Елена Чарышкина - Корабль неудачников

Дальше: первый помощник также волком глядит на второго помощника; не пойму, чего они не поделили. Но зато оба дружно третируют раба класса «В-В», хотя должны, как люди со вкусом, просто любоваться и восхищаться им, его несравненной осанкой и грацией, манерами, многопрофильными знаниями и высочайшим потенциалом управляемости и лояльности, когда и где ещё встретят они такое совершенство?

Глупую рабыню пришлось отдать в управление второму помощнику, всё равно ни от неё, ни от него проку не будет, так нет, Вьюга настолько бестолкова, что норовит чем бы ни заниматься, лишь бы не своими прямыми обязанностями, поэтому Эол по всему панцирю её весь день и разыскивает, а она, пользуясь его некомпетентностью в науке управления, вертится на камбузе и тем провоцирует материнские инстинкты твоей племянницы.

Сдвинутую старуху телесницу я сам, грешен, недолюбливаю: целый день скрывается в своём отсеке и чем занята — непонятно.

Что касается первого задания, то завтра с утра запланировано наше возникновение на орбите Ужасного Пира. Название у планеты страшненькое, но само задание никакой сложности не представляет, всё «ужасное», согласно официальной бюрократической отчётности, давно осталось в прошлом. Поэтому я, как разумный руководитель, решил не загружать основных членов экипажа такими пустяками, как высадка на никчемную, по каталогам Памяти, планету. Пошлю туда молодежь, пусть попрактикуются, а основных и более опытных сотрудников приберегу для более важных дел. В этом и заключается мастерство управленца: правильно распоряжаться кадрами, в чём твой воробышек поднаторел за долгий срок своих скитаний в Пространстве.

На этом прощаюсь с тобою, милая моя лебёдушка, твой любящий муж Ахилл.

Дневник гражданина Эола

Наконец-то я допущен к настоящей работе! Высаживаемся на объекте! Перед этим Ахилл долго рассказывал о важности экспедиции и о том, какое мне оказано доверие. Мою кандидатуру предпочли кандидатуре первого помощника! И даже сам капитан не будет сопровождать нас с Вьюгой, так как (объяснил он), не хочет своим присутствием сковывать мою инициативу и полностью доверяет моим знаниям и моей лояльности! Как это благородно с его стороны! Я уверен, что оправдаю доверие и выполню эту миссию с присущей мне высокой ответственностью!

Вот что я извлек самостоятельно из Памяти об этом объекте:

«Планета класса «Д-Д», с немного вычурными природными и климатическими условиями, уровень услужливости высокий, уровень комфортности один из высших в галактике, пейзажи несколько однообразно-стандартно-роскошны, что компенсируется положительной диспропорцией суши и океана, а также отсутствием на грунте популяций как высоко-, так и среднеразвитых организмов, способных затруднить либо замедлить процедуру оприходования данного мира».

Смысл этого извлечения так и остался для меня загадкой, поэтому я, смирив свою гордость (дело важнее), отправился разыскивать нашего универсала Арсения, надеясь от него узнать больше об объекте.

Гениальный раб в рубке занимался какими-то пространственными расчётами и при моём появлении резко затемнил рабочую поверхность Памяти. Может быть, излишне быстро он это сделал, коему наблюдению я смог только про себя порадоваться: знать, и он не так уж и безупречен, раз пытается что-то скрывать даже от меня — недостойного его драгоценного внимания ничтожества.

Выказав нашему идолу все необходимые знаки уважения, я осмелился обратиться к нему с просьбой подготовить сведения об Ужасном Пире. На что Арсений ответил вежливым согласием, но от моего проницательного взгляда не укрылось, что вопрос этот ему не понравился, идеально-здоровый цвет его обычно невозмутимого лица сменился на багровый, а затем явил все оттенки дождливого неба (видимо, по причине того, что отрываю его от какого-то более важного дела), однако должностная инструкция не позволила рабу уклониться от моей просьбы.

Пробежав пальцами по своему пульту, «В-В» с недоступной мне, рядовому гражданину, скоростью извлёк на поверхность полную развёрнутую информацию об объекте, причём в чёрной рамке! Значит, есть всё-таки способы доступа к секретным сведениям? Мне, при всех своих успехах в информатике, дальше зеленой никогда не удавалось продвинуться! Позавидовав про себя отселекционированным способностям раба, я, перешагнув рамку, полностью погрузился в изображение, хотя заметил краем глаза, как Арсений, опять изменив своей обычной сдержанности, почти бегом покинул рубку.

