Галина Ли - Правдивые истории
Глаза незнакомца сверкали нездоровым огнем, и меня как дернули за язык:
— Чай, кофе, аспирин?
Мужчина опустил глаза и процедил:
— Кровушки бы.
Я разочаровано вздохнула. Это мы уже проходили, притом не раз.
— Крови нет. Могу предложить колбасу: кровяную краковскую или кровяную корейскую, а, может, сойдет гематоген?
Долговязый только безнадежно махнул длиннопалой рукой, с узловатыми суставами, украшенными татуировкой, и сказал:
— Водки неси.
Ну, желание гостя почти закон. Почти, это потому, что некоторые такого требуют…
Начитаются своей желтой прессы, наслушаются небылиц, пару наших ужастиков посмотрят и начинают….
То кровь младенцев, то слезы девственниц, то руку повешенного, а то и вовсе какую-нибудь гадость просят. Как будто им тут лавка некроманта, а не придорожный трактир!
Оценив визуально состояние гостя, я плеснула ему из 'коллекционной' местной бутылки особенно редкостную дрянь. Нет, я не садист, просто захотелось дать почувствовать человеку, что жизнь его до этого момента была не так уж и плоха.
Мужик проглотил прозрачную жидкость не глядя, немного помолчал, а потом просипел, — Что за гадость?
— Почему сразу — гадость, — внезапно обиделась я, — Вот, и сертификат качества имеется, и рекомендации нашей администрации, да можно сказать — многолетний лидер городских продаж! Чистый, — я подняла бутылку и критически посмотрела сквозь нее на свет, прищурив левый глаз, — Как родник!
В бутылке всколыхнулись, взлетели вверх и стали красиво оседать мелкие желтые хлопья.
Пока я любовалась произведением городского спиртзавода, мужик пытался отдышаться. Когда, наконец, ему это удалось, он неожиданно закрыл лицо руками и всхлипнул, а еще через секунду громко зарыдал.
Вот такого я не ожидала. Видно совсем плохо бедолаге.
Я села рядышком, сунула в руки гостя бумажный платок и сочувственно сказала:
— Ну не надо, не надо так плакать. Скоро все образуется. Ведь как говорят, что….
Продолжить я не успела.
— Не произноси при мне его имя! — неожиданно высоким фальцетом взвизгнул незнакомец, отъехав от меня по лавочке на метр, и гордо вскинул свой породистый нос, показав всему миру заросшие лесом черных волос ноздри.
В воздухе ощутимо запахло серой. Все сразу стало на свои места, но на всякий случай я уточнила:
— Бес, стало быть?
Мужчина кивнул и уныло повесил голову, сгорбившись над столом.
— Что, выгнали?!
Житель преисподней затравлено оглянулся по сторонам, словно боялся кого, и снова кивнул.
— Да что у вас там стряслось? Ты уже четвертый за месяц!
Тощая фигура судорожно стиснула ни в чем не повинный стакан, скрючившись еще больше, и тоскливо сообщила:
— Начальство сменилось.
— Ну и что? — удивилась я, — Начальство новое, а работа старая. В чем проблемы?'
— Да нам такой план заломили… Того, кто не выполняет — выпроваживают к вам, на вольные хлеба!
Это уже интересно. Как-то слабо представлялось, что в наш не отягощенный особой моралью и средневековыми предрассудками век можно завалить план по столь доступному продукту.
— А почему не выполняете? — садистски спросила я.
— Так он что требует?! — возмущенно запыхтел бес, — Ему новых, неиспорченных душ подавай! А откуда они здесь, на вашей свалке?
Теперь пришло время пыхтеть мне. Я, конечно, была в курсе, что наша Земля, что-то вроде коллекторного отстойника, места для наказания провинившихся в других, более благополучных мирах, но все-таки неприятно, когда на этот факт тыкает всякая рогатая нечисть.
— Ты знаешь что, за языком то следи, — угрюмо посоветовала я бесу и пригрозила, — А то живо святой водой окроплю!
— Не надо, — изгнанник поник, перестал сверкать глазами и заныл, — Мне итак тяжело. Холодно тут у вас, неуютно.
— И что, шансы на возвращение есть? — подобрела я, жалея страдальца.
— Есть, — бес кивнул головой, лихо опрокинул вторую стопку раскритикованной водки, и прохрипел. — Если наберу сто баллов за месяц.
— Каких баллов? — удивилась я и примостилась рядом, готовясь услышать занимательную историю.
— За одну душу дают полбала, — охотно пояснил нечистый, польщенный вниманием к своей особе, — Если она приводит ко мне еще друзей — за каждого из них еще по четвертушке. Особо чистые души — ценятся по баллу за штуку. Да где их набрать, если только в детском саду? Так нельзя, соглашение запрещает иметь дело с детьми до 14 лет.
