Тафгай 3 (СИ) - Порошин Владислав Викторович

«Что за народ, одни деньги в глазах, - выругался я про себя, шагая на поле в сторону ревущих трибун. – Как будто не для команды просим, а для проклятых империалистов. Кстати, нам, полевым игрокам, сказали, что новые щитки изготовят лишь к январю. Гады».

***

Двум друзьям, фрезеровщикам из ремонтно-инструментального цеха Казимиру Петровичу и Трофиму Данилычу, которого все звали исключительно по отчеству, достались не самые лучшие места в самом углу зрительской трибуны. Данилыч хотел было повозмущаться, что ветеранов хоккейного мяча не уважают, но когда увидел, как некоторые усаживаются прямо в проходе, заткнулся.

- Маловат дворец будет, - сказал он, надевая на нос очки, чтобы можно было разглядеть эту маленькую и вёрткую шайбу с такой далёкой галёрки.

- Иван говорил, что за океаном хоккейные дворцы строят вместимостью по двадцать тысяч, - поддакнул другу Казимир. – А у нас вечно сэкономят на всём, а потом сиди мучайся.

- Экономика должна быть экономной, - для чего-то вставил эту бессмысленную фразу Данилыч, и чуть привстал, так как на лёд наконец-то выехали хоккеисты и стали наматывать по своим половинам поля круги.

Команда ЦСКА была в своей традиционной форме, в красных свитерах с синими полосками и белой эмблемой со звездой на груди. А вот их любимцы, торпедовцы, сегодня играли в непривычных белых хоккейных фуфайках с оранжевой полосой посередине. Но самой необычной была эмблема с мордой кота. Данилыч, конечно сегодня видел подобный хоккейный свитер, только оранжевый с тёмно-синими полосками на некоторых болельщиках, но он подумал, что это пришло поболеть общество охраны животных. А оказалось – это новая форма любимой команды.

- Стыдоба, - заворчал он, пихая в бок Казимира. – В наше бы время такую ерунду никто не одел бы. Это чего же мы теперь, болельщики котов?

- А мне нравится, - не согласился его друг. – Я котов люблю. И вообще наши как-то посолидней в этой форме, чем хвалёные москвичи. Наверное, это Сева Бобров придумал.

- Если бы это придумал Бобров, то на знаке была бы морда бобра, - недовольно от нетерпения заворочался Данилыч и тут же вздрогнул, так как из динамиков вместо привычного голоса диктора по стадиону зазвучала жёсткая ритмичная музыка.

А потом некоторые болельщики на трибунах встали и запели:

Вместе мы с тобой «Торпедо»!

Город Горький часть души моей!

- Это у нас на хоккее теперь ещё и концерт будет, - Данилыч сделал такое лицо, как будто только что глотнул вместо приятной «Столичной» водки, какую-то гадкую бодягу. – Может тут ещё нам и танцы с девушками устроят?

И как по заказу, когда команды выстроились на своих синих линиях, выехали девушки в спортивных костюмах с флагами СССР, города Горького и флагом с новой эмблемы команды.

- Пошли отсюда, - Трофим Данилыч дернул Казимира за рукав. – Стыдоба!

- Давай хоть один период-то посмотрим, - отмахнулся Казимир Петрович, которому девушки очень даже понравились.

***

Перед стартовым вбрасыванием я подъехал к своим партнёрам по тройке и седлал небольшую вводную:

- «Малыш» на тебе Харламов, в атаке смотри, у ЦСКА тебя будет встречать огромный Рагулин, не вздумай идти в обводку в центр. Показал в центр, обыграл по борту. Иначе он тебя размажет так, что потом не соберём. Дальше, ты Скворец работаешь с Викуловым, в защите против тебя будет Цыганков та же история. Не суйся в центр. Всё, поехали, за котов!

Против меня на точку выехал с напряжённым лицом после своей предматчевой накачки, Толя Фирсов. Честно говоря, я так и не понял идеи Тарасова, зачем он разбил свою лучшую тройку нападения Михайлов, Петров и Харламов, которая зажигала в прошлом сезоне? И зачем объединил в одно звено трёх номинальных крайних нападающих, Викулова, Фирсова и Харламова? Ну как говорится - чужая душа потёмки, где бегают к тому же чужие тараканы в голове.

Стартовое вбрасывание у Фирсова я выиграл так, словно забрал игрушку и ребёнка. Тут же что-то закричал своему нападающему от бортика тренер Тарасов, но в таком шуме трибун ни я, ни Фирсов ничего не расслышали. И хоть шайбой чаще владели мы, первые минуты прошли в толкотне и суете.

