце принцессы не должен говорить ей ни слова неправды! Ты забыл?
Да, что-то такое она говорила. И правда, забыл…
— А… А я думал, после турнира уже не считается, — промямлил я, чувствуя, что звучит это как какая-то левая школьная отмазка.
Она смотрела на меня молча, и в глазах ее была безысходная жалость. Я почувствовал, что не просто нехорошо вышло, а, видимо, мне за это будет очень плохо.
— Я же не хотел тебя обмануть, — сказан я еще более неискренне. — Просто хотелось чем-то удивить.
— Именно так и завоевывают престол Леокады негодяи, — сказала она бесстрастно.
— Ой, да ладно… Давай сделаем вид, что я тебе ничего не говорил, — предложил я. — Никто ведь не слышал…
— Я слышала, — напомнила она. — Я — верховная правительница этой планеты. Нарушен ее главный закон.
Да, тут не поспоришь…
— И что мне будет? — спросил я.
— Казнь через восхищение, — сказала она. — Извини…
— А что это такое? — спросил я, понимая, что ничего хорошего.
— Тебя будут восхищать великими творениями искусства до тех пор, пока ты не умрешь…
— А если я вообще не умру? — выдавил я.
— Так не бывает, — заметила принцесса. — Но если ты окажешься настолько груб и бесчувственен, что не будешь умирать очень долго, казнь превратится в пожизненное заключение. Но и тогда тебя будут восхищать, пока не умрешь…
— А может… — начал я, сам еще не зная, что хочу предложить. Но она, отвернувшись, сделала неуловимое движение рукой, и изо всех уголков сада ко мне устремились металлические страж-птички.
Один в тюремной камере я просидел только полдня. Вечером ко мне подсадили Стаса. В принципе он мог бы мне ничего и не рассказывать, причина его появления тут была мне очевидна. Но когда он все-таки рассказал, выяснилось, что его история даже неказистее моей.
В отличном настроении, распрощавшись со злувами, которые души в нем не чаяли, и появившись с экскурсии к обеду, он сразу спросил принцессу:
— А где Костя?
— Он не сможет пообедать с нами, — уклончиво отозвалась та, но Стас ничего дурного не подумал. Никаких подозрений у него не вызвал даже тот факт, что она была в черном.
— Поговорили? — спросил он.
— Да.
— Ну и как, поразил он тебя?
— В какой-то степени, — призналась принцесса, без аппетита откусывая кусочек ягодного пудинга.
— Но не настолько, чтобы в него влюбиться, — усмехнулся Стас.
— Точно, — согласилась Леокадия.
— Ну ладно, — перешел к делу Стас. — Давай-ка уже и я с тобой поговорю.
— Давай, — согласилась принцесса. — Только скажи, ты помнишь, что мне нельзя лгать?
— Естественно! — воскликнул Стас. — Я и не собирался!
— Это правильно, — кивнула Леокадия. — Так о чем ты хотел рассказать?
— Я хотел рассказать тебе об Иисусе Христе, — заявил Стас с воодушевлением. — О нем написана книга, которая называется Евангелие.
— Книга? — оживилась принцесса. — Это хорошо. Это литература.
— Да! — воскликнул Стас. — И еще какая! Это главная книга на Земле.
— Может, мне лучше ее самой прочитать? — предложила Леокадия.
Но Стас на свою голову не внял ей.
— А чем тогда поражу тебя я?! — воскликнул он чистосердечно. — Нет уж, давай я тебе о ней расскажу!
— Ну давай, — кивнула принцесса.
— Так вот, — начал Стас. — Дело в этой книге происходит примерно две тысячи лет назад в стране Иудее… Жил да был один человек… Даже нет, лучше еще раньше начать. У одной девушки, ее звали Мария, и жила она в городе Назарете, родился ребенок. Но получилось так, что он родился не дома, а в городе Вифлееме, куда Мария пришла с мужем Иосифом…
— Зачем она куда-то пошла в таком положении?
— Они пошли на перепись населения. А беременная, не беременная — до этого никому дела не было, времена были очень жестокие. Послушаешь дальше про избиение младенцев и поймешь… И вышло, что Мария с мужем даже в гостиницу не попали, и ребенка она родила прямо в пещере. Но главное не это, а что она при этом осталась непорочной.
— В смысле, девственницей? — уточнила Леокадия.
— Вот именно.
— Н-да… Необычно, — прокомментировала принцесса.
— А правил тогда в Иудее царь Ирод, — продолжил Стас. — Он сидел в столице, в Иерусалиме. И вот пришли туда однажды волхвы…
— Кто-кто? — переспросила принцесса.
— Волхвы, — повторил Стас. — Это такие мудрецы и волшебники. Пришли и говорят: «Где родился Царь Иудейский?» И пошли слухи. Ирод испугался, что этот новый царь займет его место, выяснил у книжников, это тоже такие мудрецы, что этот царь должен родиться в Вифлееме, и послал туда солдат убить всех-всех младенцев до двух лет, он же не знал, какой из них — царь.
— Ужасное варварство, — сказала принцесса.
— Да уж, — подтвердил Стас. — Всех детей из домов повытаскивали и поубивали.
— И после этого вы противитесь подобрению?
— Это было две тысячи лет назад. Сейчас у нас все по-другому… А ты можешь немножко послушать, не перебивая?
— Хорошо, я слушаю.
— Всех вифлеемских детей перебили, но Иисус-то был в пещере, и его не нашли. А когда он родился, в небе вспыхнула звезда и полетела. Ну, комета… И она показала тем самым волхвам, где младенец находится. И они пришли к нему с дарами и предупредили об опасности. Иосиф с Марией и сыном сбежали в Египет, пробыли там до самой смерти Ирода и только тогда вернулись в Назарет…
