Моё желтоглазое чудо (СИ) - Валарика Кира Оксана

— Да уж действительно, — я качнула головой и ретировалась в ванную, позволяя ему, наконец, расслабиться.

Когда же вышла, распушая подсушенные волосы, Нейтан спал. Перевернувшись на бок, уложив ладошки под щеку и блаженно улыбаясь. С минуту поумилявшись этой картине, я накрыла его пледом и ушла в спальню, тоже укладываться спать. Настроение было хорошим, что позволяло надеяться, что приснится мне что-нибудь приятное, для разнообразия. Но не снилось ничего. Для того же разнообразия.

А утро встретило меня теплом. Теплом живого тела в непосредственной близости. Распахнув глаза, нос к носу (в прямом смысле, между нашими носами оставалось не больше сантиметра) столкнулась со спящим рядом Нейтом, по-хозяйски прижимающим меня к себе и при этом как-то уж слишком самодовольно улыбающимся.

— Хэй!

Едва осознав ситуацию, я честно попыталась его оттолкнуть. Но парень лишь что-то пробормотал, и принялся тянуть меня обратно, даже не думая при этом просыпаться.

— Да проснись же ты! — возмущенно возопила, упираясь руками ему в грудь. — Нейт!

— М-м-м? — слабо отреагировал он, не открывая глаз и не желая выпускать из рук добычу, то есть меня.

Не иначе, как с помощью высших сил, я все же вырвалась, шарахнулась, запуталась в одеялах-простынях, чуть не улетела с кровати фейсом в пол, но таки вскочила с постели, испепеляя наглого кошака испуганно-возмущенным взглядом

— Что ты здесь делаешь?!

— Ты позволила мне остаться, — он вздохнул, слепо пошарил рукой по кровати, сцапал подушку и прижал ее к себе, удовлетворенно мурча.

— Нет, что ты делаешь в моей кровати?! — подавив желание сорваться на недостойный визг, я предприняла новую попытку донести до него неправильность его поведения.

— С-с-сплю, — довольно неплохо изобразив Капитана Очевидность, Нейтан перевернулся на другой бок, спиной ко мне.

— Я выделила тебе диван! — слегка ошарашенная простотой его ответа, напомнила я. — В разложенном состоянии он такой же, как моя кровать. Так почему бы тебе, как приличному парню, коим ты казался, не спать там?!

— Мне там одиноко, — глухо ответствовал наглец, натягивая одеяло на голову.

— Оди… Что, прости?!

Наверное, что-то в моем тоне такое проявилось, потому что он все же сел, и даже открыл глаза. Хотя нет, насчет глаз я погорячилась. Его веки приоткрылись лишь на миг, и тут же снова смежились. Парень сонно вздохнул, ушки дернулись, порываясь насторожиться, но, как и веки, не захотели просто так сдаваться. Впрочем, роль отвлекающего маневра они все же сыграли на ура, приковав к себе мой взгляд.

— Это… — он предпринял еще одну отчаянную попытку открыть глаза. — Прости, я… как бы это… не специально. Это кошачье, понимаешь? Нам, котам, лучше спится в тепле.

— Так завернулся бы в еще одно одеяло!

Нет, но разве ж это оправдание лезть в постель к малознакомой девушке, да еще и без ее согласия, втихую, пока она спит?

— Но одеяло не теплое, — он вздохнул, и вдруг расплылся в сонной, но довольной улыбке. — А ты — да.

— Я что? — я ошарашенно замерла, то тут же мотнула головой. — Так, стоп. Почему тогда твои кошачьи инстинкты не привели тебя сюда еще прошлой ночью?

Он недовольно скривился, прижав уши к голове, и принялся снова забираться под одеяло, причем головой вперед.

— Вчера ночью я не спал, — донеслось уже из-под плотной, покрытой абстрактными узорами ткани. — Я наблюдал.

— Надеюсь, не за мной? — я сложила руки на груди, наблюдая за его поползновениями.

Нейтан на миг замер, смешно задрав задницу, потом ввинтился под одеяло, аки змея, и уже высунув растрепанную голову с другой стороны, соизволил ответить:

— Нет, я за улицей наблюдал. Слушай, женщина, отстань, а? Я спа-ать хочу.

Смачный зевок, прервавший его реплику, явил мне его клыки, отчего на месте парня мне на миг почудился кот, но это не отменило моего решения, продиктованного уже чистым упрямством.