«Боятся нас армейцы, - подумал я, отдыхая на скамейке запасных. – Кстати мы их тоже попугиваемся. Та первая октябрьская игра была не в счёт. Сейчас другие ставки. На кону сборная».

- Давай, Тафгай, - подтолкнул меня в спину Бобров, отправляя на лёд. – Сыграйте поумнее, чё за беготня?

- Дай Михалыч сначала присмотреться, провести разведку боем, перекурить по одной, покумекать над диспозицией, - улыбнулся я.

- Уже семь минут кумекаете в разведке этой вашей, - Сева Бобров хлопнул кулаком по краю деревянного борта. – Ты мне голы обещал или что?

- Уже и пошутить нельзя, - пробурчал я, катясь на точку вбрасывания в нашу зону защиты.

- Чё Михалыч сказал? – Спросил меня Боря Александров.

- Если сейчас не забьём, то в сборную наберёт парней из «Крыльев», что он ещё может сказать? - Ляпнул я, не подумав, потому что как только мы выиграли вбрасывание «Малыш» так рванул с шайбой по своему левому краю, как мы не договаривались.

Харламов немного зазевался и упустил нашего юного гения прорыва, а Рагулин хоть и имел размеры сопоставимые со мной, но уже в силу возраста скоростные качества свои растерял. Зато длинные руки и длиннющая клюка помогли Александру Палычу перекрыть нашему нападающему лазейку через борт. Ну и Александров побежал обыгрывать Рагулина в центр. А такие фокусы могли закончиться больничной койкой, ведь защитнику достаточно сделать лишь шаг навстречу, чтобы сломать нападающего, я такого ещё за океаном насмотрелся выше крыши.

- Куда, б…ь! – Только и успел я выкрикнуть, как «Малыш» в самый последний момент ускользнул от армейского великана.

- Давай, шайбу! – заголосили болельщики на трибунах, видя, как Александров выскакивает один на один с Третьяком. – Шайбу давай!

Мы же со Скворцовым, как и остальные игроки ЦСКА, припустили следом. И как Александров стал обыгрывать вратаря армейцев, из-за маячившего передо мной Цыганкова я не рассмотрел. Я лишь услышал разочарованный вздох трибун и увидел шайбу, которая отлетела по центру на Гену Цыганкова, который тоже этого не ожидал и заковырялся. Я резко подбил клюшку армейского защитника вверх и следующим движением подкинул шайбу так, что она парашютиком опустилась за распластанным на льду Третьяком прямо за линией ворот ЦСКА.

- Гооол! – Взревели трибуны, и грянула наша победная музыка.

- Ну вот, это уже на что-то такое, о чём я всегда не устаю повторять - похоже, - довольный как кот, проговорил Бобров, поздравляя нас на скамейке запасных.

- Ещё раз пойдешь обыгрывать в центр, я тебе уши оттяну как у слона, - шепнул я «Малышу», который себя уже видел в свитере сборной СССР-2.

- Но я же проскочил? – Обиделся на меня «пионер».

- А если бы Рагулин ногу вперёд выставил, колено твоё вылетело бы к чёртовой матери, - напихал я Александрову, и чтобы ему было не так горько, то же самое я втолковал и Сашке Скворцову.

После забитой шайбы у нас как будто лопнула невидимая струна, что мешала раскрепощенной и красивой игре. ЦСКА стал часто ошибаться, а мы наоборот наседать. Если наш наставник Сева Бобров не преставал повторять молодцы-молодцы, и широко улыбаться, то тренер ЦСКА Анатолий Тарасов ходи красный, как помидор и орал на скамейке запасных на всю свою команду. Из-за чего буквально через смену, я со своими «пионерами» запер первую армейскую пятёрку в их зоне защиты.

- Двигай шайбу! Не застаивайся! – Орал я, чтобы моих молодых ребятишек по бортам не размазали.

- Рагулин! Тридцатку с пятака убери, б…ь! – Пытаясь перекричать бурлящие трибуны, от своего борта приказывал Тарасов. – Убери, б…ь, тридцатку!

- Шею отверну сука, - бухтел мне в ухо Александр Палыч, когда мы практически вольным стилем боролись перед вратарём ЦСКА.

- Помогите! Хулиганы шею отворачивают! – Заблажил я, делая резкий разворот, и скидывая с себя армейского гиганта. – Кулик! Не спи, убью! – Скомандовал я своему защитнику, с которым мы кое-что на тренировке для такой позиционной атаки сочинили.