Академия Акм (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Форму… ладно. Форму — по желанию.

Аванс — если это аванс… м-да.

Рональд подумал, что тигров дрессировать выгоднее. Их, если что, можно на шкуры продать. А адептов?

Интересно, найдется такой дурак?

Один точно нашелся, можно в зеркало полюбоваться… может, еще и обойдется?

Увы, Рональд точно знал, что не обойдется. Сам в это ввязался.

Но маму жалко…

Мать он любил.

Семья у Аргайлов была небольшая, но очень знатная. И денег в доме хватало.

Когда у Дороти Аргайл последовательно родилось два сына, сначала Рональд, а потом Эрвин — лорд Кларенс был счастлив. Он закатывал праздники, обожал жену и детей, таскал малышей на руках, лично играл с ними, что уж вовсе немыслимо…

Леди больше любила старшего сына, лорд, как ни странно, младшего. Забавно, что внешне Рональд был копией отца, а Эрвин — матери.

А вот внутренне…

В кого пошел Эрвин?

Так сразу и не скажешь, в большую кучу навоза, но откуда такое в родне?

К очаровательной внешности прилагался редкой гадостности характер. Склочный завистливый, подлый, хоть на выставку в качестве эталона. И табличку: 'Поганец обыкновенный'.

Рональда он подставил, когда тому было шестнадцать, а Эрвину, соответственно, почти пятнадцать. После чего мальчишка хлопнул дверью, ушел из дома и прекрасно жил все эти семнадцать лет.

Ладно.

Не все — прекрасно, но все вполне самостоятельно.

Ладно.

Сегодня выспаться и собрать вещи, а завтра с утра в академию. С дикими тиграми, то есть — адептами.

***

Как должна проходить встреча старых друзей?

Камин, вино, неспешная беседа…

Камин и вино присутствовали. А вот беседа…

— Вы меня по миру пустить хотите, ваша светлость?!

— Все равно тебе ничего не отломится, а так хоть десять процентов, но получишь.

— Разоряете! Без ножа режете! Пятьдесят!

— Смеешься?

— Ладно… сорок пять. Но вы просто ставите камень на моей могиле!!!

Судя по лицу герцога — камень был бы дешевле. Даже из дорогого оркристского мрамора.

— Думаешь, девчонка вам хоть крошку от пирога отломит?

— Ваша светлость, сорок! Но это мое последнее слово.

— Если бы и правда последнее…

— Хоть вы и герцог…

Попытка отчима изобразить благородное негодование, вызвала только смешок.

— Вот именно. Герцог. И могу натравить на вас несколько проверок. Что там на самом деле с имуществом вашей падчерицы, Шинор?

Куда и возмущение делось…

— Вы этого не сделаете, ваше светлость.

— Не сделаю, Шинор. Но я надеюсь, мы договорились?

— Тридцать процентов…

Герцог начал демонстративно подниматься из кресла.

— Ну, хоть двадцать!

Голос отчима Анны-Лизы стал просящим. Молящим, даже.

Жить хотелось…

Да, бывает и так.

Вроде бы ты богат, но до определенных пределов.

Женишься на вдове в надежде прирастить капитал — а она оказывается вовсе и не богата. Деньгами распоряжается падчерица. Будет распоряжаться.

С другой стороны, когда ей еще двадцать лет исполнится…

С третьей…

А что отвечать герцогу, который приходит и просит руки падчерицы для своего сына?

И не ответишь отказом. Он тебе так жизнь попортит, что проще самому будет повеситься.

И как только узнал?

Вроде бы жили тихо-скромно, падчерица в академии, еще год точно есть, чтобы что-то придумать…

— Десять процентов. И это мое последнее слово, Аркен.

Шинор опустил плечи.

Десять процентов приданого не решали его проблем. Но… это всяко лучше, чем ничего.

— Хорошо. Вы мне не даете выхода, ваша светлость.

— Не даю, — кивнул Аргайл. — Извольте вызвать падчерицу домой, мне надо с ней поговорить.

— Завтра же вызову, — согласился Шинор. — Не извольте сомневаться, ваша светлость.

— Завтра после обеда я буду у вас. И хочу поговорить с леди Эресаль.