— Слушай, мужчина, — ухватившись за край одеяла, я потянула его на себя. — Ты бы не хамил, а шел спать на диван!

Он вмиг вцепился в свой теплый кокон мертвой хваткой и даже провернулся, еще сильнее в него уматываясь и придавливая своим весом:

— Тут все нагретое. А там нет.

— То есть на холодный диван должна идти я? — прибавляя тяги, пропыхтела я, категорически не согласная с таким положением вещей.

Нет, ну каков наглец! А ведь казался приличным парнем! Двуличный кошак! Вот так оно обычно и бывает, принесешь домой, приютишь, обогреешь, а наглая зверюга тут же начинает считать себя царем горы и кровати! И то, что эта сущность выглядит, как парень совершенно не отменяет кошачьего эгоизма, судя по всему.

Битва за одеяло заканчилась моим полным поражением и падением обратно на кровать, благо, хоть не на Нейта. Он тут же, удовлетворенно урча, утащил себе отвоеванную часть предмета битвы, и так и не соизволил ответить на мое негодование. Раздосадовано хлопнув по тут же заворчавшему клубку, я с шумом сдула упавшие на глаза волосы.

Впрочем, стоило мне расстроиться, что позиция «мягкая, теплая кроватка» отдана врагу, как проснулся будильник, сообщая, что спать мне не только негде, но и уже нельзя, ведь гранит науки во сне не грызется категорически. Пришлось вставать, ставить чайник, приводить себя порядок и отправляться на учебу, оставив на столе записку «Ушла учиться, еду приготовишь сам, сладкого куплю». Глупо, пожалуй, но… просто не удержалась. Ведь теперь у меня был кто-то, кому можно написать вот такую вот ерунду.

Отступление 1

Он стоял на крыше главного здания и внимательно наблюдал за учащимися, разбредающимися по домам после учебного дня. Взгляд чарующих голубых глаз искал конкретного человека, уход которого позволил бы мужчине спуститься и тоже направиться домой. Точнее, конкретную девушку — недавно появившуюся ученицу, которая воспылала к нему неземной любовью и, едва завидев в толпе его силуэт, тут же лезла целоваться. Его согласие на это не спрашивалось, и отбиваться от полоумной девицы посреди коридора выглядело несколько унизительным и совершенно недостойным уважающего себя преподавателя. Отвечать на страстные целовашки ученицы тоже было не лучшим вариантом, потому мужчина и прятался на крыше, хоть прятаться было совершенно не в его стиле. Но еще раз оправдываться перед начальством у него не было ни малейшего желания, так что стиль потерпит. Потому что Рудольф никогда не поверит в две вещи: первая — что настолько чешуйчатое существо может быть пушистым, вторая — что он действительно не виноват в ее влюбленности. А если начальник не верит в твою невиновность, можно и премии лишиться. Вообще плохо, когда начальник слишком много знает. Вот был бы Руди не в курсе, что он одним взглядом может зачаровать, и поверил бы, может, что нет никакой вины с его стороны.

Небо тем временем все сильнее хмурилось, словно бы осуждая его решение просто подождать, пока она уйдет, что тоже не добавляло настроения.

В кармане пальто вдруг завибрировал мобильник, заставив мужчину совершенно не мужественно вздрогнуть.

— Пепел, — заполошно выудив уже начавший трезвонить аппарат, буркнул он, зорко осматривая двор на наличие предмета своей нелюбви.

— А ты знаешь, слухи-то подтвердились, — задумчиво выдал голос его друга в трубке. — Сынок Мартэла действительно дал деру, не оставив даже записочки «Люблю, целую, не вернусь». Черные коты роют носом землю, по всему городу разосланы отряды, трясут всех, кого не лень. Грозятся войной, если котенка кто-то посмеет хоть когтем тронуть.

— О, как, — мужчина нахмурился, поднял воротник, защищаясь от ветра, и на миг прикрыл глаза.

— Что характерно, при этом Блэкэты стягивают в кучу свою армию, словно и вправду готовятся к войне, — продолжал выдачу информации Ли, не меняя тона.

Ожидаемая особа, наконец, появилась во дворе, воодушевленно озираясь по сторонам и цепляясь к окружающим с вполне очевидным вопросом. Он отступил еще на полшага, от греха подальше, а то ведь если заметит, тогда только прыгать с пятого этажа ласточкой. Не то, чтобы это было опасно, просто потом придется в сотый раз оправдываться перед Рудольфом, а нервы ректора и так были на пределе.