Планета оказалась так себе, не в моём вкусе. «Однообразно-стандартно-роскошные» пейзажи навевали скуку. Ужасного я так ничего и не заметил: ни действующих вулканов, ни живых болот, в аннотации не упоминалось об опасных излучениях, тайфунах и тому подобном. Побродив немного по розовому песку, омываемому бирюзовой волной, полюбовавшись на все оттенки малахита парковых лесов, я было уже собрался обозреть местность с высоты птичьего полета, как заметил идущих по опушке ближнего леса людей! Все они были среднего роста и телосложения, с длинными седыми бородами и в вышедших из моды линялых комбинезонах, придававших их фигурам какой-то нереальный вид. Но, кроме одежды, в глаза бросалась ещё одна странная деталь их облика, вернее, отсутствие этой детали: на поясах не было пультов, разглядеть их даже на вплотную приближенных фигурах было невозможно.

Остановив изображение и обойдя вокруг каждой из этих четырёх замерших фигур, я понял, что моё хвалёное высоко-эрудо-гумано-естественно-аристократическое образование не может дать ответа на вопрос, что это за люди и как их занесло в неполно-оприходованный мир? Пришлось подключить мою способность логически осмысливать ситуацию, чему отлично научил меня наш учитель «Всего точного». Методом исключения я пришёл к выводу, что это могут быть только бомжи!

Вот ещё одно подтверждение того, что наша Система разложилась окончательно: она не признаёт наличия человеческих существ, которые находятся тысячелетиями за гранью Великой Памяти, появляются совершенно неожиданно в самых неожиданных местах и не мозолят глаза законопослушным личностям только потому, что сами этого не желают. А все наши так называемые цивилизованные сообщества, не имея способа с таким состоянием вещей бороться, делают вид, что такого явления, как бомжность, в природе не существует!

Ах Йорик, и ты мне ещё говорил, что зря я поменял свой сословный статус. Разве может аристократо прикоснуться к такому таинственному и тщательно засекреченному разделу Памяти? Я и представить себе не мог, что в Великой всё же есть кое-что, что искажается даже в наивысших стандартах нашего элитного образования. Воистину: «Что недоступно примату, доступно рабу»!

Не успел я осознать до конца открывшиеся мне в связи с этим возможности, как в рубку влетела Пенелопа в сопровождении Арсения, который по-прежнему выглядел крайне возбуждённым и что-то хозяйке на бегу ещё доказывал. Я расслышал только отдельные слова: «очаговая дистрофия… телесник… тридцать процентов…».

В общем, позже закончу описание этого до сих пор непонятного мне эпизода, так как в дверях появилась: Моя! Личная! Ненаглядная! Рабыня! Вьюга! Она напоминает, что пора готовиться к долгожданному возникновению на объекте!

Примечание: если слова Арсения о дистрофии (а я как-то раз случайно слышал подобные презрительные высказывания первого помощника о внешности аграриев), относятся к недостаткам телосложения рабыни, то это не раба забота, а телесника, а гражданка Аурелия знает-таки своё дело (что видно по тому, как постепенно уменьшается объем талии капитана). Мне же тоненькая фигурка Вьюги очень нравится. Нравится, как девушка с недоступной никому из нас грацией и легкостью забирается под самый потолок кают-компании по свисающим вдоль стены складкам самой, что ни-на-есть, натуральной (к чести стюарда) паутины и, подобно пушинке, перепархивает оттуда на пышную крону всё того же (позор стюарду), навечно вросшего в палубу «Копа» дерева, вспугивая при этом стаю легкокрылых стрекоз. И кажется, что девица, подобно нарядному мотыльку, вот-вот взлетит и начнёт планировать вокруг раскидистого то-ли дуба, то-ли (увы, я не ботаник) кедра, затмевая своей невозможно милой улыбкой мерцающую в вышине каюты коллекцию экзотических светил и комет, собранную от скуки кем-то из членов экипажа.

ГЛАВА ВТОРАЯ

«Жизнь хороша, когда мы в мире — необходимое звено, со всем живущим заодно, когда не лишний ты на пире!».

Дневник второго помкапитана панциря «Коперник» гражданина Эола