Анна Ихсанова - Сказки о дятле, принцессе и политических играх

— Соскучился, — соврал он. — Ты не была в родном городе долгое время. Заметила какие-нибудь изменения?

— Заметила, но думала, что их будет больше, — призналась я. — Я полагала, что молодой король построит пятьдесят одинаковых бараков вместо дворца, сконструирует новые фабрики и заводы, а для отдыха соорудит что-то вроде клуба шахматистов. На деле же он ограничился заменой государственной символики и демонтажем памятников моим родителям, перевыполнив тем самым план своей первой пятилетки.

Дятел рассмеялся. Звук получился приятный — словно кто-то попытался оттереть закопченный котелок крупным песком.

— Он заигрался, — спокойно сказал дятел. — Еще немного и он повторит ошибку королевы.

Я постаралась, чтобы на моем лице не отразился весь шквал эмоций, которые я в тот момент испытала. О королеве я знала непростительно мало, пусть она и была моей матерью.

— Ты хочешь еще одну революцию? — спросила я, когда смогла предать голосу достаточно спокойное и ровное звучание. — Не многовато ли интриг для тебя?

— Что ты, какие интриги, — мой собеседник лапой наклонил к себе чашку и отпил немного моего кофе. — Я же обычный дятел, ты разве не помнишь? Я хочу, чтобы ты просто нанесла ему визит вежливости. На данном этапе этого будет достаточно.

— Все равно, я тебе не верю.

— Умница, — похвалил меня он и резко взлетел, прочертив на столешнице несколько черточек длинными когтями.

За окном становилось светлее. Отчего-то мне захотелось исполнить какую-нибудь блюзовую композицию, но я не могла вспомнить ничего, где пелось бы о нелогичном приглашении в какую-то подозрительную забегаловку до первых петухов. Я допила свой кофе и вышла из корчмы.

Я пролезла на территорию замка через дыру в живой изгороди со стороны конюшни, где когда-то жил мой любимый фиолетовый пони, с удовольствием поедающий радугу после дождя. Охрану редко ставят в это место, видимо, надеются на сторожевых хомячков-людоедов, которых когда-то разводил один из наших милых селекционеров после чего выпускал их в сад крупными партиями, но хомячков давно съел пони, когда я, будучи принцессой, неделю держала его на голодном пайке, пытаясь выяснить, на какой из продуктов у него аллергия.

Король прогуливался по саду, пытаясь разобраться в растениях, растущих на территории дворца. На самом деле, растения высаживали без какой либо системы, однако принц отказывался верить в это и видел во всем некий таинственный зловещий смысл. Я легко соглашалась со всеми догадками короля о коварстве и замыслах моих родителей, чтобы не портить его расположение духа.

Я ожидала, что молодой король будет менее адекватным. Он ничуть не изменился за то время, что я его не видела: он также открыто жестикулировал, смущался, казался себе необычайно мудрым и настрадавшимся за свою короткую жизнь и находил в этом очарование. Я вежливо попыталась узнать о состоянии здоровья его младшего брата, но король плавно ушел от этой темы.

— Где вы остановились? — спросил король.

— В одном из постоялых дворов.

— Отчего же не во дворце, принцесса? — мой собеседник остановился и удивленно заглянул мне в глаза. — Я бы легко нашел для вас свободную комнату, их здесь полно… Первое время я селил во дворец всех, кто нуждался в жилье, но потом одна леди сказала мне, что это неправильно, и я построил пару общежитий…

Я рассмеялась. Приятно было осознавать, что по поводу его идеи построить общежития я была права, жаль, что я их не увидела, когда гуляла по городу. Несмотря ни на что молодой король мне нравился. Да, он узурпировал трон моих родителей, являлся убежденным утопистом и часто имел слишком восторженный вид, но отчего-то вызывал у меня исключительно положительные эмоции.

— Я рад, что вы теперь со мной, Ваше Высочество! — неожиданно воскликнул он и порывисто обнял меня.

Я не шелохнулась, хотя король, очевидно, ждал какой-то реакции. Он не спешил отходить, продолжая стоять, утыкаясь подбородком мне в глаз. Я подумала еще минуту и ласково похлопала его по спине.

— А я с Вами? — спросила я, когда король разжал руки.

— А разве нет? — удивился юноша. — Будучи в тандеме мы сможем гораздо эффективнее управлять королевством. Вы с детства знаете, как происходит…

— А вы не боитесь, что я захочу избавиться от Вас? — я пристально посмотрела ему в глаза.