— Ты с этим не балуй, наши законы запрещают до совершеннолетия, — сурово уведомила рогатого.
— Я в курсе, — мрачно ответил изгнанник, тоскливо вздохнул, потом посмотрел на меня, оживился и полез в карман, рыться. Я сразу насторожилась: сейчас предложит какую-нибудь пакость, с этими бесами всегда надо быть настороже.
Как в воду глядела: он выудил из кармана светящийся стеклянный шарик, протер его длинной полой своего платья и как бы между делом поинтересовался:
— А тебе что-нибудь надо? Может, сойдемся в цене? Ты мне, я — тебе. Твоя душа на целый балл тянет, и я не поскуплюсь, только скажи.
Я мысленно возгордилась до небес, значит, моя душа относилась к разряду чистых — это радовало, и ответила с достоинством:
— Не пойдет. Жизнь мимолетна, а душа — вечна! Я не лох какой-нибудь, чтобы за здорово живешь такую ценность отдать.
— Да брось ты! — уже потирал руки бес, готовясь развернуть передо мной иллюзии, — Что значит — потом, когда нужно сейчас!
Он дунул на шарик и перед глазами поплыли картины дорогущих вилл в тропическом раю, белоснежных яхт, искрящихся брильянтов и меня самой, в окружении ослепительных красавцев, смотрящих на меня обожающими глазами.
Я немного полюбовалась на видение, потом вздохнула, достала из кармана портативный флакон с распылителем и пшикнула на заманчивые картины святой водицей. Грезы немедленно оплыли и стекли на пол желтоватой грязью, в воздухе снова запахло серой.
— Ну, зачем ты сразу так, — обиделся бес и заныл, — У меня, между прочим, ограниченный запас видений! Их не больше двадцати штук в одни руки дают. Да и то, скудных и моноцветных. А ты самую шикарную загубила! Я ее с таким трудом выпросил….
Он снова поник и затих, правда, ненадолго, видно сильно его достало все, раз решил продолжить жаловаться упрямому человеку.
— Как же мне не везет, — пьяно сетовал бес, тихим жалобным голоском, — И родился я поздно. Когда самые отсталые козлоноги, уже тысячу баллов набрали, и снабжение при мне урезали, экономисты фиговы, а теперь еще и начальство поменялось! Старому шефу я хоть отдаленной, но родней приходился. А новый, он из восточных краев, сам шайтан ему брат, такая чистка идет…. Пользуется, гад, моментом, своих везде пихает!
Бес закручинился, неловко подпер ладонью щеку и затих.
Подивившись коррупции в преисподней, я поставила перед носом страдальца бутылку, допивать, и вернулась к своим обязанностям, тем более что в гости пожаловали красавцы из параллельного мира — лесные эльфы.
Обожаю этих ребят. Умны, приветливы, спокойны, не смотря на свою неземную красоту — настоящие мужчины, без намека на гомосексуальность и нарциссизм, что бы про них не сочиняли современные писатели. Есть у некоторых товарищей привычка приписывать перворожденным пороки нашего мира, почему — непонятно. Наверное, покоя не дает чужая нравственность, за своей бы лучше смотрели, любители гламура.
В общем, эльфы — это эльфы, одно слово — дивный народ. Они приходили в основном небольшими мужскими компаниями, и лишь однажды с ними явилась девушка. Сказать, что она была красива — это ничего не сказать. В ее глазах жил свет всего мира. Именно в тот момент я впервые очень сильно пожалела, что родилась человеком.
Нет, я не завидовала ее красоте, и не завидовала ее почти вечной жизни, но этот свет…
Мне хотя бы на миг захотелось почувствовать себя на месте существа, способного смотреть на мир таким взглядом.
Вот и сейчас я тихонько вздохнула украдкой, глядя на своих гостей.
— Могу устроить! — раздался над ухом мягкий вкрадчивый голос, — Если сойдемся в цене!
Я чуть не сплюнула, от злости. Даже помечтать женщине не дают спокойно!
Бес в маске радостно блестел оранжевыми глазами с вертикальным зрачком и потирал руки в предвкушении сделки:
— Качество гарантирую, будешь стопроцентной эльфийкой, и ушки такие же будут, и глазки, и прочее тоже.
Я все-таки сплюнула. И дались всем эти уши?!
— Глупый бес, не зря тебя выгнали. Шел бы и отсюда! — попыталась отделаться от нечистого и его предложений.
— Ну, ну, зачем же так сердиться? — самодовольно осклабился рогатый, — Сделаю все по первому разряду. Жить будешь в эльфийских кущах, любовь тебе подходящую сыщем, на кого пальцем покажешь — тот твой будет. Сколько тебе лет надо — сто, двести, триста? Вечную жизнь обещать не могу, сама понимаешь — долг платежом красен, а до тысячи — легко!