— Конечно, ваша светлость.

Подобающее число поклонов, расшаркиваний, уверений во взаимной симпатии.

И совсем незаметная искорка злорадства в глазах Аркена.

Меня ты подмял. Теперь попробуй договориться с этой мелкой гадиной!

***

Что должен сделать ректор академии?

Отметить назначение?

Закатить гулянку для друзей?

Если бы!

Он обязан принять дела.

И вот это — реальный кошмар.

Акты, ведомости, отчеты, сводки, схемы, планы, программы…

Пятнадцать минут потребовалось Рональду, чтобы дойти до отчаяния.

Через три часа он задумался о самоубийстве.

К концу рабочего дня он выставил всех из кабинета, уронил голову в ладони и глухо застонал.

Заплакал бы, да вот беда — даже на слезы сил не осталось.

Он сам.

Сам на это согласился.

Рональд немного подумал, а потом достал из-за голенища сапога небольшую флягу и от души отхлебнул. Благородный коньяк упал в желудок, как вода.

Зачем, зачем он только согласился?!

Ради матери…

Но сил же нет!

Рональд огляделся, потом тио-тихо, на цыпочках, подкрался к входной двери — и повернул ключ в замке. А потом еще и засов опустил.

Хороший, металлический…

Что б предыдущему ректору им пользоваться, глядишь, и не пришлось бы Рональду так мучиться.

Вовремя.

В дверь постучали — и Рональд шарахнулся от нее, как черт от ладана.

ХВАТИТ!!!

Сегодня он больше не выдержит…

А как выйти из кабинета?

Телепортом? Нет его…

Значит, через окно.

Рональд решительно распахнул створки и выглянул наружу.

Смеркалось.

Напротив окна стояло, приветственно помахивая ветвями, высокое дерево. Грех не воспользоваться случаем? Так оно удачно стояло…

Или все-таки…

Рональд на цыпочках подкрался к двери. Прислушался.

— … был там!

— А чего не открывает? Или он там не один был?

— Один, точно!

— Ладно, я сейчас еще постучу.

— Мистрес Варейн, может, до завтра?

— Как это до завтра!? Это бухгалтерская отчетность! Это не какие-то финтифлюшки, а серьезная документация!

— Может, дверь случайно захлопнулась… надо бы к завхозу… если документация…

Рональд содрогнулся — и так же, на цыпочках направился к окну.

Хватит с него на сегодня отчетности. А мистрес Варейн, с ее необъятным бюстом, прической королевских размеров и платьем в обтяжку ему скоро в кошмарах сниться будет!

Допрыгнет?

Допрыгнет! Учитывая альтернативу — птицей долетит! Рональд встал на подоконник, примерился — и прыгнул.

***

— Я атанор не выключила!

Линда посмотрела на подругу с укором.

— Селия, что с ним случится?

— Лин, у меня там результат экспериментов….

— Ну куда ты на ночь глядя?

— Надо.

Линда покачала головой, глядя на подругу, которая лихорадочно одевалась.

— До завтра оно никак не достоит?

— Мы эту серию опытов еще месяц назад начали. Лин, я мигом…

Линда покачала головой.

И тоже принялась одеваться.

— Цыц. Подожди меня, а то графин наш приехал.

Анна-Лиза наморщила нос.

Тот самый графинчик, который послужил причиной их дружбы, так и не успокоился за последние пять лет. Пакостил он постоянно, неутомимо и изобретательно. За что регулярно бывал бит Линдой.

А последнее время вообще распоясался.

Собрал себе компанию друзей-приятелей, и начал задирать девушек уже не как врагов, а именно как девушек.

И тут начинались проблемы.

Можно ли от него отбиться?

Можно. Но при этом дурака придется или покалечить, или убить. А Селии этого делать нельзя, ни в коем разе.

Угрызения совести?

Чушь!

Аспирантура!

Если она получит хоть одно, хоть крохотное замечание в личном деле, на аспирантуру можно и не рассчитывать. А аспиранты — это совсем другой уровень.

Это стипендия, на которую можно не существовать, а жить, это собственный домик на территории академии, это деньги на наем помощницы по хозяйству, на которые Селия рассчитывала перетащить к себе мистрес Лиан…