— Ни капли, — король очаровательно улыбнулся. — Мы же дальние родственники…

Я дипломатично промолчала. Два года назад родство не помешало ему уничтожить моих родителей.

Помимо прочего, я могла положить одну руку на конституцию, а другую — на свое сердце, и в этой странной позе признаться в полном неведении политической кухни королевства, но король упорно отказывался мне верить.

— Вы меня переоцениваете, — я попыталась опустить юношу с небес на землю.

Король восторженно улыбнулся, приняв мои слова за кокетливое согласие. Он сел на одну из скамеек в саду и задумался, смешно взъерошив себе волосы.

— Принцесса, Вы даже не представляете, насколько вовремя вы появились. Мне бы хотелось поговорить с Вами о Злобной Чупакабре.

Я едва сдержала скептичное фырканье, заменив его вежливым и заинтересованным междометием «О!».

— Мне известно очень мало, — уклончиво ответила я, интуитивно чувствуя необычайную важность вопроса. — Давайте вы расскажите свою часть истории…

Ранее мне не доводилось слышать о Злобной Чупакабре вовсе. Немного жалея о том, что не умею врать, я снисходительно приготовилась слушать сбивчивый рассказ короля. В сбивчивости и бессистемности рассказа сомневаться не приходилось — новоявленный узурпатор был плохим аналитиком и не мог самостоятельно уложить события в систему.

— Все началось несколько недель назад. Я читал дневники королевы, — юноша покраснел, словно маков цвет, но смог успокоиться и продолжить, — и заметил на полях тетради знак вопроса, после которого шла пометка «поговорить с бароном Лиговским о З.Ч.», после которой следовал вопросительный знак.

Я не помнила барона Лиговского, как и всех остальных придворных. Напомню, раньше королевство было воплощением утопии, и вся знать выполняла функцию ровного красивого фона для идеальных короля и королевы.

— Мои люди вызвали его к себе на разговор…

— О, надеюсь, по традиции они были в штатском? — не удержалась от вопроса я.

— По гражданке, — автоматически поправил меня король. — Это неважно.

— Конечно-конечно, — улыбнулась ему я. — Продолжайте.

— Нам удалось узнать о Злобной Чупакабре — редком артефакте, которым владеет род барона Лиговского. — Этот волшебный предмет может помочь мне сделать наше королевство наиболее удобным и приятным для проживания.

— И в чем же загвоздка? Барон отказался отдать вам артефакт?

— Нет, он даже сам предложил мне им воспользоваться. И любезно откомандировал в замок свою дочь Мэри, чтобы она смогла лично провести обряд, — юноша взлохматил волосы еще раз. — Я не знаю, что меня смущает, возможно, это интуиция…

— Я бы тоже не стала доверять артефакту, который называется «Злобная Чупакабра», — призналась я. — Это даже не интуиция, а здравый смысл. Мэри не говорила Вам, что необходимо для ритуала? Кровавые жертвы, ядовитые растения, бюст известного фаталиста Вулича, кости редких животных, шерсть единорога?

— Нет, там все предельно просто, мне нужно только представить, какое именно королевство я бы хотел видеть на месте своего, — пожал плечами король. — Если Вы одобрите, через неделю я проведу обряд.

— Мне нужно время подумать, — я не хотела брать на себя лишнюю ответственность. — Баронета во дворце? Опишите мне ее.

— О, вы легко ее узнаете. У нее мягкие волосы, нежный голос и удивительные глаза… Из-за длинных ресниц солнце не освещает их, оттого они кажутся бархатными, — мечтательно сказал юноша. — Эти глаза могли бы принадлежать серне.

Мне оставалось только поблагодарить короля за точное и подробное описание.

Справа зеркало. Слева — тоже. И передо мной. Я боюсь оглянуться, лишь бы не убеждаться в том, что сзади отражающее стекло. Я вскидываю голову. В зеркальном потолке отражается зеркальный пол.

Куб очень маленький — я легко касаюсь стен кончиками пальцев обеих рук, а потолок лишь на пару сантиметров выше моей головы.

Я пытаюсь найти источник света, но чувствую, что он находится где-то вне куба.

Странно, зеркала пропускают свет, но не звук.

Я сажусь на пол и закрываю глаза, стараясь заставить дышать себя спокойно и уверенно. Когда-то это упражнение помогало восточным монахам.

Через какое-то время я понимаю, что не могу сидеть, вытянув ноги. Я открываю глаза и снова начинаю задыхаться от ужаса — стенки куба приближаются друг к другу.